– Но, Мэг, ты же знаешь, на кого я сейчас похож. Она тут же решит, что я сошел с ума. Это заставит ее вернуться домой. Но я не хочу этого. Именно сейчас она идет своим путем.
– Да все будет совсем не так. Она увидит, как отчаянно ты нуждаешься в ней. – Она отбросила его руку, и взгляды их скрестились. – Слушай. Она должна вернуться домой, Питер. Из-за детей. Я уезжаю. Действительно уезжаю.
– О Боже…
– Тебе нужна Миранда. Не я. Я лучшая хозяйка, чем Миранда, но это вскоре начнет тебя раздражать. Тебя домашнее хозяйство волнует не больше, чем Миранду. А она – о, она знает все о жизни чувств. – Она улыбнулась. – Единственный раз, когда я жила чувством – это когда мы были связаны с Мирандой пуповиной. – Она, пожав, отпустила его руку. – Ты должен разделить это с нею. Она единственный человек, который сможет правильно все понять.
Он немного подвинулся, чтобы у Эми было больше простора.
– Мэг, эта моя болезнь… она по-настоящему началась, когда я увидел Эми и понял, что это моя дочь. Если ты уедешь, Эми уедет с тобой.
– Да. И это единственный выход.
– Я… я не думаю, что смогу вынести это.
– Вынесешь. Миранда большую часть возьмет на свои плечи. Эта-то боль как раз боль Миранды.
Он опять беспомощно пробормотал:
– О Боже…
– Миранда очень сильная. И она видела Чарльза. Она знает, что он отличный отец.
– Пожалуйста, Мэг…
– Это правда.
– Но вы не любите друг друга! Как сможет Эми расцвести?
Она поднялась и взяла на руки Эми.
– Думаю, что ты прекрасно видишь, что она цветет, Питер. – Она заслонила глаза от нестерпимого блеска солнца и воды. – Похоже, прилив заставляет нас покончить с этими разговорами. А коляску мы заберем позже.
Он вскочил на ноги.
– Мэг, не опускай снова заслонки! Ну я виноват! Разумеется, Эми цветет… я не то хотел…
Она пошла по берегу, а когда они обогнули мыс, она обернулась:
– Питер, я на самом деле люблю Чарльза.
Она с трудом тащилась через лужи, пробиралась между лодками, а наверху, у стены гавани, притормозил Билли Мейджер, и трое старших детей выскочили из машины и посыпались вниз, радостно махая им руками.
Она решила, что Эдвард Брэкнел. наверное, старше Евы Ковак, а это значило, что ему около восьмидесяти. Она попыталась назначить ему свидание у него дома, но дома он встретиться с ней не смог и на следующее утро встретил ее на станции Сент-Дэвидс.
Он церемонно чмокнул ее и лучезарно улыбнулся Эми.
– Какое прекрасное имя, Маргарет! Я виделся с твоей матерью всего несколько раз, но в ней было что-то… веселое, радостное.
– Миранда пошла в нее.
– Да. В Миранде тоже это есть, но разбавленное злостью. – Он беспомощно потоптался, пока она раскладывала прогулочную коляску, затем сам, как ребенок, схватился за ручку. – Нас ожидает такси, милочка. Я думаю, мы могли бы слегка пообедать где-нибудь, а потом немного прогуляться.
– Чудесно, – с сомнением произнесла она, думая о режиме Эми.
Но Эми с приязнью отнеслась к мистеру Брэкнелу, бесцеремонно схватив его шляпу за поля.
– Это зачем она так делает?
Он был изумлен, но и польщен.
– Видите ли… – Она разжала пальчики Эми и усадила ее в такси. – Ее бабушка на Артемии носит такую же шляпу. Я только думаю…
– Ее бабушка?
– Мисс Смизерс. Я должна сказать…
– А, та леди, которая стала владелицей острова. – Теперь очередь изумиться настала для Мэг. – Ваш муж упоминал о ней, когда мы встретились на Пасху.
– Вы виделись с Чарльзом на Пасху?
– Гм… да. По вопросам завещания.
Мэг помолчала. Она-то считала, что у Чарльза есть свой адвокат, вероятно, тот же самый, что вел дела Евы Ковак. Но она сочла за благо не расспрашивать мистера Брэкнела.
Вместо этого она, поддразнивая, спросила:
– Я думала, что вы на пенсии.
– Только иногда я захожу в офис и сую нос в дела! – Он хихикнул. – Люблю посмотреть, как начинают дрожать другие партнеры! Иногда я понимаю, что чувствовала Миранда, когда отдала мне сырой бифштекс!
Байка о нетронутом бифштексе была закончена как раз когда они подъехали к отелю у моря и вышли из такси.
– Я называю это «приемом гаечного ключа» Миранды, – сказал он, сдавая в гардероб свои пальто и шляпу. – Она улыбается и швыряет его – гаечный ключ – прямо в механизм.
Мэг мрачно кивнула. Не тем же ли самым занималась Миранда и сейчас – скрываясь где-то и заставляя ее присматривать за Питером?
Они сели за столик у дверей, потому что тут нашлось место, где они поставили коляску. После тарелки ресторанного куриного бульона Эми вполне удачно задремала, посасывая большой палец. Мистер Брэкнел умиленно склонился над ней.
– Совсем недавно вы с Мирандой были такими же, моя милая, а теперь обе уже матери. – Он улыбнулся. – Я пришел в восторг, услышав о твоем замужестве. Правда – Он немного робко кивнул. – Надеюсь, у вас будут еще дети, Маргарет. Ты так похожа на свою тетку. А она могла бы стать чудесной матерью.
Мэг, едва сдерживая слезы, сказала:
– Она и была чудесной матерью. Если только…
– Знаю… знаю, – быстро заговорил он, все еще не в силах примириться с преждевременной смертью Мэгги. – И все же… Займись рыбой и оставь местечко еще и для пудинга. У них тут готовят потрясающие пудинги. Когда мы с Седриком приезжали на побывку во время первой мировой войны, мы всегда обедали с ним здесь. Господи, как мы объедались сосисками, рыбой и, главное, пудингами!
Мэг улыбнулась, вспомнив, что рассказывала про те давние времена Ева. Она быстро подсчитала… да, ему было восемьдесят, даже, может быть, больше. Она спросила его, как он проводит свои дни, и он принялся беспечно расписывать свою жизнь, и это почему-то показалось ей трогательным.
– Здесь хороший уход, душенька! – засиял он. – Уход за каждым, а в мои годы это так важно! Ты знаешь, все очень неплохо: ежедневные прогулки, какая бы ни была погода – взглянуть на море, да и вообще, для того чтобы убедиться в правильности метеорологических прогнозов. Каждую неделю поход в театр – разумеется, это ведение Миранды. Прогулки по художественным выставкам – это уже твое ведение. Я еще заглядываю в офис. Обед в клубе. Да я еще по-прежнему в правлении школы в Стэпле.
Там как раз преподавала тетя Мэгги. Мэг ласково улыбнулась ему.
– Мы должны вас благодарить за столь многое – мы ведь даже не обо всем и знаем.
– Ерунда. После смерти Мэгги остались вы, две девчушки, вы помогли мне жить дальше. – Он подозвал официанта. – Я не так уж хорош при близком общении – так ведь теперь говорят, правда? Мы с Мэгги… никогда не сближались. Но я всегда о вас думал. И на расстоянии я совсем не плох.
Он расспросил про пудинги и повернулся к ней, предлагая заказать рисовый.
