Бледный клинок Меланды рванулся вперёд и вверх, перерезав эту переливающуюся ленту, а из её другой руки выстрелил разряд молнии, такой же, как и тот, который недавно сбил с ног другого проклятого, но единственным эффектом, который теперь имела эта молния, были голубоватые искры, танцующие в волосах женщины, которая расхохоталась.
— Я уже давно не получала столько удовольствия, дитя моё! — засмеялась мучительница Меланды, сделав шаг вперёд.
Следующий удар маэстры был заблокирован тонкой рукой, как будто плоть могла противостоять бледной стали. В Меланду полетел мерцающий шар, едва не задев её, когда она, словно кошка, откатилась в сторону. Позади Меланды шар врезался в стену, оставив белую светящуюся точку, где начал капать расплавленный камень.
За этим последовали ледяной холод, тьма, отчаяние и эхо грома, затем Меланда заметила, что ей не хватает воздуха и дышать становится всё тяжелее и тяжелее, пока новый раскат грома, на этот раз без молнии, не отбросил женщину назад, а бледный клинок почти поразил свою цель. Но она отскочила назад, и была поцарапана только мочка уха.
Удар ладонью отбросил Меланду к стене, на этот раз не было ничего, что могло бы смягчить удар, и она чуть не потеряла сознание, когда дверь сбоку треснула, и лысый великан с огромным топором пинком разрушил остатки двери.
Мужчина оказался в комнате намного быстрее, чем можно было ожидать от человека такого роста, его топор описал полукруг, который отбросил женщину в сторону всего лишь силой удара, хоть острая сталь и не причинила ей вреда, а только разорвала часть драгоценного платья. Бледная кожа под ним не пострадала, хотя удар должен был рассечь её пополам. Глаза женщины расширились, когда она увидела перед собой великана. Сначала в них появилось непонимание, затем неверие и в конце… страх… в следующий момент её не стало, она исчезла, в мгновение ока растворилась перед удивлёнными глазами Меланды.
— Проклятая гадюка, — промолвил великан с отвращением в голосе и теперь повернулся к Меланде. На этом жёстком лице появилась широкая улыбка. — Я узнаю тебя даже в этом теле по твоим движениям, — улыбнулся великан, и Меладна услышала, как сама смеётся от облегчения. Сотни сцен пролетели перед её мысленным взором, начиная от маленькой девочки, которая терпеливо учится буквам у этого гиганта и кончая той, где мужчина с грустными глазами говорит о сестре, которая исчезла. Бледная сталь с громким лязгом внезапно выпала из обессиленной руки Меланды, дрожащими пальцами она также расстегнула пояс и бросила его там, где стояла.
— Он доставит вас в безопасное место, — услышала она ещё раз голос маэстры и осталась стоять с горящими конечностями, будто их окунули в огонь, гудящей головой, будто в ней били молотки и горящими глазами… но она стояла, и когда великан обнял её, она ничего не сказала, лишь прислонилась к его широкой груди и заплакала.
Её вынесли из дома и поместили в паланкин. На мгновение она увидела улыбающегося, белокурого, жилистого мужчину, который напомнил ей ласку, когда он с ящиком под мышкой вышел из дома. Потом ей даже на мгновение показалось, что она видит баронета фон Фрайзе, который в сопровождении красивой женщины стоял на другой стороне улицы, и вежливо кивнул ей. Когда её на этот раз окутала тьма, это было не убежище, а всего лишь изнеможение. На этот раз она знала, что придёт в себя без страха.
— Самая известная куртизанка Аскира, — качая головой, сказал Ласка. — Кто бы мог подумать? — Он стоял у стены в комнате, где Истван нашёл Меланду. Одной ногой он упирался в стену, балансируя на колене плоский ящик с документами, который быстро просматривал. В следующей комнате Тарида говорила со служанкой сэры Аселы, которая рыдающим голосом клялась, что ничего не знала. Остальную часть дома обыскивала почти дюжина Перьев. Глухие удары из подвала сотрясали здание, где двое Быков пытались стальным тараном выбить крепкую железную дверь.
— Только сегодня утром я расспрашивал о сэре, — задумчиво заметил Сантер, зачаровано глядя на следы разрушения в комнате, обезглавленный труп, обугленные места на драгоценном ковре, капли расплавленного камня на стенах. Ни один из драгоценных предметов мебели не уцелел после битвы, она была либо обуглена, либо разбита, словно могучими ударами. А в углу всё ещё сидел хныкающий богатый торговец. Когда с ним кто-то заговаривал, он не отреагировал, держал глаза закрытыми и дрожа, молился Борону, в то время как тёмное пятно на его штанах увеличивалось в размерах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Чуваку нужно лучше подумать, к кому обращаться в молитве», — подумал Сантер. «У Борона была привычка прислушиваться к ним!»
— Интересно, что здесь произошло? — размышлял Сантер и наклонился, чтобы подобрать ремень маэстры, который Меланда бросила там. Меч тоже лежал рядом, Сантер поднял его и вложил в ножны, кончики его пальцев начало покалывать, когда он прикоснулся к тёмной стали.
Ласка на мгновение поднял голову.
— У меня есть кое-что интересное, — сказал он, оглядываясь, как будто только сейчас заметил разгром. — Я бы предположил, что Дезина разозлилась, — рассеянно ответил он, перечитывая плотно исписанные листы бумаги в своей руке. — Чудо, что дом всё ещё стоит!
— Я думал, её магические способности ограничены, — заметил Сантер, и Ласка с изумлением посмотрел на него.
— Кто так сказал?
— Она сама.
Ласка засмеялся.
— И в этом она права, потому что сравнивает себя ни с кем иным, как с последним примусом Сов. Неким Бальтазаром, маэстро, который владел магией как никто другой… если не считать самого императора.
— Но она же достигла всего третьего уровеня?
— Вы бы назвали меч более мощным, чем кинжал? — спросил Ласка.
Сантер мгновение помедлил, затем кивнул.
— В принципе, да.
— Что ж, Дезина ещё не овладела мечом магии… зато она мастер с магическим кинжалом, — ухмыльнулся Ласка. — Всё, что можно выучить на третьем уровне, она будет это знать. Любой трюк, любая мысль, любая идея, которую когда-либо записывала Сова… она будет это знать. Или, если сказать по-другому, с каплей магии Дезина может добиться того, чего любой другой маэстро с целым ведром. Только… теперь, когда поток миров снова течёт, она тоже черпает вёдрами!
Он указал подбородком на обезглавленный труп на полу перед стеной.
— Вон тот был некромантом. Я ещё сейчас чувствую это в костях, от него всё ещё исходит что-то тёмное. Эта дочь посла… как там её зовут? Меланда? У неё не было ни царапины. Единственный раз, когда я встретился с некромантом, он чуть не превратил меня в кашу. Хотя я действительно хорош! — скромно добавил Ласка.
— Я не понимаю, — озадаченно произнёс Сантер. — Я же почти не видел, чтобы она творила магию.
— Для чего использовать магию, когда в ней нет надобности? — ухмыльнулся Ласка. — Она постоянно об этом говорит, разве вам ещё не говорила? Похоже, это то, что ей больше всего нравится говорить о магии. — Ласка использовал документы в руке для жеста, описывающего разрушения в комнате. — Здесь она, видимо, нашла причину сделать немного больше, чем обычно! — Он задумчиво почесал себе затылок. — Должен признать, трюк перенести свой разум в тело молодой сэры, для меня тоже был в новинку.
— Для меня тоже, — сказала Дезина с порога сломанной двери и с благодарностью взяла ремень с мечом, который ей молча протянул Сантер. Она застегнула ремень на поясе, натянула капюшон мантии глубже на лицо и с холодной улыбкой на лице посмотрела на мёртвого некроманта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Зина, — тихо сказал Ласка. — Покажи мне свои глаза.
Она мгновение колебалась, затем ненадолго откинула капюшон назад. Её радужные оболочки всё ещё были чисто-зелёного цвета, но то, что должно было быть белым, светилось тёмным зловещим кроваво-красным цветом. Сантер резко втянул в себя воздух, когда увидел эти глаза, в следующий момент она уже снова натянула капюшон глубоко на лицо.
