Глухой удар в дверь — телохранители.
Поздно.
Испуганные лица Марра и финансового советника. Злое и красное — князя. Он еще не понял, что это все означает.
Нырнет в пещеру под горой —Страшнее места нетТам толща тьмы над головойИ вынесет на свет
Шкатулка продолжает играть, рассыпая незамысловатые ноты серебряными каплями. Марр понял, что сейчас будет, да что толку? Я все равно быстрее. Выстрел из револьвера, и он, схватившись за лицо, упал на колени. Еще выстрел, второй — и советник свалился, сдернув с окна тяжелую бархатную портьеру.
Лучи света как мечи пробиваются через синеватый пороховой дым. Вайм стоит застыв как восковая кукла, он не врит своим глазам. Два шага к нему, по пути всадив еще пулю в череп Марра, свалив его уже окончательно, и удар в нос, кулаком, изо всех сил.
Свалился с постамента бронзовый бюст кого-то из предков князя, хруст сломанной кости такой громкий, как будто деревяшку сломали. Две пули в дверь, чтобы просто отогнать ломящихся в нее телохранителей. Удары и вправду прекратились.
Забросив этот револьвер в кобуру, я схватил князя за шиворот и поставил его на ноги, тряхнув как щенка.
— Зачем? — прохрипел он — тесный воротник врезался ему в шею.
— Затем, что твое время тоже закончилось, — сказал я, приблизив его лицо к своему, а затем изо всей силы ударил коленом в пах. — Затем, что ты сделал свое дело — ты объединил земли. Но править ты в них не будешь, сволочь.
Развернув его, я изо всей силы вогнал его головой в стену.
— Есть, кому тебя сменить. Пусть правит тот, кто и должен был править. Тот, кто знает слова «сострадание», «благородство», «жалость». Те слова, которых никогда не слышал ты.
Он совсем легкий, я волоку его как тряпичную куклу. Он словно совсем ничего не весит.
Шнур от портьеры захлестнулся вокруг тонкой шеи, петля набросилась на петлю, затянулась, а затем посыпалось стекло и вервка натянулась. Треск, крик людей во дворе замка.
Я выглянул.
Тело князя висело мешком у испачканной кровью белой стены.
Все. Я сделал свое дело. Пусть правит человек, а демон убирается в пекло.
Боль в боку. Приложил руку — кровь. Кто-то из телохранителей успел попасть в меня еще тогда, когда я заскакивал в двери. А я и не заметил. Смешно. А течет сильно.
Выхватив второй револьвер, я отступил вглубь зала, перевернул тяжелый стол и присел за ним. А затем начал наполнять опустевший барабан первого. У меня есть патроны, сколько-то я продержусь. Пусть голова немного кружится, это не беда, мне не нужна долгая жизнь.
— Я иду к вам. Я наконец-то иду к вам, — сказал я, чувствуя как сел от слез мой голос.
А потом я словно со стороны услышал, как пою все ту же детскую песенку-считалку, под перезвон музыкальной шкатулки, так и играющей то ли у меня в голове, то ли где-то на небесах:
В теснинах скал зажмет потокИ нет пути назадБыстрее бег и вот прыжок —Летим мы в водопад
А дальше снова темнотаИ снова солнца светНесет река сквозь временаКонца и края нет
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
