![]()
Мемориальная табличка Павла Шиллинга на доме, где он жил и провёл первую в мире демонстрацию телеграфа: Санкт-Петербург, Марсово Поле, д.7
Уже в 1835 году телеграф Шиллинга соединял между собой помещения обширного Зимнего дворца, и сам дворец с Адмиралтейством, а под председательством Морского министра был создан «Комитет для рассмотрения электромагнетического телеграфа». Начали проводить первые опыты по прокладке телеграфного кабеля под землёй и водой.
При этом не прекращались работы и над предложенным Шиллингом способом электрического подрыва морских мин. 21 марта 1834 года на Обводном канале у Александро-Невской лавры в Петербурге изобретатель продемонстрировал царю Николаю I электрический подрыв подводных мин. В роли «вражеских судов» использовали большие плоты из брёвен, груженые льдом и снегом. С этого момента в России начались активные работы по создании подводных минных заграждений.
В 1836 году Шиллинг получил заманчивое предложение за большие деньги начать работы по введению изобретённого им телеграфа в Англии. Однако, изобретатель отказался покинуть Россию и занялся проектом устройства первого большого телеграфа между Петергофом и Кронштадтом, провода для которого планировал проложить по дну Финского залива.
Проект такого телеграфа был утверждён царём 19 мая 1837 года. Для его подводного кабеля Шиллинг первым в мире предложил изолировать провода резиной, натуральным каучуком. Тогда же Шиллинг озвучил проект соединения телеграфом Петергофа и Санкт-Петербурга, для чего планировал подвешивать медную проволоку на керамических изоляторах к столбам вдоль Петергофской дороги. Это было первое в мире предложение современного типа электрических сетей! Но тогда царские чиновники восприняли проект Шиллинга как дикую фантазию. Генерал-адъютант Пётр Клейнмихель, тот самый что в скором будущем построит первую железную дорогу между Москвой и Петербургом, тогда рассмеялся и сказал Шиллингу: «Любезный друг мой, ваше предложение – безумие, ваши воздушные проволоки поистине смешны».
Павел Шиллинг так и не увидел реализации своих провидческих идей. Он умер 6 августа 1837 года, совсем ненадолго пережив своего друга А.С. Пушкина. Вскоре после смерти русского изобретателя телеграфные сети начали окутывать земной шар, а изобретённые им подводные мины с электрическим подрывом во время Крымской войны 1853-56 годов надёжно прикрыли Петербург и Кронштадт от господствовавшего тогда на Балтике английского флота.
![]()
Почтовая марка, выпущенная в СССР в 1982 году к 150-летию изобретения Шиллингом первого телеграфа
Глава 60. Где брал кредит Пушкин
«Вдовья казна» и другие необычные банки Российской империи
Два столетия назад в Российской империи банки и финансы были не только инструментами большой политики или великих войн, но и привычной частью обычной жизни. Российскому дворянству различные «сберегательные кассы» и «потребительские кредиты» были хорошо знакомы уже с XVIII столетия.
Массовое потребительское кредитование возникло в нашей стране весьма необычно и изначально было связано с системой детских приютов, открытых в первые годы царствования Екатерины II. Чтобы изыскать средства на деятельность «воспитательных домов» Иван Бецкой, занимавший пост президента Академии художеств внебрачный сын князя Трубецкого, и ведущий российский предприниматель Прокофий Демидов в 1772 году предложили императрице оригинальный финансовый план – открыть при системе детских «воспитательных домов» собственные финансовые учреждения: Вдовью, Ссудную и Сохранную казны.
«Вдовья казна» должна была работать как своеобразные пенсионный фонд для дворянства – мужья вносили в эту «казну» вклады, из которых после их смерти вдовы получали пенсии. «Ссудная казна» должна была заниматься тем, что сегодня именуется микрофинансированием – выдавать небольшие и краткосрочные кредиты под «ручные заклады», то есть под залог движимого имущества, прежде всего драгоценностей дворянских жён.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Сохранная казна» в проекте Бецкого и Демидова должна была принимать денежные вклады под проценты и, фактически, являлась прообразом того, что в будущих веках назовут «сберегательной кассой». Прибыль со всех трёх «казён» (именно так это слово склонялось в том столетии) должна была идти на финансирование детских домов Российской империи.
Проект царице и её приближённым понравился. «Что же касается до казны Сохранной, то каждому известно, что от разных опасностей сохранить немалые суммы денег партикулярные (частные – прим. авт.) лица по сие время могли только выходя в иностранные банки, а через то недоверенность собственному своему Отечеству в средствах и от прямых патриотов место иметь может…» – в вычурном стиле XVIII века гласила резолюция на проекте Демидова и Бецкого.
Проект был подписан царицей 20 ноября 1772 года. И вскоре три «казны» не только обеспечили финансирование «воспитательных домов», но и стали крупнейшими кредитными учреждениями Российской империи. Уже к 1795 году сумма вкладов в Петербургской «сохранной казне» достигла 6,9 млн. руб., а в Московской – 8,7 млн.
Кредиты от 10 руб. до 50 тысяч выдавались под 6 % годовых, либо под 2 % при предоставлении залога. Вклады принимались под 3 % и делались на срочные, от полугода, и «вечные». При этом «Сохранная казна» открывала как именные счета, так и вклады на предъявителя, которые оформлялись особым «билетом» – прообразом сберегательной книжки. Так же «казна» занималась безналичными переводами между крупными городами за 0,25 % от суммы.
В стране все знали о личном покровительстве императрицы данному «банку», что немало способствовало его популярности и высокой репутации среди вкладчиков. У трёх «казён» по всей России вскоре появилась целая сеть губернских филиалов, а среди вкладчиков петербургского отделения был, например, и Абрам Петрович Ганнибал, прадед А.С. Пушкина, хранивший в этом банке 31 800 рублей. Самый же крупный вклад принадлежал Алексею Бобринскому, сыну Екатерины II и Григория Орлова – 627 417 руб.
Семейство Пушкиных прибегало к услугам этого банка неоднократно. Так, в феврале 1833 года великий русский поэт Александр Пушкин, готовясь к свадьбе с Натальей Гончаровой, заложил в московском филиале «Сохранной казны» принадлежащую ему часть нижегородского имения Болдино с двумя сотнями крепостных «душ», получив кредит в 38 тыс. руб.
В том году на балансе московской «Сохранной казны», крупнейшего банка центральной России, значилось 429,3 млн. руб. вкладов и 459,4 млн. выданных кредитов. Одних только крепостных крестьян мужского пола, числившихся у данного банка в залоге, насчитывалось 1 997 240 «душ». Большинство населения для банков в крепостную эпоху всё ещё были не клиентами, а товаром…
Глава 61. Пушкин и кавказская нефть
Как друг и цензор великого поэта пробурил первую в мире нефтяную скважину
Общеизвестна связь А.С. Пушкина и его творчества с Кавказом. Куда менее знакома другая тема, близко связывающая поэта и кавказскую… нефть. Именно лицейский приятель Пушкина и первый цензор его «кавказских» произведений стал лоббистом самой первой нефтяной скважины на нашей планете, пробуренной именно на Кавказе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Рязанский дворянин Василий Николаевич Семенов, окончивший знаменитый Царскосельский лицей на три года позднее А.С. Пушкина, знаком лишь узкому кругу литературоведов, которые обычно далеки от истории техники и нефтяного дела. Лицеист Семёнов работал «столоначальником» в Министерстве просвещения, и в 1827 году получил должность цензора. В его обязанности входила предварительная цензура столичных журналов. Именно Семёнов, как официальный цензор, выпускал в печать многие произведения Пушкина, например, его кавказское «Путешествие в Арзрум».
Семёнов же стал и цензором журнала «Современник», основанного великим поэтом в январе 1836 года, ровно за год до гибели на дуэли. На страницах этого журнала Семёнов цензурировал не только Пушкина, но и Гоголя, Тургенева, Тютчева. Но вскоре за слишком вольный либерализм в отношении писателей цензор Семёнов был уволен из министерства. Тогда Пушкин устроил для своего уволенного приятеля торжественный обед, запомнившийся петербургскому высшему свету. Согласно мемуарам очевидцев, подвыпивший поэт утешал отставного цензора: «Ты, брат Семёнов, сегодня словно Христос на горе Голгофе…»
