— Вы можете навестить его или же написать, — продолжал доктор Роуз. — Кто-нибудь из вашей семьи даже сможет побыть с ним некоторое время, если пожелаете.
— Едва ли это возможно, — отозвалась я. — Мне кажется, было бы полезнее, если б он не получал писем из дому, по крайней мере в первый месяц. В последнее время его расстраивали даже самые невинные события. Возможно, самым лучшим будет отсылать предназначенные ему письма обратно мне.
— Как пожелаете, — равнодушно ответил доктор Роуз. Он поднял свой чемоданчик с пола и щелчком закрыл его.
Я также поднялась с кресла и пошла к двери. В холле я обнаружила ожидающую нас Селию с запечатанным конвертом в руке.
— Я написала Джону, что у меня и в мыслях не было предавать его, — ровным голосом объяснила она, даже не замечая своих слез. — Я прошу у него прощения, что не смогла предотвратить насилие над ним в моем собственном доме.
Доктор Роуз кивнул, не отводя глаз от письма. Селия прошла к двери, и он вопросительно посмотрел на меня.
— Вы можете вынуть это письмо из его кармана по дороге в клинику, — тихо сказала я. — Оно только расстроит его.
Он кивнул и последовал за Селией к карете.
Джона уложили ничком на переднем сиденье, все еще одетого в смирительную рубашку, и прикрыли простым дорожным ковриком. На фоне ярких красок он казался смертельно бледным, но дыхание было ровным, а его лицо, прежде искаженное гневом, было спокойным, как у спящего ребенка.
Селия сунула письмо ему в карман, но ее прикосновение разбудило его. Он открыл глаза, казавшиеся огромными.
— Селия. — Его голос был тих и невнятен.
— Пожалуйста, не говорите с ним, леди Лейси, — твердо сказал доктор Роуз. — Его не следует тревожить.
Она послушно кивнула и, поцеловав Джона в лоб, отошла от кареты. Доктор Роуз забрался в карету и сел, не сводя глаз с Джона.
Глаза моего мужа не отрывались от Селии, будто она была лучом маяка в бушующем море. Внезапно его взгляд стал осмысленным, и он глянул туда, где стояла я, прямая как шомпол.
— Селия! — Его голос стал громче, хоть слова по-прежнему оставались неразборчивыми. — Беатрис хочет Вайдекр для Ричарда.
— До свидания, — резко произнесла я и крикнула вознице: — Поезжай!
Селия сделала несколько шагов за каретой, чтобы Джон мог видеть ее лицо.
— Берегите детей! — выкрикнул он. — Берегите детей от Вайдекра, Селия.
Тут лошади перешли в галоп, колеса загрохотали по гравию, и Селия осталась далеко позади. И его увезли.
Обед прошел в молчании. Селия плакала весь день, и глаза ее были красными и опухшими. Гарри во главе стола ерзал на своем высоком стуле, будто на иголках. Селия все утро поджидала его возвращения и, едва встретив его, попросила не подписывать документа о введении Джона в опеку доктора Роуза и приказать им вернуть Джона домой. У Гарри хватило здравого смысла не обсуждать этого вопроса с Селией наедине и объяснить ей, что я имею полное право решать, какое лечение будет лучше для моего мужа. Селия не нашлась, что сказать на это, но инстинктивно она, видимо, чувствовала, что мне нельзя доверять в вопросах, связанных с Джоном.
Весь обед она просидела, уставившись в тарелку и ни к чему не притронувшись. Я тоже потеряла аппетит. Стул Джона стоял у стены, и комната казалась странно пустой. В моих ушах еще звучал его крик, когда тюремщик-доктор кинулся на него и бросил его на пол. Насилие, совершенное здесь, казалось, разбудило дремавшие призраки, и теперь они на все лады повторяли крики Джона.
Селия даже не пошла в гостиную после обеда, сказав, что хочет посидеть с Джулией. Я с суеверным страхом вспомнила, как Джон тоже пытался спастись в детской, будто только эта комната не была запятнана грехом и развратом. Но я улыбнулась ей со всей теплотой, на которую была способна, и поцеловала на прощание ее лоб. Я думала, что она отшатнется от моего прикосновения, словно оно могло запачкать ее. Но при этом я была совершенно уверена, что Селия, как и мама, даже держа в руках путеводную нить, не посмеет последовать за ней во мрак.
Поэтому мы с Гарри сидели одни, и, когда был подан чай, я стала разливать его. Дождавшись, когда он напился чаю и опустошил, по своему обыкновению, целую тарелку пирожных, я обратилась к Гарри с вопросом:
— Ты подписал документы для доктора Роуза, Гарри?
— Я подписал их, — ответил он. — Они на твоем столе. Но то, что Селия рассказала мне об этом докторе и о Джоне, заставляет меня усомниться в том, правильно ли мы поступаем.
— Да, это была ужасная сцена, — ровным голосом признала я. — Джон вел себя как настоящий сумасшедший. Если бы оба доктора не оказались на высоте, я не знаю, что могло бы произойти. Селия думает, что она имеет на Джона влияние и может удержать его от пьянства, но сегодняшнее происшествие показало, как она заблуждается. Прошло почти две недели с тех пор, как она стала пытаться контролировать Джона, но он пьет почти каждый вечер. Он даже набросился сегодня на Селию и обвинил ее в предательстве. С ним едва удалось справиться.
Круглое лицо Гарри выглядело встревоженным.
— Селия не рассказывала мне этого, — сказал он. — Она только объяснила, что доктора были слишком грубы с Джоном и что она боится этого учреждения опеки. Она даже озабочена судьбой его состояния.
— На нее подействовала та чепуха, которую выкрикивал Джон, — ровным голосом произнесла я. — Сцена была просто ужасная. Но дорогая Селия ничего не смыслит в делах. Нет сомнения, что клиника доктора Роуза — наилучшее место для Джона, и, разумеется, над ним должна быть учреждена опека, хотя бы для того, чтобы он не сбежал оттуда в поисках выпивки. Мы знаем, как трудно удержать его от этого. Селия в течение двух недель запирала кладовые, но он все равно ухитрялся где-то раздобыть виски.
Гарри искоса взглянул на меня.
— Ты не догадываешься, как он сделал это, я полагаю? — нервно спросил он.
— Нет, — твердо ответила я. — Не имею понятия.
— Хорошо, я заверю Селию, что мы действуем в интересах Джона. — Он шагнул к камину, пытаясь согреть свой пухлый зад, поскольку ночь была холодной. — И я дам ей слово, что его состояние останется в неприкосновенности, пока Джон не вернется домой. У нас есть полномочия, но мы не воспользуемся ими.
— Пока у нас не появится возможность сделать что-либо в его интересах, — согласилась я. — Его состояние должно управляться наилучшим образом во время его болезни.
— Да, конечно, — кивнул Гарри. — Пока у тебя нет никаких планов, Беатрис?
— Совсем никаких, — улыбнулась я. — Все это произошло так неожиданно. Конечно, у меня нет планов.
