Лишь когда тот, требуя молчания, демонстративно прикусил нижнюю губу, Лева надел очки и понял, что перед ним живой и здоровый Толгай, правда, сильно осунувшийся. С натянутым луком в руках он подкрадывался сзади к Эриксу, а тот хоть и затих, уткнув лицо в сгиб локтя, но явно не спал.
В любой момент под ногой Толгая могла хрустнуть ветка, которых вокруг ужина было разбросано немало. Надо было выручать не только друга, рискующего ради них очень многим, но и самого Эрикса. При первом же неосторожном движении он мог получить стрелу между лопаток.
Стараясь погромче шуметь, Лева встал, тут же поймал на себе испытующий взгляд Эрикса и сказал извиняющимся тоном:
— Не спится что-то… Вот хочу вам задать один вопросик.
— Именно сейчас? — холодно осведомился Эрике, по-прежнему не спуская глаз с Цыпфа.
(Толгай уже находился шагах в десяти-двенадцати позади нефилима и продолжал подкрадываться с осторожностью камышового кота.)
— Ну если вы не настроены… — Цыпф неуклюже топтался на одном месте. — Тогда, может, в другой раз.
— Хорошо, задавайте свой вопрос.
Лева прилег возле Эрикса на травку, повозился, делая вид, что уколол чем-то бок (Толгай за это время успел преодолеть половину расстояния, отделяющего его от жертвы), и спросил, как ему казалось, задушевно:
— Вы по родине не тоскуете?
— Нет, — Эрикс пристально смотрел на него, но абсолютно ничего нельзя было прочесть в этом взгляде. — Тоска очень мешает жить. Она не имеет позитивного содержания. Я забыл абсолютно все. Свою родину, свой дом, свою семью. Когда-то я сам отправил их в небытие, но с тех пор стараюсь не вспоминать об этом. Я вырвал прошлое из своего сердца. Только это позволило мне жить дальше. Возможно, именно поэтому я примкнул к нефилимам. Это люди без прошлого, без корней, без воспоминаний. Будущее сейчас есть только у тех, кто отказался от прошлого.
(Толгаю оставалось сделать не больше двух шагов, и Цыпф краем глаза видел, какое напряжение написано на его маловыразительном от природы лице. Оказывается, двигаться со скоростью улитки ничуть не легче, чем нестись, как антилопа.)
— Мне бы следовало выразить вам, как говорится, искреннее соболезнование, но сейчас это не принято, ибо всем нам не осталось бы ничего другого, как без конца соболезновать друг другу, — медленно произнес Цыпф. — Из моей родни тоже никто не уцелел. Я остался сиротой в пять лет. Потом от какой-то неизвестной заразы умер мой старший брат. Сам я не мог выбраться из подвала, где мы обитали до этого, и вынужден был наблюдать, как крысы медленно пожирают его тело. Одно время я питался новорожденными крысятами, которых воровал из гнезд, и пил воду из системы центрального отопления. Иногда меня навещала сестра, но потом пропала и она… поэтому тут мы квиты. Однако в отличие от вас я очень хотел бы навестить могилы своих ближних. К сожалению, я не знаю, существуют ли они вообще. И вот что я еще хочу сказать… В этой проклятой жизни многих из нас поддерживает только память… Память о том, что мы были когда-то людьми. Если мы вдруг забудем об этом, то неминуемо опустимся до уровня животного, а может, еще и ниже. Только не надо мне возражать. Не надо… Никакого спора не будет. Я вместе со своими друзьями отправляюсь домой, независимо от того, согласны вы или нет. Вас же я попрошу соблюдать величайшую осторожность. Ни в коем случае не делайте резких движений. Сейчас позади вас стоит один из наших товарищей, до этого скрывавшийся неизвестно где, и держит в руках натянутый лук. Наконечник стрелы находится в полуметре от вашего виска. Он прекрасно владеет саблей, но лук, думаю, выбрал не случайно. Нефилимы намного превосходят обычного человека как в силе, так и в быстроте, однако против стрелы не застрахованы даже они. Поэтому не рискуйте зря.
Медленно, очень медленно Эрикс повернул голову и скосил в сторону правый глаз, прямо в который сейчас была направлена стрела Толгая.
— Это именно он убил тех аггелов? — спросил нефилим невозмутимо.
— Да.
— Его следует похвалить за это.
— Лучше не надо. Сами видите, в каком напряжении он находится. А кроме того, он не очень силен в языке, на котором мы сейчас общаемся. По времени своего рождения он отстоит от нас еще дальше, чем мы от вас.
Рядом уже возбужденно дышал Зяблик.
— Ну ты молодец, Чмыхало, молодец! Потом я тебя расцелую, а пока держи этого красавца на прицеле. Давно здесь?
— Юк, — не сказал, а выдохнул Толгай. — Недавно.
— А почему условный сигнал не подал? Мы же договорились…
— Яман сигнал… Совсем плохой… Зачем такой сигнал придумал? Кош кричать… Ни одной кош здесь не видел… Кто бы поверил… Себя бы выдал… Вас бы выдал…
— Ну ошибся, прости! — Сейчас Зяблик был готов не только извиниться перед Толгаем, а даже простить ему все прошлые и будущие грехи. — Кто же мог знать заранее, что кош… тьфу, птицы здесь не водятся… Но то дело прошлое, а сейчас надо этого субчика связать… Неплохой, кстати, парень. Эриксом зовут. Еще чуть-чуть, и я бы из-за него грех на душу взял.
Зяблик выхватил из колчана Толгая стрелу, легко согнул ее, затянул кольцом на запястьях Эрикса и несколько раз перекрутил свободные концы, используя вместо воротка сабельный клинок. Железо глубоко врезалось в кожу нефилима.
— Потерпи, дружок. — Зяблик поверх первых пут для надежности наложил и вторые. — Для твоего же блага стараемся. А иначе пришлось бы кокнуть.
Вся ватага была уже на ногах и, сразу сообразив, в чем дело, принялась лихорадочно собираться в путь:
Смыков принялся руками раскапывать яму с оружием (впрочем, подав личный пример, он перепоручил работу Оське), а Лилечка с Веркой занялись изготовлением свежих нарядов взамен вчерашних, сильно пообветшавших за время сна. Но каждый старался улучить момент и подскочить к Толгаю — пожать руку, похлопать по плечу, ч мокнуть в щеку.
Зяблик все время торопил спутников:
— Мужики, веселее! Кольчуги не брать. Толку мало, а тяжесть приличная. По мечу на рыло. Ну еще пару луков со стрелами. Кто-нибудь умеет стрелять? Если нет, то хватит и одного… Бабы, не копайтесь! Не в театр собираетесь. Слегка прикрыли основные места — и хватит.
Эрикс, скрученный уже и по ногам (береженого Бог бережет), наблюдал за этой суетой со странной грустью.
— Рукосуеву скажи, чтобы отвязался от нас. Пусть для аггелов силы побережет, — сказал ему Зяблик. — Не хотим мы нефилимами быть. Но если у нас дома дела совсем худые, скоро вернемся. И людей с собой приведем. Растите на здоровье новую расу. А нас уже поздно перековывать.
— Когда будете идти через мою страну, не приближайтесь к субстанции, похожей на желтый лед, — сказал Эрикс. — Запомнили?
— С чего это ты решил, что мы именно там пойдем? — Зяблик изобразил удивление. — Мало ли других дорог.
— Насколько мне известно, в Эдем можно попасть только через Нейтральную зону или… забыл, как вы назвали мою родину…
— Будетляндией, — подсказал Цыпф.
— Или Будетляндию, — говорил Эрикс спокойно и рассудительно, что не совсем вязалось с его нынешним положением. — Идти через Нейтральную зону без бдолаха смертельно опасно. Таким образом, остается только второй путь. Им чаще всего и пользуются аггелы. Недаром вы взяли одного из них в проводники.
— А что опасного в той желтой субстанции, про которую вы говорили?
— Это очень долгий рассказ. Просто обходите ее стороной, и все. Будетляндия сейчас не менее опасна, чем Нейтральная зона. Мои современники сумели покорить многие силы природы, которые после отказа контролирующих их электронных систем вырвались на волю и теперь продолжают жить как бы сами по себе.
— Все не слава Богу! — тяжело вздохнула Верка, издали прислушивавшаяся к этому разговору.
— Старайтесь держаться подальше от подземелий, от любых промышленных зданий и всех видов коммуникационных сооружений, — продолжал Эрикс. — Прокладывайте путь по открытой местности и никогда не ночуйте под крышей, какой бы надежной она вам не казалась.
— А ты, случайно, нас за нос не водишь? — прищурился Зяблик. — Хочешь, чтобы нас аггелы на открытом месте застукали?
— С аггелами вы столкнетесь так или иначе, — что-то вроде мимолетной усмешки пробежало по лицу Эрикса. — Там есть такие места, что вам просто не разойтись. Но помните, в Будетляндии аггелы еще не самое страшное. Им там самим не очень-то уютно. Ваши стычки будут напоминать… драку двух питекантропов в кабине мезотранса.
— Что еще за мезотранс такой? — немедленно поинтересовался Смыков.
— Ах да… забыл. На чем вы летали в свое время? На дирижаблях, аэропланах?
— На воздушных лайнерах.
— Значит, я имел в виду драку двух питекантропов в кабине воздушного лайнера.
— Вот так лафа! — фыркнул Зяблик, проверяя на своей двухнедельной щетине остроту меча. — Как раз об этом я и мечтал всегда! Ну все! За ценные советы благодарствуем. Пора отчаливать.
