— Когда говорит Бог, — прошептал он, — смертные должны молчать!
Время близилось.
Санциско посмотрел на горизонт и увидел то, чего еще не видели караульщики на стенах. Несколько черных точек неслись к городу со стороны восходящего солнца. Он-то знал, что это драконы и беспокоился только чтобы дозорные раньше времени не заметили их и не всполошились. Собственно драконы и не были особенно нужны — со всем, чему предстояло свершиться вполне могли бы справиться его люди, но… Это был как раз тот случай, когда ни одну из предосторожностей нельзя было бы назвать лишней. Сил у него для этого должно было хватить. Он предусмотрел все — кроме драконов у него еще было сорок человек в башне.
Все они добирались до Журавлевского княжества порознь — кто вошел в ворота как купец, кто — как наемник, ищущий своей доли, кто-то как смерд из близкой деревни… Вчера они соединились в условленном месте и Береслан, приведя их в башню, раздал оружие. Единственное оружие, которое сегодня будет обнажено.
Глава Совета улыбнулся, представляя как все будет.
Стража на стенах заволновалась. По гребню побежали люди, показывая руками в небо, где драконы были уже величиной с крупных галок. Из глотки переднего валил дым и от этого тот походил на избу, каким-то чудом заброшенную в небо. Конечно это могло удивить и кое-кого на стенах. Суеты там стало больше и по приставным лестницам наверх поднялось несколько волхвов.
Санциско насторожился, глядя на них и подумал, что драконами возможно придется пожертвовать….
Хотя на стенах не было ни огромных луков, ни камнеметов, Глава Совета все же понимал, что легко не будет. Едва он подумал об этом как два первых дракона взмахнули крыльями и словно сдернутые невидимой сетью упали вниз. Отставший дракон резко вильнул вправо и по широкой дуге начал обходить опасное место.
«Защита!» — подумал маг и мысленно похвалил себя, что не стал перебрасывать воинов на коврах самолетах. Гибель драконов в сущности ничего не меняла, но кому она нужна — лишняя-то кровь?
«Пора!» — подумал Санциско и произнес заклинание. Ощущая сладость момента он почти пропел его, растягивая ощущение опасности, щекотавшее нервы. Слова его взлетели в воздух и опустились на город, превращая все оружие в нем в труху и пыль — копья мечи, ножи, боевые топоры, луки и стрелы. Все, что несло на своих остриях смерть стало прахом. Несколько мгновений было тихо, но вот кто-то взвыл. Пока не от страха, от удивления.
«Пора!» — еще раз подумал маг и оторвав золотую кисть уронил ее в темноту башни.
Он словно въявь услышал щелчок и ощутил, как через него пронесся поток холодного пламени, забирая накопленную за века силу и уравнивая его с теми, кто стоял внизу. Сила талисмана пронеслась сквозь него, и ошеломленной ей, он несколько мгновений стоял с закрытыми глазами. Словно издали он услышал веселый рев, выплеснувшийся из-под башни, вместе с его людьми, топот сотни ног…. Через мгновение он справился с собой и открыл глаза….
Обездвиженный удивлением маг, смотрел на совершенно пустой двор. Только что, мгновение назад, двор был полон народу — бородатые волхвы жужжали тут, как комары перед погожим днем и вдруг все исчезло.
За спиной послышался тихий женский смех. Тулица, как и сам он, еще не поняла, что случилось, но убитое талисманом волшебство исчезло, и она обрела возможность говорить.
Санциско не посмел повернуться и посмотреть ей в глаза. По двору, не зная куда деть свою ярость, бестолково бегали воины.
«Обманул!» — подумал Санциско о Белояне. — «Обманул… Нет. Не может быть! Я же чуял волшбу!»
Ему стало стыдно и он свесившись вниз крикнул:
— Ищите их! Ищите! Они где-то тут!
….Ковер грянулся на землю со всего маху, и все кто сидел на нем раскатились по дороге прямо под конские копыта. Гаврила трижды перевернулся и раскинув руки, словно пришибленная копытом лягушка, поднял кучу пыли, но остановился. В горле першило от пыли, в голове стоял гул, словно в пустом кувшине вертелся ветер.
— А! Это ты, любимец Аллаха?
Муаммар Каффади поверх лошадиных голов с восхищением смотрел на богатыря, и в его глазах светилась радость нечаянной встречи.
— Видишь, Аллаху угодно, чтобы мы продолжили разговоры об истиной вере… Гаврила не понял слов, но уловил, что с ним говорят без зла и опустил меч.
— Ты кто?
Богатырь ничего не видел сквозь пыль и сделал несколько шагов вперед, на голос, перешагнув хныкающего Гы. В глазах двоилось, но все же он узнал купца. Масленников стремительно обернулся. Город все еще виднелся на виднокрае но так далеко, что… Он посмотрел на купца, потом на коней.
— Слушай, караванщик! Есть возможность послужить Богам.
— Каким? — на всякий случай спросил караванщик, уже понимая, что послужить придется.
— Тем, в которых веришь!
Больше чем словам Муаммар поверил глазам богатыря. По ним видно было, что тот мог и убить под это дело.
— Аллах сказал — я сделал.
Гаврила принял слова купца за согласие. Не обращая внимание ни на Мурю, ни на Гы он махнул рукой Избору с Исином, чтобы забирались и сам прыгнул в телегу к караванщику.
— Гони! — проревел Гаврила в ухо купцу, сразу становясь зверем. — Гони!
Голос его был страшен и купец не посмел ослушаться. Уже не думая о своей жизни он закрыл глаза и взмахнул кнутом. С замиранием сердца караванщик ждал неизбежного — отчаянного ржания, мокрого хруста ломающихся костей и рвущихся жил, мгновенной острой боли и спасительной тьмы, и тут же рядом — зеленые кущи райских садов.
Вместо этого над ухом оглушительно грохнуло и незримая сила отбросила его в бок, едва не сбросив с телеги. Он открыл глаза и вместо стены увидел выбитые городские ворота.
— Ворота! — радостно заорал купец, возвращаясь к жизни из райских садов. Над его ухом опять грохнуло и голос Гаврилы проорал.
— Хрен вам, а не ворота!!
— Ай-я-я-я-я! — заорал купец от восторга. — Все по воле Аллаха! Аллах велик!
— Заворачивай.
Второй раз Муаммара просить не пришлось. Телега дребезжа железом встала на два колеса и выбросив фонтан земли, остановилась. Купец попытался вскочить, но Гаврила крикнул:
— Сидеть! Сейчас покупателей пришлю…
И подхватив щит он прыгнул во двор.
Во дворе шла не драка, а резня.
Остроголовые налегке — без щитов и копий — рубили безоружных журавлевских дружинников своими черными мечами. Журавлевцы же отбивались только древками копий, словно в насмешку оставленных магом им вместо оружия. И только в одном месте кровь лилась с обеих сторон. Баниш с криком «ёпа — ёпа!» круша вокруг все, до чего смог дотянуться, точно таким же мечом сдерживал натиск остроголовых, давая безоружным товарищам уйти в башню. Грохот, произведенный Гаврилой и воротами на мгновение отвлек от дела и тех и других.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
