и постоянной боли. А за сражающимися воинами Аида и Зевса из облаков поднялись уцелевшие пирамиды Красной Церкви Кроков. Установленные на кораблях пушки, насытившись жертвами, выжигали корабли Лимбо и гвардейцев, штурмующих Небесный Град.
Однако Арабеллу уже нельзя было остановить. Всё больше роботов побеждало в боях на нижних ярусах Рая. Рампы новых транспортников опустились на площадки из райского камня, выгружая элитных Стирателей. На руках этих усовершенствованных биороботов были закреплены большие и мощные пушки, а в их груди зловеще пылал огонь разрушения.
Стиратели возвышались грозными силуэтами над полем битвы, усеянном трупами ангелов и демонов и обломками гвардейцев Лимбо. Их большие и крепкие ступни, предназначенные для компенсации отдачи, оставляли трещины в безупречном белом мраморе дорог.
– Они… хрр… умрут… – очень низким, утробным басом произнёс один из элитных Стирателей.
Биоробот навёл правую руку с тяжёлой противотанковой пушкой в сторону пирамиды кроков, поднимающейся над райским городом. Прицелившись, улучшенный Стиратель выпустил снаряд, созданный где-то в его недрах из металлического сплава. Из ствола вылетела вспышка, и вскоре снаряд оставил огромную пробоину в корабле Красной Церкви. Без устройств, которые удерживали пирамиду в воздухе, она мёртвым грузом упала на треугольные крыши и круглые купола Небесного Града.
Двери сада Арабеллы открылись. На улицу города, обнесённую баррикадами, прибыли гвардейцы Лимбо. Хуан насчитал около десятка этих механических солдат. Автоматоны в белой броне были вооружены копьями и винтовками.
– Приготовиться! – кричал генерал Вольдемар, – держать строй!
Жаклин и Хорхе с леденящим ужасом смотрели, как к баррикадам приближались автоматоны. Рядом с Пересами были и другие жители Последней Надежды – не все они заперлись в своих домах. Кто-то остался на улице из чистого любопытства, но большинство просто не было равнодушно к судьбе города.
– Обнаружены диверсанты в запрещённой зоне, – монотонно произнёс копейщик в плаще, – данный прецедент расценивается как акт неповиновения. Мы усмирим вас.
Гвардейцы Арабеллы медленно зашагали в сторону баррикад, выставив копья.
– А вы попробуйте, – процедил Вольдемар, – ОГОНЬ!!!
Солдат Последней Надежды, который скрывался за обеденным столом Пересов, выстрелил из пушки Стирателя в гвардейцев. Отдача была такой сильной, что чуть не сбила бойца с ног. Оглушительный залп разорвал двух автоматонов. Другие повернули отсутствующие лица к своим павшим собратьям и продолжили наступление.
– Вы будете устранены, – ровно произнёс выживший копейщик.
Пока подкрепление гвардейцев Лимбо было на подходе, ещё один солдат и полицейский в чёрной форме вышли за баррикады и взяли оружие у поверженных врагов. К счастью, винтовки неизвестной конструкции почти не пострадали от взрыва, и из них, похоже, можно было стрелять. Солдат с боевой раскраской на лице прицелился в гвардейца с копьём и нажал на спусковой крючок. Из ствола винтовки с шипением вылетел ослепительный сгусток плазмы, который поразил автоматона. Боец вгляделся в расплавленный металл и торчащие из него провода, и довольно усмехнулся.
Тем временем на другом фланге гвардейцы не встретили такого сильного сопротивления. Они стреляли из винтовок, но люди Последней Надежды прятались за баррикадами, и плазма лишь прожигала дырки в деревянных скамьях, столах и кроватях. Гвардеец ближнего боя подошёл к баррикадам, но там автоматона ждал сюрприз – Хуан вонзил ему в голову точно такое же копьё, как у него самого. Во все стороны от лезвия поползли голубые молнии, обездвиживая гвардейца.
– Круто! – солдат наслаждался своим новым оружием.
Он быстро выбрался из-за баррикад и пронзил копьём автоматона с винтовкой. Молнии сковали гвардейца, и тот быстро рухнул на брусчатку.
А высоко над городом Ложной Надежды Алекс и Розалинда шли по крепостной стене – мимо белых плавных контрфорсов и квадратных окон. Студент никогда не был очень ловким, но в броне гвардейца он чувствовал себя совсем неуклюжим. Белые пластины сильно мешали юноше ходить, а бегать с ними было очень трудно. Алекс сам себе поразился, когда убежал от Стирателя. К тому же сейчас он нёс тяжёлую пушку того биоавтоматона, и это не делало его быстрее. Но, с другой стороны, Алексу нравились эти продукты высоких технологий. Ему было досадно, что в Последней Надежде не производили ничего подобного…
– Эй, Алекс! – окликнула мечтающего юношу Розалинда.
Алекс увидел, как навстречу вышел патруль из двух гвардейцев с винтовками.
– Диверсанты обнаружены, – сказал один автоматон, – следующий этап: уничтожение.
Алекс направил на гвардейцев ствол пушки Стирателя и дёрнул за рычаг, который, как он понял, заменял спусковой крючок. Внезапно прямо у него под носом раздался невероятный грохот, и орудие выплюнуло снаряд в сторону автоматонов. В ушах Алекса поднялся сильный гул, а затем юноша отлетел назад из-за сильной отдачи. Гвардейцам повезло ещё меньше – один из них разлетелся на куски от попадания из пушки, а в сторону другого метнула «бомбочку» Розалинда.
Среди гула послышалось громыхание железа, а затем звуки боя стихли. Алекс лежал на гладком полу и, прищурившись, смотрел на небо и поднимающуюся справа башню. Броня мешала юноше встать и идти дальше. Розалинда протянула другу руку – ту, на которой оплавилась перчатка. Алекс взял её и снова поднялся на ноги, заодно подобрав пушку Стирателя.
– Спасибо тебе, – сказал юноша, смотря на неё ясными и умными глазами, – что бы я без тебя делал…
– Что ты, – пожала плечами Розалинда, – с этой пушкой ты нереально крут!
– Вот только остался всего один заряд, – покраснел Алекс.
– Пошли, немного осталось.
Флагман Арабеллы мчался сквозь облака над поверхностью Рая. Сама волшебница восседала на троне, а у её ног лежали скованные цепями Брат и Сестра. Небо было свободно от ангелов, поэтому пушки корабля больше не изрыгали плазму. Сверкая двигателями, белый величественный корабль приблизился к нижним ярусам Небесного Града, захваченным у воинства Зевса. Когда флагман сел на каменную площадку, заваленную трупами ангелов и кроков, Арабелла сошла с трона и спустилась по ступенькам платформы к Изабелле и Эрнсту. Её походка была неспешной, царственной, а на лице играла небрежная ухмылка. Весь вид Арабеллы говорил о триумфе, который она предвкушала.
– Мы прибыли, дети мои, – обратилась она к близнецам, – нам пора.
Эрнст и Изабелла замерли, слушая её. Они
