Совсем скоро Темная река, резко вильнув, вольется в мощный поток Солнцеликой – великой реки, что течет практически через весь материк с запада на восток навстречу Солнцу, отражая его лучи в своих водах. Это самый опасный участок – дальше легче. Потому что, несмотря на стремительность Темной и узость общего русла, скорость потока меняется не сильно – более глубокая и полноводная Солнцеликая, как и подобает солидной ллэри, сдерживает ребячество своей маленькой компаньонки. А еще дальше, ближе к Оробосу, каменные стены каньона и вовсе исчезают, более не диктуя свободной реке свою суровую волю, и она, избавившись от тесных оков, растекается широко-широко на просторе, усмиряя свой бег, расслабленно наслаждаясь завоеванной свободой. Там можно причалить и, оставив до поры вмиг ставшие ненужными лодки, начинать прочесывать территорию. В Тарфее пришлось в дикой спешке искать лодки, грузиться на борт, договариваться с лоцманом, зато река помогла значительно сократить время – на лошадях добираться было бы намного дольше. С другой стороны, велика вероятность того, что Ничтожный пошел как раз им навстречу, то есть на запад – тогда его встретит другой отряд. Скорее всего беглец пойдет по караванному пути – он ведь движется по суше, лодки у него нет. А найти пресную воду в этих краях, кроме как на редких заставах или на самой реке, непросто. Так что вполне возможно, что как раз сейчас он где-то здесь, и нужно очень внимательно смотреть по сторонам. Рушаль уже все распланировал: он вышлет веером несколько троек разведчиков, чтобы не разминуться с ним. Сам он поедет во главе основного отряда бойцов, еще сформирует два фланговых отряда человек по десять, куда поставит жрецов, чтобы они могли почувствовать как можно большую территорию. А искусника с двумя воинами прикрытия оставит в арьергарде – от святого воина ему нужно держаться подальше, ибо рядом вмиг растеряет свое Искусство. Так что пользы от него в этом деле не много – пусть хотя бы отвечает за связь. Если же вдруг понадобится – поспеет быстро в любое место.
Вот и конец каменным стенам, наконец, долгожданный простор. Впереди показалась широкая песчаная коса, на которой на деревянных сваях виднелся домик без окон. В этом месте делают остановку все речные путешественники, чтобы отдохнуть после опасной дороги по каньону. Все именно так, как рассказывал лоцман, хотя, по мнению Рушаля, здесь всенепременно должна была быть таверна, раз уж место такое популярное. Но нет – купцы, регулярно проходящие этим маршрутом, сподобились построить лишь этот одинокий сарай, чтобы в случае непогоды ночевать не под открытым небом.
К командиру с заискивающей улыбкой подошел лоцман – тощий мужичонка из местных. Судя по лицу, возраст его был явно не так велик, как можно было предположить, глядя на его тело. Кости выпирают, серая кожа висит складками, вся в каких-то прыщах и бородавках – лоцман производил неприятное впечатление. Рушаль понятия не имел, как надо жить, чтобы так выглядеть. Мужчина должен быть сильным и крепким, владеть оружием, уметь скакать на коне, а на этого плюнь – зашибешь.
– Господин, – прошепелявил лоцман, – прибыли.
– Сам не слепой, – надменно ответил командир, хотя на самом деле он был совсем не господин и детство провел в самом бедном квартале Беллуса. Впрочем, он тут же спохватился: жрецы учат, что нужно всех людей привечать. Святой воин должен быть не только хорош на поле боя, но и быть символом, располагать к себе людей, привлекая в ряды верующих новых прихожан. Вот только Рушалю эта наука давалась туго. Да, он был отличным бойцом и хорошим командиром, да, бог отметил его – поэтому теперь он не простой сотник в армии его Святейшества, а Святой Воин, один из немногих. Но, как он ни старался, наука терпимости и красивого разговора давалась ему с трудом, что неизменно вызывало выражение скорби на лице верховного жреца. Впрочем, сам Рушаль в тайне ото всех не считал это недостатком. Не надо, чтобы к нему тянулись все люди. Ему хорошо рядом с воинами: они мыслят и разговаривают точно так же, как он сам. В кругу людей богатых и знатных ему неуютно. Впрочем, Рушаль все-таки старался следовать советам братьев из храма. Вот и теперь он снова повернулся к лоцману, чтобы поддержать разговор:
– Отчего нормальный причал и гостиницу никто не поставил?
– Так ведь не каждый день суда идут. А зимой и вовсе река мелеет – опасно через каньон плыть. Многие предпочитают на лошадях по караванному пути. Оно, конечно, дольше, зато спокойнее.
В словах лоцмана был резон. Командир наморщил лоб, но не нашелся, что еще сказать. Впрочем, лодки уже подошли совсем близко к берегу, и стало не до разговоров – пора было начинать разгрузку.
Дорникус
Местность и в самом деле начала понижаться: гигантские валуны остались позади, лошади все чаще ступали по земле, а не по камню. Путники даже ухитрились в одном месте добраться до воды, наполнить пустые бурдюки и, наконец, напоить лошадей. По прикидкам Боркуса, до Оробоса оставалось уже не так далеко – не больше двух дней пути. Правда, могли возникнуть сложности на границе, но эта проблема была решаема.
Вдалеке показалась группа всадников, которые тоже заметили троих путников и устремились им навстречу.
– Командир? – спросил Кирин, придерживая своего жеребца.
– Похоже, все-таки довелось нам свидеться с лодочниками, – вздохнул Дорникус. – Что ж, едем, как ехали. Может, расспросят, да и отстанут. Но на всякий случай приготовьтесь.
– Драпать или мочить? – деловито поинтересовался Боркус.
– По обстоятельствам, – пожал плечами командир и достал из мешка искусные артефакты. 'Огненный шквал' он зажал в левой руке – отличная штука, если бы не приходилось экономить заряды. Вырубатель пристроил на седле так, чтобы был рядом, но в глаза не бросался. 'Кокон тишины' помимо своей основной функции давал в бою хорошую защиту от стрел, жаль только, разворачивался достаточно долго. Увы, но запускать его сразу не стоило. После некоторого размышления Дорникус цепочкой привязал амулет к запястью: успеет активировать – хорошо, нет – так нет.
Боркус ослабил петлю на секире, что висела притороченная к седлу. Теперь в случае чего, ее легко можно схватить и использовать по назначению. Только Кирин не сделал ничего: кинжал у него и так на поясе под рукой, метательные ножи всегда готовы к бою. Впрочем, Дорникус считал, что оружие не понадобится: они путешественники, едут по своим делам, никого не трогают. И больших ценностей у них с собой нет… По крайней мере, на виду.
Всадники явно спешили и подъехали уже совсем близко. Все как один рослые и крепкие мужчины. По взглядам, по повадкам, по выправке явно читалась военная школа. Только один из них выбивался из общей компании – щуплый, без оружия, закутанный в простой дорожный плащ. 'Наверное, чародей', – прикинул про себя командир охотников за головами и погладил Вырубатель.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
