— Сереж, это Хома. Хом, я про него тебе рассказывала.
— Привет, камрад. Не стесняйся, проходи, угощайся.
По виду Хома старше меня и смахивает на позднего хиппаря. Да и музыка соответствует. Неужели в стране еще остались любители классического рока? Если не ошибаюсь, это Creedence Clearwater Revival. Были у меня знакомые меломаны, я у них все пласты с классикой прослушал, но фанатом не стал. Спрашиваю об этом сидевшего около импортной акустической системы патлатого парня. Тот одобрительно оценил мои знания, видимо, тут же принял в «свои» и протягивает бутылку вина. «Токайское!» Где взяли дефицитное венгерское вино, не спрашиваю.
По мебели и обстановке заметно, что предки в Хомы люди далеко не бедные. Квартира индивидуальной планировки. Большие комнаты и коридор, на полу настоящий паркет. На стенах ковры, в углу импортный телевизор, около которого прямо на полу сидят несколько человек. Пить из горла не хочется, и я двигаю на кухню. Ого, какой знакомый запашок! Ноздри щекочет аромат «травки». Кучеряво ребята гуляют! Вот не помню наркотиков в этом времени. Хотя откуда? Я еще был мелким. Вот в девяностые много знакомых от наркоты сгорело.
Только пригубил вино, отказавшись от вежливо предложенного косяка, как около уха раздается загадочный шёпот:
— Сереженка, ты какими судьбами здесь оказался?
Я оборачиваюсь и замираю в немом удивлении. Дашка Морозова собственной персоной! Не скажу, чтобы лично её хорошо знаю. Видел в детстве и юности несколько раз. Показалась тогда излишне сиропной, сладкой красоткой. Мне тогда нравились резкие и необычные девушки. Вот дурачок был! Сейчас же оцениваю её совсем по-другому. Ладная и жутко красивая, типаж славянской красавицы с шикарными блондинистыми волосами. Она любила завязывать их в косички тогда, когда это не было мейнстримом. Блузка и узкая юбка только подчёркивают фигуристую фигуру девушки.
«Дьявол, не пялься так на её сиськи!»
— Даша?
— Ну хоть узнал и на том спасибо, — внезапно Морозова оплетает мою шею своими лебяжьими руками. — И где ты пропадал все это время, дурачок?
«Ну, братец, ты даешь! Что у тебя с ней было?»
И как этот тюфяк смог охмурить такую разбитную красавицу. Морозова не была обычной шлюхой, как думали некоторые. Она просто любила жить! Пока её сверстницы доигрывали в куклы, Даша изучала плотский опыт любовных взаимоотношений. Пока те делали первые шаги в длинном пути познавания мира, Морозова устраивала его по своему усмотрению. Её тело было еще молодым и задорным, а она уже имела деньги, шмотки, все возможности для увеселений и сладкого отдыха. Она уже жила тогда, когда другие только готовились к этому. Честно говоря, даже не знаю, стоит ли её за это осуждать.
— Ого, а вы знакомы?
Марина проскользнула в кухню за бокалом. Она с нескрываемым интересом наблюдала за мной. Мой статус прямо на глазах повысился не несколько пунктов. Еще бы — стоять в обнимку с известной на Привозе красоткой.
— И давно, до девятого класса вместе учились. Да, Сереж?
Делаю глоток токайского и только тогда могу ответить:
— Учились, да и позже… общались.
Марина ухмыляется. Похоже, она рада, что привела меня в «нужное» место. А может, жалеет, что не оставила такого ушлого хмыря для себя.
— Мариш, это ты его стригла?
— Так это Сережина идея. Это он достал тот журнал.
— Я так и знала, что ты у меня самый умный.
Щечку ожгло поцелуем, Марина кинула в нашу сторону ироничный взгляд и ушла.
«А что, прикажете, делать мне? Да черту все, живи пока живется!»
Надо ли рассказывать, что вечер для меня прошел в сплошном тумане. А что было после не ваше э…. дело!
Глава 13
Праздник кумача
Меня как будто кольнуло в сердце от страшного предчувствия. Я бросил взгляд в зеркало заднего вида, и его система затемнения спасло меня в этот миг от мгновенной слепоты. Так там неимоверно ярко бахнуло! Да нет, не так — где-то далеко мгновенно появился слепящий до невозможности двойник солнца. Я тут же закрыл глаза, что отчасти уберегло от последствий ярчайшей вспышки. Но все равно глаза яростно заболели. Казалось, что в один миг все вокруг превратилось в леденящий кровь негатив. Черное стало белым, белое… белое попросту исчезло. Это что там такое вспыхнуло? Затем пришло понимание. Это конец. Так светить может лишь одно. Грохот позади неумолимо нарастал, как падали в вечность последние секунды моей жизни, но уже не было страшно. Все равно ничего не изменишь. Было лишь жалко те мириады существ, что канут в вечность вместе с нами. Затем пришел удар и тьма.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А-а-а-а!
Я вскочил с постели весь мокрый как мышь, некоторое время глотаю воздух, как пойманная рыба. И лишь затем ошалело оглядываюсь. Я все там же, в свой комнате, совершенно живой и невредимый. Тот я, видимо, исчез в страшной катастрофе. Что это было — термоядерный взрыв, удар астероида или нечто иное исполинского масштаба, уже никто не скажет.
«Это всего лишь сон!»
Сон? Может, так и было? И не было как раз распроклятой фуры? Что еще за выверт сознания послезнания! Или просто я перечитал вчера на вечер газет с международной обстановкой. Не сказать, чтобы и в этой реальности все было так спокойно. НАТО никуда не делось, как и наша ядерная триада. Что за черт! И в одном из альтернативных измерений люди не могут жить спокойно. Лишь прибавляются возможности уничтожения всего живого на Земле. Вершина эволюции. Да вы смеетесь! Мы ничем не лучше обезьян, лишь намного могущественней.
«Приснится же такая дрянь!»
— Сережа!
Дверь приоткрылась и показалась мамина голова. Она же помогла пресечь все дурные мысли в моей башке. Я тут же запахнул одеяло.
— Привет, ма.
— Хоспади, откуда у тебя появилось это дурацкое слово? Ты встаешь? Смотри не опоздай! Завтрак на столе, я ушла.
— Куда я опоздаю?
Я все еще ничего не соображал, кошмар из сновидения так и стоял перед глазами. Еще бы, не каждое утро ты видишь самый настоящий ядерный взрыв! Или это все-таки был не он?
— Сынок, просыпайся немедленно и марш в ванну. У тебя ноги шустрые, ты быстро доскачешь, а мне пешком долго идти. Вы где собираетесь?
«Ёканый бабай!»
Я стремительно, как во время армейской побудки подскочил с места и схватил старые треники. Сегодня же красный день календаря и меня ждут на демонстрации!
— Мы у речного пароходства стоим.
— Значит, впереди нас будете, — мама прошла в прихожую и уже оттуда спросила. — Ты куда потом?
— Да с ребятами, наверное, прошвырнемся.
— Ну тогда я с коллегами посижу. И, Сереж, много там не пейте.
— Ну, мам! — я даже выглянул из ванны. — Ты разве не обратила внимание, что я почти не выпиваю, спортом занимаюсь.
— Я уже заметила, — одетая мама подошла по мне и погладила бугристые от мускулов плечи. — Вон как окреп, сам на себя непохож стал. Тебе учиться надо, а не бегать.
— В здоровом теле, здоровый дух! Так в Элладе древние мудрецы говорили. Я, считай, поклонник культа тела и души.
— Ох! Вы все, как будто с ума посходили. Один мой старый товарищ тоже в йогу ударился. Ну, где мы и где йога? Не опаздывай!
— До вечера, ма!
Сказал и подумал.
— «А где и с кем я буду сам вечером?»
Понятно, что на демонстрации будет Иришка. В кои веки у нас для общения целый день. Как так получается, что с девушкой нет лишнего часа встретиться? Она тоже занятая по самые уши. И время скачет мимо нас огромными прыжками. Внизу живота неприятно заныло. Дьявол, я бы с удовольствием провел этот день в лежачем положении! Но… Я, закончив бритье и освежаясь папиным одеколоном, уставился в зеркало. Ну что, довыделывался? За тремя зайцами погонишься…
Ладно, не будем о грустном! Мне еще завтракать и собираться. И думать, что одеть. Что надо тепло и так понятно. На улице уже снег и под ногами мерзко хлюпает. Благо, полусапожки, которые Сереге купили еще перед армией, пришлись впору. Теплые, с мехом. Что еще студенту надо? Я, конечно, предпочел бы хорошие ботинки с толстой подошвой, но здесь не до жиру. Обувь и в этом мире стоит хороших денег. Одежа, в СССР, вообще, не дешева. Особенно импортная и модная.
