Тиалас уже потерял терпение, когда Амалирос велел Ар Намэлю принести багрянку и заявил, что подданные могут отправляться, куда им угодно. Озерный Владыка оценил приказ насчет багрянки как признание: «Все знаю, но ничего не скажу». Вырисовывалась оригинальная задача — доказать Выползню, который прикинется невменяемым, что он трезв и прекрасно соображает. Зря Амалирос рассказал, что из него багрянка сразу испаряется, как только назревает заговор. Что-то слишком тихо и мирно стало в последнее время во владениях Темных…
Старший Аль Арвиль, глава Светлого Посольства выслушал приказ Владыки, не моргнув глазом. И все же, вытряхивая подушки из наволочек, собирая покрывала и гардинные шнуры в нужном количестве, не мог не размышлять: а здоров ли Тиалас Аль Анхель Ат Каэледрэ? Даже когда Светлое Посольство почти в полном составе отправилось этот приказ исполнять, Нарвис так и не пришел ни к какому выводу.
Трое бывших Открывающих, ныне работники кухни, не сомневались, что их жизнь — отвратительна. Последнее время Повелитель о них почти забыл. Но обольщаться не стоило. Поэтому побег готовился крайне аккуратно. И бежать надо было в ближайшее время. Еще один прием Светлых гостей или прощание с ними переполнит чашу терпения, и кто-нибудь сорвется. Тогда — прощай, последняя надежда; здравствуй, мешок нечищеной редьки! Мир велик. Лучше перебраться на Архипелаг, обосноваться в какой-нибудь скальной гряде и тихо жить. Счастливо. Без Выползня. Без салатов, корений, тушеного мяса, соусов и всего содержания двухсот восемнадцати томов трактата «Блюда для Высшей Власти». Зачем она вообще им понадобилась эта власть? Ар Тавэль, бывший Сильнейший, вздохнул и высыпал на ладонь разноцветные тарлы. Белых было только три, остальное — мелочь. И это — последние. Родственники помогли, чем могли. Тоже ждут не дождутся, когда «позор Дома» перестанет напоминать о себе и навсегда исчезнет.
За дверью послышались шаги и тарлы пришлось кинуть в фарш — больше некуда. Неужели Светлые пришли лично поблагодарить за салаты? Какое издевательство! С наволочками…
Даэрос поражался однообразию их путешествия. Обещанные опасности как будто разбежались. А может, их тут никогда и не было? Поездки в леса за старой Малерной осуществлялись крайне редко. Да это были и не поездки, а поползновения. Шли гномы обычно по ночам, пережидая день в каких-нибудь оврагах. А в двух местах, как сообщил Даэросу Керн, были выкопаны схроны, так как местность к игре в прятки не располагала.
Погода была хмурая, ветер пронизывающий — тоска. От нечего делать Мастера Лопаты и Кирки постоянно затевали споры и ссоры.
Здешние гномы, помимо имен запросто пользовались прозвищами. Даже Вайола сначала была неприятно удивлена, но потом освоилась. Если сам Керн не против, что он — Керн, то кому какая разница. Его друг Глыба так и вовсе гордился своим «званием». Этот мелкий гном страдал отсутствием чувства юмора и ничего смешного в своем грозном имени не видел. Против подобной практики был только Гройн. Его еще окончательно не переименовали, но он справедливо не ожидал ничего хорошего от своих сородичей. Кучерявый жених Воительницы не желал расставаться с завитушками, хотя все уже знали, как он добивается такого потрясающего эффекта пышной бороды. Время от времени гномы начинали рассуждать, какое прозвище больше подходит Гройну. Даэросу эта тема была неинтересна. Вайола наблюдала за «Принцем» и пыталась привлечь к себе внимание как умела — громко. Скоро она со своим славословием надоела всем, даже гномам. Сначала казалось, что Воительница сама себя подбадривает, раз за разом рассказывая, как Принц Даэрос может закопать встречных орков. Но уже к концу первого дня от её голоса начал вздрагивать даже Айшак.
Неугомонный «лошак» был самым радостным в их компании. Даже айшаки гномов не могли с ним потягаться. Он с удовольствием носился и под седлом и без седла, обнюхивал и обжевывал все окрестные кусты, так что Даэрос стал опасаться, не объелась бы скотина на радостях какой-нибудь ядовитой зеленью. Рядом был Предел. Как он повлиял на здешнюю растительность, никто не выяснял. Да и кому здесь выяснять? Кусты и редкие деревья стояли скрюченные, некоторые — как в узел завязанные. Ар Ктэль смотрел на них с подозрением. Может быть, это — работа ветра. Вот только сильных ветров что-то пока не наблюдалось.
Сульс маялся от безделья. Он не понимал, зачем его потащили в такую даль. Корявые деревья были интересны только первые полдня, а потом надоели. Ничего пугающего и значительного по дороге не встречалось. Даже орков. С орками и так было понятно — дел у них теперь прибавилось, и все — важные. Кланы должны были еще долго драться между собой. Пока эти окраины опять посетят — год пройдет, не меньше. Никаких диковинных зверей тоже не наблюдалось.
Один раз спугнули зайца, и Даэрос его поймал. Слегка разнообразили обед и снова тронулись в путь. Скоро Предел должен был загнуться петлей вправо, спускаясь к Малерне. Но по рассказам гномов и там их не ожидало ничего необычного. Покинутый город регулярно навещали сами лесные жители. Не слишком часто, конечно, но за годы существования Предела стесненные в своих возможностях люди, пользовались всем, чем можно — от бросовой утвари до старых гвоздей. Почти ничего из этого в старом городе не осталось. Керн рассказал, что уже давно копают под сам город, выискивая мелочи, втоптанные в землю в без-Предельные времена.
Даэрос прислушивался к лесу. Стонущий лес, как ему и положено, продолжал стонать. Не слишком громко, временами просто нудно, но звук был, и он постепенно затихал. Пока ели зайца, Ар Ктэль поразмыслил и пришел к выводу, что, то ли Предел постепенно замолкает, после того как он сомкнул стены прохода, то ли они отъехали от того места, где стоны были громче. Проверить можно было только на обратном пути — не возвращаться же.
Судя по расстоянию, которое успел преодолеть отряд, по ту сторону Предела уже остался и Руалон и поворот на Сиерт. Сульс совсем загрустил. Свою грусть он выражал громко и многословно. Его драгоценный нофер Крист, оказывается, отправлял оружейника на подвиги, а не на прогулку. И вообще, нофер Руалон там один, без присмотра. Гномы не в счет — они Замок строят и вряд ли обращают внимание на то, что Благородный господин кушал на завтрак.
Вайола возмутилась. Подозревать Мастера Бройда в таком пренебрежительном отношении к её приемному отцу было свинством. Слово за слово и разгорелся настоящий скандал — гномы против Сульса. Даэрос слушал и поражался: как Руалон не сошел с ума за двадцать лет общения с таким слугой? И будет ли преступлением вернуть оружейника ноферу? Вывод был неутешительный — будет. И не только по отношению к ноферу, но и к гномам, чью работу по камню Сульс немедленно «украсит» своими произведениями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
