— Приблизительно девять.
— Почему вы не могли делать этого раньше?
— Был слишком маленьким. У меня не было времени научиться.
— Кто учил вас?
— Мои родители.
— Как они вас учили?
— Это было не совсем обучение. — Марден выглядел огорченным. — Я делал то, что делали они. Это действительно очень просто.
Клэйн в этом не сомневался, поскольку они все могли делать это, совершенно очевидно, даже не задумываясь, каким образом. Он обеспокоенно поднял глаза на собеседника и осознал, что давит на этого мужчину сильнее, чем могло показаться на первый взгляд. Марден никогда не задумывался об этом раньше, и подобные мысли ему не нравились. Клэйн поспешил изменить предмет беседы. Существовал гораздо более животрепещущий вопрос, который давно следовало задать. И он задал его:
— Марден, почему Риссы не посещают Внешнемир и Внутримир?
Клэйн поведал о нападении Чужих на Землю, применении ими атомных бомб, отказе установить контакт, а также о вероятности угрозы в будущем. Рассказывая, он наблюдал за реакцией Мардена и с разочарованием видел, что тот неспособен охватить картину в целом. Он мысленно представил себе: а что если у этого народа есть ответ на угрозу Риссов? Предположим, что здесь, на этой спокойной планете, есть все необходимое людям Земли, чтобы выиграть смертельную схватку. Но этого нельзя получить, потому что…
Внешнемирянин прервал его размышления:
— Риссы не надоедают нам. Да и зачем им это?
— Должна быть причина, почему они не делают этого, — отозвался Клэйн и настойчиво продолжил: — Марден, мы должны найти эту причину. Что-то их сдерживает. До тех пор, пока вы не узнаете, что именно, вы никогда не сможете чувствовать себя в безопасности.
Марден пожал плечами. Он явно не желал говорить о том, что лежало за пределами его понимания. Наконец он произнес: Вы, люди Земли, поступаете не очень умно, задавая такие странные вопросы.
На этом беседа практически кончилась. То есть Клэйн задавал еще вопросы, но селянин больше не воспринимал его всерьез, его ответы были вежливы, но бессмысленны.
Да, они торговали с Риссами. Это естественно, в порядке вещей. Планеты-близнецы отдавали им излишки продуктов питания, а в обмен получали любой понравившийся им предмет из имеющихся на борту кораблей Чужих. На самом деле у Риссов было далеко не все из того, что хотелось Внешнемирянам и Внутримирянам. Но всегда находилось что-то любопытное. Небольшие вещицы — вроде этой. Марден поднялся и принес Клэйну изготовленное промышленным способом украшение — фигурку животного. Дешевая поделка, стоившая самое большее несколько сестерций. Клэйн в замешательстве осмотрел ее, пытаясь представить себе уровень развития жителей обеих планет, отдающих лишние продукты негуманоидам в обмен на бесполезные безделушки. Разумеется, это не помогло ему понять, почему Риссы не захватили эту систему, но он почти физически почувствовал, какое же презрение должны были испытывать Чужие к человеческим существам.
В конце концов Клэйн решил уйти, подозревая, что навредил себе беседой с Марденом. Следующий шаг он должен Предпринять с помощью кого-нибудь другого. Он послал радиограмму Чиннару, потребовав от него спуститься на поверхность планеты. Ему не терпелось поговорить с лидером варваров, но он подавил в себе это чувство и осторожно намекнул, чтобы тот непременно дождался наступления сумерек.
В ту ночь Клэйн заснул легче, чем обычно, но на заре его разбудили. День он провел в складном кресле, продолжая анализировать полученную информацию. Это был один из самых длинных дней в его жизни. Чиннар с двумя своими секретарями прибыл незадолго до темноты. Он выслушал сообщение Клэйна, не перебивая. Прошло несколько минут, прежде чем мутант заметил ехидное выражение на лице лидера варваров. Чиннар спросил:
— Ваша честь, вы предлагаете, чтобы мы надули этих Внешнемирян?
Клэйн, все еще сосредоточенный на своих планах, стал медленно отвечать:
— Мы должны учитывать, во-первых, уже происшедшие события, во-вторых, простодушный характер Мар…
Он осекся и услышал слова Чиннара:
— Совершенно верно. Ваш анализ я одобряю. По-моему, идея отличная.
Клэйн едва заметно покачал головой, как бы отвергая циничные нотки в похвале собеседника. Он был взволнован. Почти сутки он обдумывал ход предстоящей ночной беседы. И не раз его пронзала мысль о том, что в намеченной игре он использует старые козыри — коварство и хитрость. Конечно, необходимо учитывать трудности установления контакта с Внешнемирянами и отсутствие времени на церемонии. Тут уж без лукавства не обойтись.
— Начинаем? — спросил Чиннар.
Клэйн молча показал ему дорогу. Он всегда считал, что идеалы очень важны для достижения успеха. Но попытки руководствоваться ими в жизни неизменно оканчивались провалом. Сейчас он решил отбросить всякий стыд и не испытывать угрызений совести. В конце концов здесь он действовал в новой, необычной обстановке.
Марден принял их снисходительно. Его глаза слегка расширились, как только он услышал удивительный бархатный баритон Чиннара, и впоследствии, стоило вождю варваров заговорить, он прислушивался к нему с глубочайшим уважением. Такая реакция отвечала задумке Клэйна. Дело в том, что сам он был хрупкого телосложения и из-за определенных мутационных изменений организма вынужден был носить серовато-коричневое скрадывающее недостатки тела одеяние священника — служителя Атомных Богов. Его сила была в интеллекте, а это не производило впечатление на других, пока они не постигали его истинного значения. Но для этого требовалось время. Он помнил, как Марден в течение их предыдущего разговора намекал, что он задает глупые вопросы.
Чиннар начал с восхваления обеих планет и их жителей. Он назвал Внешнемир и Внутри мир двумя образцами рая. Он пел дифирамбы их экономической системе, а уж здешний народ по его словам, — удивительный, самый цивилизованный из всех, с кем ему приходилось когда-либо сталкиваться. Дела здесь делаются так, как должны делаться, а жизнь протекает так, как люди могут только мечтать. Интеллект обитателей планет представляет собой абсолютнейшую вершину мудрости.
Клэйн слушал с унылым видом, хотя и вынужден был признать, что все идет отлично. Чиннар разговаривал с жителем деревни так, словно тот был примитивным дикарем. А Марден своим поведением подтверждал это, с явным удовольствием принимая каждое слово похвалы.
Чиннар разливался соловьем:
— По сравнению с вами, Марден, мы подобны почтительным детям, жаждущим познаний. Мы только мечтаем вскарабкаться на вершину, где ваш народ живет в восхитительной гармонии. Мы понимаем, что путь этот долог и нашей жизни не хватит, чтобы достичь цели. Но мы надеемся, что наши дети сумеют разделить с вашими детьми это совершенство. Мы очень просим: уделите нам немного времени и расскажите хоть немного о ваших нравах, обычаях, о том, во что вы верите, чем дышите. Мы хотим знать, есть ли у вас национальный символ, флаг, герб?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
