собственном самолете, проверяя отчеты предыдущего дня и подбирая любую упущенную информацию.
В течение первых четырех дней на карте Оперативной комнаты были нанесены каждая тропинка, деревня и поле. Поля были точно отмечены, чтобы показать размер и форму для будущего сравнения. Деревни были отмечены двумя цветами. Одним цветом были показаны оккупированные деревни с количеством активно используемых хижин, в то время как другим цветом было указано расположение и размер заброшенных деревень.
Как только была получена первичная и очевидная информация, мы начали поиск скрытых жилищ. В результате было установлено местонахождение нескольких скрытых лагерей с башами, которые, как считалось, предназначались для скрывающихся гражданских лиц. Их было трудно разглядеть с нашей рабочей высоты, которую я установил на высоте 2000 футов над землей. Все экипажи были проинструктированы, что ни при каких обстоятельствах они не должны опускаться ниже этой высоты. В случае, если команда обнаруживала что-то, требующее второго мнения, они должны были либо позвонить мне, либо попросить другую команду, работающую поблизости, сделать это.
Утром седьмого дня, когда до прибытия второй половины эскадрильи оставалось еще три дня, Джон Блайт-Вуд и Дэвид Роу ослушались моего указания. Эти два молодых офицера и два их техника обнаружили место в густом прибрежном кустарнике, где едва заметные человеческие тропинки (они оказались дорожками для туалета) наводили на мысль, что под деревьями был спрятан лагерь. Вместо того, чтобы беспокоить меня, они решили пройти низко, чтобы поближе рассмотреть под навесами деревьев.
Я был примерно в сорока пяти морских милях отсюда, когда позвонил Джон Блайт-Вуд и сказал, что возвращается на базу. Его передача была искаженной и необычно слабой, но я понял, что пожар был потушен, турбонагнетатель вышел из строя, горизонтальный полет поддерживался, и он благополучно доберется до базы. Я не беспокоился, потому что голос Джона, хотя и слабый, был спокоен. Прошло некоторое время, прежде чем я услышал, как он объявляет финал в Гуце; поэтому я выбросил этот вопрос из головы и продолжил свою работу.
Только когда я вернулся на базу, я узнал, что в этих молодых людей стреляли, когда они быстро пробегали мимо скрытого лагеря. Все они заметили баша под деревьями, прежде чем увидели людей, стреляющих в них с близкого расстояния. Одна трассирующая пуля попала в самолет и подожгла одежду и оборудование, наполнив салон дымом, прежде чем техники потушили пламя. Турбонагнетатель был выведен из строя, и только превышение скорости позволило Джону набрать достаточную высоту, чтобы добраться домой на ограниченной мощности. Лопнули две шины, хотя они не знали об этом, пока не коснулись земли при посадке.
Дэйв Роу (слева) и Джон Блайт-Вуд (справа) с Роджером Уоттом .
Другие пробоины в самолете доказывали, что по крайней мере один пулеметчик понимал, как прицеливаться по движущейся цели. Дэйву Роу на колени упал горячий израсходованный патрон, но в остальном все четверо членов экипажа избежали травм на несколько дюймов. Штаб ВВС слишком остро отреагировал на инцидент, приказав прекратить наши тренировки и проинструктировав меня немедленно явиться в штаб ВВС.
В штабе ВВС я вступился за пилотов и сказал своим старшим по званию, что не вижу никакой пользы в том, чтобы отдать двух молодых офицеров под трибунал за неподчинение моим инструкциям. Я чувствовал, что они проявили то же любопытство, что и любой из сотрудников ВВС, который мог бы поступить в подобных обстоятельствах. Военный трибунал не послужил бы большей цели, чем суровый урок самого инцидента, и это, безусловно, плохо сказалось бы на моральном состоянии всех эскадрилий. Штаб ВВС согласился, но прошло девять долгих недель, прежде чем было дано разрешение на продолжение тренировок, потому что также были некоторые сомнения в моем решении включить техников эскадрильи в подготовку к разведке. Итак, мне снова пришлось поговорить о важности поддержания боевого духа и необходимости использовать их разведывательный потенциал
Когда я вернулся в Гуцу со второй половиной эскадрильи, барабаны все еще гремели каждую ночь, и во время моего самого первого разведывательного полета я был поражен изменениями, произошедшими за время нашего короткого отсутствия. В течение первых пяти дней я летал с каждым экипажем, как и раньше. Вся информация была нанесена на пластиковый лист, накрытый нашей оригинальной картой, чтобы подчеркнуть, что изменилось и где. Особый интерес для меня вызвало появление четырех маршрутов, которые начинались на реке Замбези на расстоянии нескольких миль друг от друга и поэтапно сходились к общей точке в нескольких сотнях ярдов к северу от границы на западном берегу реки Мусенгези. Части этих маршрутов были проложены во время первого периода обучения recce, но четкость и непрерывность маршрутов безошибочно свидетельствовали о том, что сейчас на них наблюдается более интенсивное движение. На этот раз мои команды собирали больше небольших лагерей с баша, в основном это были укрытые туземцы, потому что сухие зимние условия существенно сократили кустарниковый покров.
Техники в Гуце. Возвышенность - это низкая часть хребта Замбези, которая зимой сухая и без листьев .
После полетов со всеми экипажами мой интерес переключился на юг, в Родезию, где я смог следовать единственным маршрутом из Мозамбика на юг вдоль реки Мусенгези. Маршрут чередовался с одного берега реки на другой и проходил мимо аэродрома Гуца на противоположном берегу реки, прежде чем круто подняться по склону к тому месту, где недалеко за выступом возвышенности находилась миссия Святого Альберта. Я был полностью убежден, что террористы ZANLA действовали прямо там.
Брюс Халли все еще был в Gutsa, хотя его компанию вот-вот должны были сменить. Мы долго обсуждали мои находки, и Брюс сказал, что его отряды RAR заметили возросшее движение на тропе вдоль реки, но, похоже, все это было от босоногих соплеменников. Тем не менее Брюс сказал, что его войска знали, что что-то не так, потому что местные жители не вели себя в духе сотрудничества и дружелюбия прошлого.
Поскольку его зона ответственности лежала на дне долины, Брюс не отправил бы войска в миссию Святого Альберта для проверки этого района. Однако он сказал, что его собственные наблюдения были переданы в штаб армии, и это Специальное подразделение, которое также обнаружило, что ситуация сильно изменилась, поставило об этом в известность свой собственный штаб.
По завершении нашей тренировки я отправился в штаб ВВС, чтобы провести презентацию результатов 4-й эскадрильи. Хотя вся информация, передаваемая ежедневно, была нанесена на карту Оперативной комнаты, она не передавала
