успевая буквально за мгновения до своей смерти, аппарировал назад, ощутив жжение в предплечье левой руки.
«Какого хера? Что это за тентакли с зубами? – метались мысли юноши. – И откуда здесь детеныш? Русские просто забыли об этом упомянуть?»
Выскочив из зоны поражения тентаклей, Виктор развернулся к бегущему к нему детенышу и кинул в него максимально возможное количество энергетических пут. Детеныш превратился в кокон, а охотник посмотрел на свою руку, которая обильно кровоточила. Он даже саквояж уронил, не в силах его удержать. Скинув утепленную мантию и удалив рукава на левой руке, он увидел, что на левой руке просто нет куска мяса. И судя по легкости, с которой тентакля его оторвала – схвати она чуть больше, она бы и руку оторвала. Или еще хуже – не дала бы аппарировать, после чего его просто сожрали бы.
«Твою мать! Элементарная охота! – ругал себя Виктор, обрабатывая поврежденную руку зельями и заклинаниями. – А все потому, что вечно я не вовремя расслабляюсь! Как и с Нунду было!»
Дождавшись, когда кусок мяса нарастет заново, Виктор понял, что в этот раз шрама не избежать. И, скорее всего, его уже не свести – очень уж тварь необычная. Машина смерти какая-то, если доберется до ближнего боя, а ей для этого почти полный комплект неуязвимости выдан.
Придя в себя, юноша стал так же, как очевидную мать, приковывать и детеныша, высвобождая путы. И только удостоверившись, что негде тентаклям вылезать, он подошел поближе.
- Передам тебя русским, – сказал он, чтобы самому успокоиться, а не для того, чтобы его поняли, – надеюсь, они тебя на опыты пустят.
Больше не собираясь рисковать, Виктор накинул на шею большому змею энергетическую удавку и стал душить с каким-то даже мстительным удовлетворением. Много времени это не заняло – под непробиваемой шкурой все оказалось вполне сдавливаемым, и змей скончался.
«А ведь если подумать, в этой ситуации мудак – это я, – неожиданно подумал юноша, – пришел в чужой дом, напал на мать с детенышем и обиделся, что она защищалась. Черт, надо срочно облегчить совесть!»
Виктор стал обшаривать пещеру в поисках доказательств убийств человека. На кости он сильно не рассчитывал – такой твари человеческие кости не особая преграда. А если жертва была одна – ее вполне могли сожрать целиком. Но к его облегчению, первое доказательство все же нашлось – погрызенная большеберцовая кость.
«Видимо, дитятке мама ножку давала поесть, – с неожиданным для себя облегчением подумал Виктор. – Значит, людоеды, дело закрыто!»
Продолжив поиски дальше, он нашел еще кучу осколков, обломков, даже парочку целых костей. Нашел он также и вещи жертв – в основном туристическое или даже альпинистское снаряжение. На этом он решил поиски заканчивать и возвращаться к тому, зачем он пришел – шкуре. Вот как снять шкуру, которую не берет ни один нож скорняка? Ответ – руническим ножом!
«Было бы обидно, не окажись у меня под рукой ничего подходящего, — усмехнулся Виктор, споро разбираясь с тушей, — хотя стало бы просто сложнее, а способ всегда можно найти. В крайнем случае — снять шкуру целиком, уничтожив всё внутри нее».
Сперва он изучил тентакли, росшие из спины змея – это были два очень длинных отростка с пастями на концах. У самих отростков ни глаз, ни других органов чувств заметно не было, похоже, что они управлялись исключительно самой тварью. А их пасти были набиты острейшими зубами, слегка загнутыми внутрь, что объяснило такую легкость с вырыванием куска мяса. И было похоже, что монстр был способен питаться через них.
Закончив с изучением тентаклей, он отсек их и приступил к снятию шкуры. После того как все нужные разрезы были нанесены, Виктор отсек голову заклинанием для разделки туш и еще одним заклинанием стянул шкуру с трупа. Голову и сверток шкуры он погрузил в стазис и отправил в саквояж, дабы разобраться с ними в спокойной обстановке. Отдельно он загрузил тентакли, а потом присмотрелся к оставшемуся.
«А внутренности этой твари для чего-то сгодятся? – заинтересовался он. – А то вдруг и они какими-то свойствами обладают?»
Решив, что запас карман не тянет, он забрал и сердце с печенью. И лишь начав коситься на сам скелет чудовища, Виктор понял, что его уже понесло. Поэтому он проверил детеныша и направился на выход, вызывать кавалерию. Как только над головой появилось небо, он достал из кармана потрепанной мантии выданный ему маячок и активировал.
Первым появился одинокий бородатый боец в кафтане на меху, высокой шапке, отороченной мехом, и с посохом наготове (похоже, что мода у местных магов застыла еще в допетровских временах, но выглядело очень красиво). Он сразу окинул внимательным взглядом местность вокруг и только после этого обратился к открыто стоявшему Виктору:
- Змей тут? – спросил он на русском, после чего добавил: - Мертв?
- Да, в пещере позади меня, - так же на русском ответил юноша, - еще там детеныш, я его связал.
- Детеныш? – ошарашенно переспросил он, после чего, явно нервничая, поднес левую руку ко рту и чуть не закричал: - «Витязь три», вызывает, как слышите меня? Англичанин захватил детеныша! Живым! Нет, не проверял. Проверить? Слушаюсь!
Все это время бойцу, очевидно, отвечали, но Виктор только по контексту и мог примерно понимать, что ему говорят.
- Пойдем, покажешь детеныша, - скомандовал ему русский, но Виктор не шелохнулся.
- Добрый день, меня зовут Виктор Вега, - с улыбкой протянул руку юноша.
- Виктор, значит? А меня Борисом Соловьевым можешь звать, - пожал протянутую руку усмехнувшийся боец, - пойдем посмотрим на твою добычу.
Перед входом в пещеру Виктор
