Она подавила в себе боль осознания, что никогда он не будет принадлежать ей – и, что еще хуже, от осознания, что его сердце принадлежит другой, той, которую она даже не помнит. Если бы Никки смогла припомнить эту Кэлен, узнать, что та умна, нежна, красива, она могла бы порадоваться за Ричарда. Очень трудно радоваться за него, когда он страдает от любви к призраку.
– Понимаю, – сказал наконец Натан глухим голосом.
Энн выглядела так, будто имела тысячу возражений, по одному на каждый год жизни пророка, но сдерживала их, осознавая последствия, которые возникнут из-за отсутствия Лорда Рала.
– Д’Харианская армия находится не так далеко от дворца, – сказал Натан. – И довольно скоро они встретятся с ордой Джеганя. Думаю, вы правы: находясь там, я буду наиболее полезен нашему делу.
Никки рассказала им еще не все. Она откашлялась, для уверенности, что голос не подведет ее.
– Ричард обратился с речью к армии. Для этого он и отправился в Д’Хару. Он сказал им, что они не смогут сразиться с Имперским Орденом, рассчитывая на победу.
У Энн побагровело лицо.
– Так чего же он от них ожидает? Если не вступать в сражение с армией Ордена, тогда… что?
– Опустошить Древний мир, – с мрачной решимостью сказала Никки.
Зедд, Натан и Энн молча уставились на нее.
– Он приказал им сделать именно это? – недоверчиво спросил Зедд.
– В этом единственный шанс, – сказала Никки. – У нас нет ни малейшей надежды разбить их армию. Ричард предполагает, что вместо этого армия д’хариан уничтожит их волю к борьбе. Это единственный имеющийся у нас способ защиты.
– Добрые духи, – прошептал Зедд, отворачиваясь от них. Он подошел к окну и замер, вглядываясь в ночь. Наконец он повернулся назад, и глаза его были полны слез.
– Я уже бывал в его положении. Мне доводилось руководить и направлять все силы, чтобы сделать то, что необходимо. – Он снова покачал головой. – Бедный мальчик. Боюсь, он прав. Мне следовало самому додуматься до этого. Полагаю, я просто не хотел этого. Иногда требуется мужество даже для того, чтобы сделать необходимое.
Кара вышла вперед и опустилась на колено перед Натаном. Затем склонила голову.
– Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей – наша сила. В милосердии твоем – наше спасение. В мудрости твоей – наше смирение. Вся наша жизнь – служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.
Зедд припал на одно колено, как и Рикка. То же самое сделала Никки. Наконец, с явной неохотой, их примеру последовала и Энн.
– Магистр Рал ведет нас, – в унисон повторяли они. – Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей – наша сила. В милосердии твоем – наше спасение. В мудрости твоей – наше смирение. Вся наша жизнь – служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.
Натан стоял, высокий и молчаливый, сжав руки и глядя вниз, на склоненные головы, и выглядел как полноценный Лорд Рал. Когда обряд-посвящение закончился, все встали, несколько обеспокоенные невысказанной важностью того, что они только что совершили, и того, что это означало, что Ричард теперь больше не Лорд Рал.
– Дело сделано, – сказала Кара. Она проверила, как ощущается в пальцах тонкое красное оружие, глядя на него влажными голубыми глазами. – Мой эйджил снова ожил. – Она улыбнулась, отстраненно и печально. – Узы договора снова действуют в полной мере. Вся Д’Хара одобрит, что у нас снова есть Лорд Рал.
Натан испустил глубокий вздох.
– По крайней мере, у нас будет хотя бы это.
– Натан, – сказал Зедд пророку, – тебе следует немедленно отправиться в Д’Хару. К востоку отсюда все большие перевалы заняты войсками Имперского Ордена, все еще пытающимися проникнуть с «черного хода». Я покажу тебе несколько путей в обход их. Будет лучше, если Лорд Рал, блюститель договора, останется вместе с теми, кто будет защищать дворец.
– А что же армия Джеганя? – спросила Энн, казавшаяся обеспокоенной после того, как Натан кивнул в знак согласия. – Как, по-твоему, поступит Джегань, когда обнаружит, что д’харианская армия растаяла как раз перед тем, как он собрался разгромить ее?
Зедд пожал плечами.
– Займется осадой Народного Дворца. Верна и несколько ее сестер помогут его защищать, но Народный Дворец выстроен в форме магического знака, что усиливает силу Рала и подавляет ее у других. Верна и сестры не смогут использовать все свои возможности в полную силу. Сейчас Натан – единственный Рал, который у нас есть для помощи в защите дворца и всех его обитателей.
– Вот почему нужно, чтобы Натан немедленно отправлялся во дворец, – сказала Никки.
– Сегодня же вечером, – добавил Зедд.
Натан отвел взгляд от Зедда и теперь смотрел в глаза Никки.
– Понимаю. Я сделаю все, что могу. Будем надеяться, что в один прекрасный день Ричард окажется в состоянии вновь занять свое место после меня.
Эти его слова сняли хоть частицу тяжести с сердца Никки.
– Мы будем работать над этим, – уверил его Зедд.
– Можешь в этом не сомневаться, – сказала Никки.
Кара навела эйджил на пророка.
– И лучше не держи в голове безумных фантазий на тот счет, чтобы удержать за собой это высокое положение. Оно принадлежит Лорду Ралу.
Натан поднял бровь.
– Теперь я и есть Лорд Рал.
Кара сделала недовольное лицо.
– Ты знаешь, что я имею в виду.
Натан слабо улыбнулся.
Энн ткнула Натана пальцем под ребра.
– И не надо излагать нам никаких великих идей, Лорд Рал. Я отправляюсь с тобой, чтобы быть уверенной, что на тебя не свалится никакая напасть.
Натан пожал плечами.
– Полагаю, Лорду Ралу вполне пристало иметь свиту. Ты вполне можешь составить ее.
Глава 35
Пролежав довольно долго на древней и холодной каменной кладке в глубине заброшенного леса – из-за чего пребывание здесь казалось вечностью, – глядя вниз, в черную пропасть, и не зная, что еще можно предпринять, Ричард в конце концов выпрямился и сел. Он звал сильфиду, пока едва не охрип, но так и не получил ответа. Сильфида исчезла.
Ричард опер локти на колени и, свесив голову, сцепил пальцы позади шеи. Он чувствовал себя так, будто потерял дорогу и не знал, какой сделать следующий шаг. Сколько раз с тех пор, как покинул родные леса Хартленда, он чувствовал себя точно так же и думал о том, что стоит у последней черты? И всегда находил выход. Но сейчас не знал, удастся ли это.
Когда Ричард рос, он никогда не задумывался над тем, что от рождения обладал даром. Он даже и не знал ничего о магии. И едва лишь обнаружилось, что Ричард несет этот дар уже от рождения, он не захотел обладать им. Он хотел избавиться от него, будто это была передавшаяся ему болезнь. Он хотел быть просто самим собой. Но в результате пришел к признанию ценности своих способностей и понял, что они были частью его самого. Ведь эти способности не раз помогали ему спасать не только собственную жизнь, но и жизнь Кэлен, и еще жизни многих других, встречавшихся на его пути. Дар был неотъемлемой его частью. Это было нечто такое, что невозможно отделить от него, во всяком случае, не легче, чем отделить сердце или легкие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
