(18) Как только захватили стену – бруттийцы помогали солдатам, – стали перелезать в город; затем взломали соседние ворота и в них вошел большой отряд римлян. (19) С громким криком перед самым рассветом они прошли на форум, не встретив ни одного вооруженного, но все, кто сражался около крепости и гавани, сбежавшись, набросились на них.
16. (1) Сражение у входа на форум было скорее горячим, чем упорным: ни храбростью, ни вооружением, ни воинским искусством, ни силой и бодростью не равны были римлянам тарентинцы. (2) Только бросили они свои дротики – до рукопашной еще и не дошло, – как разошлись знакомыми улицами по домам своим и своих друзей.
(3) Двое из их командиров, Никон и Демократ, пали, мужественно сражаясь; Филемена[775], когда-то подавшего совет предаться Ганнибалу, вынес из боя конь; (4) вскоре коня обнаружили без всадника блуждающим по городу; тело нигде не нашли; все решили, что Филемен бросился с коня в открытый колодец.
(5) Карфалон, начальник пунического гарнизона, когда он, безоружный, шел к консулу напомнить об узах гостеприимства, связывавших их отцов, был убит встречным солдатом. (6) Убивали повсюду, не разбирая, вооруженных и безоружных, карфагенян и тарентинцев. Там и сям перебили много бруттийцев – по ошибке ли, по застарелой ли к ним ненависти или чтобы прекратить разговоры, будто Тарент взят не войной, но изменой.
(7) Закончив убивать, разбежались по городу грабить. Взято было, как рассказывают, тридцать тысяч рабов, множество серебряных изделий и монет, восемьдесят три тысячи[776] фунтов золота, статуи и картины, почти равные тем, что украшали Сиракузы.
(8) Фабий тут оказался великодушнее Марцелла; отвечая писцу на вопрос, что делать с огромными статуями (то были боги, представленные в виде сражающихся, каждый в своем обличье), он велел оставить тарентинцам их разгневанных богов. (9) Стену, отделявшую город от крепости, разрушили и место расчистили.
Пока все это происходило в Таренте, осаждавшие Кавлонию сдались Ганнибалу. (10) Услышав об осаде Тарента, он быстро, дневными и ночными переходами повел туда войско, торопясь подать помощь, как вдруг услышал, что город взят. «И у римлян, – сказал он, – есть свой Ганнибал: хитростью мы взяли Тарент и такою же хитростью его у нас отобрали».
(11) Он не повернул обратно, боясь, что это покажется бегством, и разбил лагерь там, где остановился, милях в пяти от города. Через несколько дней он ушел в Метапонт. (12) Оттуда он послал двух метапонтийцев в Тарент к Фабию с письмом от правителей города: пусть консул пообещает не наказывать их за старое, если они выдадут ему Метапонт и пунический гарнизон.
(13) Фабий всему поверил, назначил день, когда он придет в Метапонт, и написал правителям города письмо, которое и было передано Ганнибалу. (14) А тот, радуясь удачному обману – вот ведь и сам Фабий попался в ловушку, – устроил под Метапонтом засаду.
(15) Но Фабий, прежде чем выйти из Тарента, обратился к птицегаданиям; птицы и в первый и во второй раз не одобрили его решения[777]; и при жертвоприношении, когда он спрашивал совет у богов, гаруспик сказал: надо остерегаться вражеских козней, а также засады. (16) Фабий не пришел в назначенный день, и метапонтийцы опять послали к нему с просьбой не медлить; гонцов вдруг схватили; боясь строгого допроса, они рассказали о засаде.
17. (1) Сципион провел зиму в Испании, завязывая дружбу с варварами – одаривал, возвращал заложников и пленных. (2) В начале лета, когда в Италии происходили описанные события, пришел к нему славный испанский вождь Эдескон[778]. Его жена и дети находились у римлян, но и помимо этого его влекла та же, как будто случайная, перемена в настроениях, которая отвратила всю Испанию от пунийцев и склонила их к римской власти.
(3) Потому же Индибилис и Мандоний, бесспорно первейшие люди во всей Испании, вместе с отрядом своих земляков оставили Гасдрубала; они поднялись на вершины, нависшие над его лагерем, и оттуда по гребням гор, не навлекая на себя никакой опасности, пришли к римлянам.
(4) Гасдрубал видел, что вражеское войско все время пополняется и усиливается, а его армия тает и будет таять, если он не отважится сейчас же сразиться с врагом. (5) Сципион желал этого сражения еще больше: его окрылял прежний успех и он хотел сразиться с Гасдрубалом, пока другие войска еще не подошли.
(6) И все же – на случай, если бы пришлось сражаться с несколькими полководцами, Сципион увеличил свои силы таким способом: во флоте, он видел, не было никакой нужды – у берегов Испании не было пунических судов, – он велел своим пристать у Тарракона и присоединил моряков к сухопутному войску.
(7) Оружия хватало: много было захвачено в Новом Карфагене, а по взятии города его делали многочисленные мастера, которых держали взаперти по их мастерским.
(8) В начале весны Сципион с войском покинул Тарракон (Лелий уже вернулся из Рима, а без него он не хотел предпринимать ничего важного) и двинулся на врага. (9) Он шел по замиренной стране, и, когда вступал в чью-нибудь область, его встречали и сопровождали союзники.
Индибилис и Мандоний вышли навстречу со своими войсками; (10) от имени обоих заговорил Индибилис, не глупо и опрометчиво, как варвар, но с благородной важностью: переход к римлянам он скорей извинял необходимостью, чем хвалился, будто они только и выжидали первого удобного случая; (11) он знает, что слово «перебежчик» отвратительно старым союзникам и подозрительно новым; он понимает это обычное чувство, если вызвано оно понятной тем и другим причиной для ненависти, а не пустым словом.
(12) Он вспомнил о заслугах, оказанных карфагенским военачальникам, об их скупости и высокомерии, об обидах, нанесенных ему и его землякам. (13) Поэтому до сих пор они только телом принадлежали пунийцам; душой они давно уже там, где – они верят – чтут людское право и божеский закон.
К богам с молитвой прибегают те, кто уже не может выносить людского насилия и обид; (14) а он просит римлян не считать их переход ни изменой, ни заслугой: с нынешнего дня Сципион узнает на опыте, каковы они, и оценит их помощь.
(15) Римлянин ответил: он так и поступит; он не будет считать перебежчиками тех, кто не счел нужным блюсти союз, не скрепленный ничем святым. (16) Индибилису и Мандонию привели их жен и детей; от радости оба заплакали.
(17) Этот день они провели у Сципиона; на следующий, поклявшись в верности заключенному союзу, они были посланы за своими войсками. Потом они состояли при римском лагере, пока римляне с их помощью не настигли врагов.
18. (1) Ближайшее из карфагенских войск – Гасдрубалово – стояло под городом Бекула[779]; перед лагерем были конные посты. (2) На них и напали легковооруженные и передовые – с ходу, не разбив даже лагеря, – и высказали такое презрение к врагу, что настроение обоих войск обнаружилось сразу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
