нравился владельцу мастерских еще с первой встречи, когда тот вернул меня от некроманта. Несмотря на то, что сэр Уоррен старательно надевал маску светской вежливости при виде Лекса, было видно, что маг у него едва ли не поперек горла встал. Сам Александр тоже не светился от восторга от общения с Уорреном и особо не утруждал себя излишней манерностью в его компании. Скорее он просто старался сократить свое с ним общение до минимума, понимая, что я бы не хотела конфликта. К слову, если бы не мое внезапное появление, что Уорреном бы в поместье и не пахло. Но папа любезно предложил ему погостить подольше и, думаю понятно, что приглашение приняли.
— Но вкус у него определённо есть.
— Думаю, госпожа Кроули права, то есть Вероника, — торопливо поправилась Кристина, столкнувшись с немного обиженным взглядом подруги. Ей, как и мне, не нравились излишние формальности. И если от остальных слуг она еще терпела «вы», то от почти ровесницы категорически отказывалась выслушивать подобное обращение.
— И всё-таки оно слишком, ну, такое, — сделала я неопределённый жест рукой, призванный описать отношение к подарку.
Еще некоторое время покрутившись перед подругами, я убрала платье обратно в коробку и переоделась в более привычную домашнюю одежду. Собственно, мы увлеченно копались в подарках, которые я так и не удосужилась полностью разобрать. Большинство приглашенных были папиными знакомыми, и почему-то почти все они считали, что я лохматая — расчесок и гребней надарили просто уйму. Кое-кто перепутал «девятнадцать» и «девять», потому что иначе объяснить несколько кукол мы не смогли. Куклы, кстати, оказались очень красивыми, а наряды у них были такие, которые и не стыдно надеть королеве. В общем, игрушки заняли почетное место на камине и туалетном столике. Еще изрядно пополнилась шкатулка с драгоценностями, но я вряд ли решу что-то забрать с собой.
За чаем и шоколадом, а также веселым потрошением свертков время летело незаметно, и в комнате то и дело звенел смех. И я ощущала то спокойствие, которого давно не было. Сейчас казалось, что проблемы легко решаются, стоит только прибежать к папе и забраться к нему на колени. Впрочем, я так и поступила в первый день дома. Рассказала, разумеется, не все, иначе появилась бы у отца седина. А я снова испытала то ощущение из детства — когда засыпаешь на руках папы, а просыпаешься уже в своей кровати. Сколько бы я ни пыталась корчить из себя сильную и независимую, все равно оставалась глупым и напуганным ребенком, которому так нужно надежное плечо рядом.
— Вэ-э-эл, — хитро прищурившись, протянула Вероника. — А у вас там в ордене ведь одни мужчины, да?
Я осторожно кивнула, подозревая, куда сейчас начнет клонить подруга. Кристина, кстати, до этой фразы собиравшаяся уходить, чтобы помочь матери, села обратно и с интересом прислушалась. Да, моя служба вызывала нешуточный интерес, а еще больший интерес вызывали товарищи.
— И все красавчики? — уточнила подруга, накручивая на палец длинные светлые пряди. Дождавшись робкого «Ну да», она радостно выпалила: — Ну а кто самый-самый-то?
— Да они все ничего, — пробормотала я, перемещаясь к столику и принимаясь расчесывать волосы, чтобы скрыть охватившее смущение. Потому что в голове настойчиво крутился один нахальный образ, который я всячески старалась прогнать. — Уилл Темпл. Но он, во-первых, женат, а во-вторых — ровесник сэра Уоррена. А так — замечательный человек, его жене очень повезло.
— Разница в возрасте, это не так уж и страшно, — резонно отметила Кристина, заплетая рыжую косу.
— Полностью поддерживаю, — поддакнула Вероника.
— Нет, ещё подругами называются, — возмутилась я, скрещивая руки на груди.
Девушки хитро переглянулись, а потом поспешили ретироваться: Вероника засобиралась домой, а Кристина все-таки направилась на кухню. Проводив взглядом коляску, которая направилась к поместью Кроули, я вздохнула и пошла обратно к дому, стараясь ни о чем не думать.
* * *
Сегодня ночью я на себе проверила простую истину: каждый звук под покровом темноты усиливается почти в три раза. А если уронить на пол подсвечник, то диапазон и вовсе возрастает до небывалых размеров. Тихо выругавшись, я подобрала железку и пригрозила кулаком доспехам. Готова последние деньги поставить, что раньше эти груды металла тут не стояли. Они-то и напугали меня, когда я миновала очередной поворот, хорошо, что хотя бы визжать не стала. Притаившись, подождала, пока в коридорах появятся распаниковавшиеся слуги во главе с суровым главой клана, однако дом продолжал спать. Сунув подсвечник в одну из ниш, я продолжила пробираться в сторону кабинета отца.
На улице в очередной раз разбушевалась непогода, так что периодически вспыхивавшие молнии позволяли ориентироваться. Правда я совершенно не представляла, что говорить, если натолкнусь на кого-нибудь. Вряд ли резко выдуманный приступ лунатизма прозвучит достаточно убедительно. Подойдя к дубовой двери кабинета, я убедилась, что свет в нем не горит, и аккуратно проскользнула внутрь. Сейчас было два часа ночи, и все должны спать. Но не следовало исключать вероятности наткнуться на какого-нибудь полуночника. Можно, конечно, попросить Кристину постоять в почетном карауле, но не хотелось еще и ее вмешивать во все это.
В отрытое окно влетел ветер, запахло сыростью, и я невольно передёрнула плечами. Документы, которые мне были нужны, хранились в секретере, стоявшем прямо рядом с окном. Сколько себя помнила, его всегда запирали на ключ, и я часто пыталась вскрыть замочек с помощью подручных средств. Обычно попадалась, получала втык и на некоторое время оставляла попытки. Теперь же все было иначе: в один из дней я опять задремала у папы в кабинете, а на мгновение приоткрыв глаза, увидела, как отец запирает секретер, а ключ убирает куда-то слева от мебели. Потом я позорно провалилась в сон и проснулась уже у себя в комнате.
И вот я твердо была намерена обшарить каждый сантиметр слева от секретера и найти тайник. Первым делом нажала на все подозрительные выемки и впадинки на мебели, но оный упорно не желал открываться. Видимо, по той простой причине, что его там не было. В темноте поиск значительно затруднялся, но свет я не зажигала, опасаясь привлечения внимания. Дальше наступил черед стены. Низ, примерно метр в высоту, представлял собой деревянные панели, а верх до потолка был задрапирован тканью. На панели я тоже понажимала, кое-где постучала, но они не спешили отодвигаться. Ножки секретера, пол около него, под ним — все тщательно осмотрела. И ничего. Вообще. Озадаченно почесав макушку, я вернулась к диванчику и прилегла на него, чтобы под тем же углом рассмотреть кабинет. Правда, тогда здесь горел камин, но общие очертания
