— Мне было видение. Когда мы отчаялись найти причину… когда не могли понять, что мы сделали плохого другому миру, что он насылает на нас такие бедствия… когда я ночь за ночью глушил горе в выпивке и выл на стены… не ты один потерял семью, щенок! Землетрясение под Эрмерестом унесло не меньше жизней… Когда я почти потерял надежду, священное Пламя в чаше Храма, наконец-то, смилостивилось. Дало мне ключ к решению. Я спросил, что сделать, чтобы спасти наш умирающий мир. И пламя показало мне ее. Маленькую девочку из другого мира, которая весело бродила по зеленым садам… пока наш мир задыхался в агонии. И я понял, кого должен уничтожить, чтобы все стало как прежде.
Ох, нет… Как наяву снова слышу голос Морвина. Минувшей ночью, когда мы лежали в обнимку и он рассказывал мне свою историю… совсем недавно, но словно тысячу лет назад.
«…Маги огня даже пытались гадать по Священному Пламени, чтобы понять, что происходит с миром и как его исцелить… ходят слухи, у одного из наших когда-то получилось, и Пламя что-то показало ему. Но он потерпел неудачу в попытках совершить невозможное и «починить механизм». Кары продолжились…»
Вот о ком были эти слухи. Вот что показало Пламя. И неудача, которую он потерпел… этой неудачей было неудавшееся убийство маленькой девочки в другом мире.
Но как же он смог попасть туда?..
Ти! Она рассказывала, что артефакт перехода получился не сразу. Что она его тестировала. И у нее были «помощники». Не «помощник». Это не была оговорка, как я подумала. Другой огненный маг задолго до Морвина уже тестировал камень. Но ей потом наврал, что тест прошел неудачно, раз она продолжила дорабатывать…
Неужели это действительно правда? Все из-за меня?! Опять из-за меня…
Перед моим лицом в ледяной скорлупе пошла большая ветвистая трещина. Я как-то безучастно и почти отстраненно смотрела на нее.
Почему? Чем я могла так навредить этому чужому миру? Этим людям, которых даже не знала? И что — вулкан, и землетрясения, и остальное, это тоже я? И смерть родных Морвина…
Слез больше не было. Я просто не понимала, как быть дальше, что делать. Я должна… должна защитить людей, которых люблю. Но неужели я же для них — самая большая угроза?
Колени подогнулись, и я осела на землю.
— Придурок… — захрипел Морвин, цепляясь пальцами в удавку на шее. — Надо было пить меньше… чтоб правильно знаки в Пламени читать! Ты же спросил его… что делать, чтобы спасти наш мир… и Пламя показало тебе лекарство! А ты… чуть было его не уничтожил. Единственное лекарство, которое сможет исцелить наш умирающий мир.
А потом он вдруг отпустил петлю, прекратил упираться и резко бросился вперед.
На секунду мелькнуло удивление в глазах Лысого. Провисла плеть, он не успел ее подтянуть. Морвин подскочил к нему и просто врезал кулаком в лицо. А потом, не дожидаясь, когда противник придет в себя, вырвал из его руки вторую плеть — ту, что охватывала мою Сферу. Отшвырнул ее в сторону.
Крепко схватил человека, который хотел нас убить — обеими руками, в смертельных тисках. И бросился с ним вместе с обрыва. Прямо в разверстый огненный зев, бурлящий голодной лавой.
Глава 78
Я задушила панику, что холодной змеей обвивала сердце.
Он не может умереть. Никак. Это никак не возможно. Морвин — сильнейший огненный маг этого мира, даже в семилетнем возрасте вулкан не причинил ему ни малейшего вреда…
Но тут же змея снова подняла голову. Он же ослаблен! Полупустой резерв, долгий бой, коварный противник…
Но ведь я только что своими глазами видела, как Морвин просто отряхнулся от падающих раскаленных обломков, а Лысый прятался под щитом, значит уязвим…
Но тогда почему мой муж до сих пор не возвращается?!
Я встала на дрожащие ноги и нетвердым шагом пошла к обрыву. Живое кипящее пламя далеко внизу катило тяжелые волны куда-то по склону. Больше ничего видно не было. Лишь алое на черном.
Растаяла Сфера, над моей головой кружился и падал на плечи пепел. Я стояла на краю и растерянно смотрела вниз — а сердце плакало и молило.
Вернись ко мне! К нам. Просто вернись.
Я всю жизнь ждала, пока наши пути пересекутся. Я ждала нашей встречи на перекрестках миров, на перепутье всех дорог.
Вернись! Я никому, никому тебя не отдам. Даже чужой магии. Даже чужому миру. Даже эху чужих ошибок — ошибок прошлого.
Из-под моих ног во все стороны брызнули искры льда. Синие стрелы, белые прожилки, голубой разлом. Ледяные кристаллы вымостили площадку, побежали дорожками вверх и вниз по склону.
Какой глупый был этот огненный маг, который думал, что убив кого-то, можно кого-то спасти. Сейчас, врастая своей магией в камень, я особенно остро чувствовала глубоко под ногами тяжелое биение магического сердца Ирианара. Осознала и почувствовала и его боль, и нашу вину, и то, что собирался сделать с ним Лысый. Для чего крал и копил чужую магию.
Он пришел сюда в попытке подчинить этот древний источник огненной магии, раненый источник — с раны которого и начались все беды. Но не исцелить его он хотел — для этого не было ни сил, ни умений, ни желания. Хотел подчинить, подмять под себя — и… вытолкнуть в другой мир. В мой мир! Тот самый мир, который Лысый винил во всех бедах… и как я теперь понимала, не без причин. Но все же. Он выбрал неправильный путь, гиблую дорогу. Решил, что если вытолкнет Ирианар в другой мир через брешь в границах меж мирами, все проблемы и беды достанутся этому миру. А его собственный тем самым исцелится.
Да, по-своему он тоже заботился о своем народе. Наверное, действительно глубоко внутри носил незаживающую рану и неизбывную скорбь по собственным погибшим близким. Но решил мстить. Чтобы спасти свой мир, готов был принести в жертву мир чужой. Потому что я даже представить боюсь, что стало бы с Королевством Ледяных Островов, с Арвенором, со всем остальным привычным и родным мне миром, если бы в него был вытолкнут извергающийся Ирианар. Не просто вулкан — а колоссальный источник огненной магии, которую у нас никто бы не смог укротить просто потому, что магия огня уже практически не встречается.
Низкий гул пролетел над трясущейся землей. Высоко над моей головой загрохотал раненый Ирианар. Я посмотрела вверх и увидела — так медленно, будто во сне или в воспоминании — как чудовищный фонтан лавы и камней взмывает ввысь.
Нет.
Подняла руки. Магия, моя собственная магия льда, которую я так долго боялась и ненавидела… на самом деле была сокровищем, дарованным мне от рождения. Благословением небес.
Лед и пламя. Две противоположности. Две стороны одной души.
Зеркало не случайно показало мне моего огненного мага — единственного на все миры. Священное Пламя Храма не зря указывало на меня, как на единственный ответ на вопрос.
Только пламя способно согреть лед — отогреть любовью, наполнить жизнью. Только лед способен успокоить пламя, усмирить его гнев и ярость. Только вместе мы — живая вода, питающая почву, исцеляющая миры, дарящая жизнь.
Рой снежных искр сорвался с моих ладоней и метнулся в горячую пустоту. Облако черного дыма, бьющего в небо из кратера, вмиг побелело. Фонтан лавы остановился прямо в воздухе, замер причудливой скульптурой, застывшим каменным изваянием.
Я снова опустилась на землю, погладила ее. Закрыв глаза, потянулась мысленно глубоко-глубоко — успокаивая, исцеляя раненую душу Ирианара. И оно забилось все медленнее и медленнее, все спокойней.
Черная земля, укрытая слоем сажи, остывала под моими ладонями. Лед, уже растаявший, напитал ее влагой.
Когда-нибудь здесь будут цвести цветы.
Не знаю, как долго я просидела так, баюкая Ирианар, как обиженного ребенка. Пела ему колыбельные беззвучно. И он засыпал.
Из забытья меня вывел тяжелый вздох за спиной.
— Какая у меня все-таки жена непослушная. Никак не хочет сидеть, где ей велено.
Я подняла глаза, встретила его усталую улыбку. Сердце защемило таким счастьем, которое не отличить от боли. Ответила на улыбку дрожащими губами.
