— Если поехать вон туда, в холмы, то там очень красиво, и лошади есть где размяться, — сказал он, с интересом поглядывая на скакуна Пакс. Лошадь, на которой сидел сам юноша, Пакс, приглядевшись, оценила как очень хорошую, но довольно старую. — Если вы задержитесь у нас… я хотел сказать… то есть я, конечно, не хочу ничего вам навязывать, У вас есть более важные дела, но…
Пакс поспешила прийти ему на выручку, потому что мальчик явно не знал, как закончить начатую фразу.
— Если у нас будет возможность задержаться здесь подольше, — сказала она, — то, может быть, мы как-нибудь и прокатимся по холмам, и тогда я попрошу тебя показать самый интересный и красивый маршрут.
Алиам-младший замолчал, не рискуя больше вступать в разговор. Пакс улыбнулась, стараясь при этом, чтобы у нее на лице не отразилось умиление, несомненно оскорбительное для подростка. По мере приближения к крепости Пакс обратила внимание на разбросанные на почтительном расстоянии друг от друга крестьянские дома. Лишь в одном месте несколько зданий образовывали некое подобие деревушки. Заметив интерес гостьи, юноша объяснил ей, что было решено так расселять окрестных крестьян, чтобы, во-первых, снизить риск пожара, а во-вторых, облегчить задачу обороняющим крепость стрелкам.
— Так со всех сторон? — поинтересовалась Пакс. Юноша утвердительно кивнул в ответ. По периметру крепости лес был расчищен на расстоянии, явно превышавшем дальность полета стрелы. Мальчик поспешил объяснить и это:
— Мне сказали, это для того, чтобы дать возможность тем, кто в крепости, стрелять прицельно. Стрелкам противника, чтобы их стрелы долетели до крепости, придется выйти на открытое место.
— Разве у вас есть враги в окрестных лесах?
— Нет, — покачал головой мальчик. — Уже многие годы здесь все спокойно, но дедушка говорит, что нужно всегда быть готовыми ко всему. — Осторожно посмотрев на Пакс, Алиам-младший позволил себе задать вопрос, который явно вертелся у него на языке:
— Скажите, а это правда, что дедушка был знаком с вами еще до того, как вы стали паладином?
Пакс повернулась к нему и честно ответила:
— Да, это так. И по правде говоря, однажды мне пришлось сложить перед ним оружие.
По выражению лица мальчика она поняла, что авторитет деда в глазах Алиама-младшего возрос еще больше.
— Неужели он взял в плен паладина? — задыхаясь от восхищения, спросил юноша. Пакс рассмеялась:
— Ну, положим, я тогда не была паладином. Я была обычным солдатом, рядовым, и служила по контракту в другой роте.
— Да, но ведь… — У Алиама-младшего явно не сходились концы с концами. — А мне рассказывали, что паладины, перед тем как стать паладинами, обычно бывают рыцарями.
— Ты знаешь, оказывается, не у всех у них одинаковая судьба, — сказала Пакс. — Я была самым обычным солдатом, а затем вольным наемником. После этого я занималась в учебной роте в Фин-Пенире… — Тут Пакс уже пожалела о том, что начала это перечисление, потому что понятия не имела, стоило ли рассказывать почти ребенку о том, что случилось с ней после Фин-Пенира.
— А когда вы познакомились с моим дедушкой… — своим нетерпеливым вопросом юноша выручил Пакс из затруднительной ситуации, — вы тогда были просто солдатом — не оруженосцем, не рыцарем?
— Нет.
— Понятно. А в какой роте вы служили?
— В роте герцога Пелана из Тсайи.
— А, я его знаю! Дедушке нечасто удается захватить в плен взвод или когорту солдат герцога Пелана. А в последний раз, когда это случилось, все вообще обернулось очень плохо. Только вы не подумайте чего-нибудь… Я уверен, что с вами это никак не связано. А было это… ну, несколько лет назад.
К счастью, небольшой отряд в это время уже подъехал к воротам, и Пакс не пришлось вдаваться в подробные воспоминания. Из ворот навстречу гостям вышел Алиам Хальверик. За его спиной, на шаг позади, стояли двое мужчин, более молодых и высоких — ростом намного выше самого Алиама. Пакс предположила, что это и есть его сыновья. Сам Хальверик совсем облысел за то время, что Пакс его не видела, но выглядел по-прежнему крепким и полным сил.
— Кого я вижу! Паксенаррион! — во весь голос закричал Хальверик, приветствуя ее. — Ну-ка, Пакс, иди сюда!
Пакс спешилась, шагнула ему навстречу и оказалась в объятиях, похожих скорее на медвежьи.
— Я прошу прощения, госпожа паладин, за такое вольное обращение, но вы знаете, Кьери Пелан столько рассказывал мне о вас, что я уже заочно воспринимаю вас едва ли не как Родственницу. Рад видеть вас в отличной форме, полной сил и бодрости.
Пакс хорошо помнила ту теплоту, с которой Алиам Хальверик относился к близким ему людям. Эта теплота была, пожалуй, самой яркой чертой его характера. Сейчас, в холодный зимний день она, казалось, согревала еще сильнее. Не без труда согнав с лица улыбку и демонстративно сурово сдвинув брови, он обратился к внуку:
— Эй ты, лентяй, а ну-ка слезай с лошади и отведи в конюшню лошадей наших гостей. Что ты расселся, как король на именинах? Думаешь, тебя на руках с седла снимать будут? — Стоило ему обернуться к Пакс, как улыбка снова заиграла на его губах. — Паксенаррион, заходи! Прошу прощения, госпожа паладин, позволите ли вы мне, как и раньше, обращаться к вам на «ты»? И вы, господа оруженосцы, разумеется, будете моими почетными гостями. Паксенаррион, пойдем, я познакомлю тебя с Эстиль, моей супругой. Она тоже собиралась выйти приветствовать вас, но, видимо, решила предпочесть церемонии хлопоты по подготовке обеда для столь дорогих гостей.
— Мой господин, — обратилась Пакс к Хальверику, — я бы хотела сама отвести своего коня в конюшню. Дело не в недоверии, просто он не всегда слушается кого-либо другого.
Алиам с нескрываемым восхищением осмотрел гнедого.
— Хорош, хорош! Ну красавец! Истинный конь паладина. Ничего удивительного, что он не слушается никого другого. Ну что ж, пойдем, я сам тебя провожу. Калиам, проводи оруженосцев в их комнаты. Халиам, распорядись насчет их багажа.
Жестом пригласив Пакс следовать за ним, Алиам Хальверик быстрее, чем можно было ожидать от человека его лет и телосложения, направился через просторный внешний двор крепости к небольшим открытым воротам по правую руку от главного входа. Пакс успела обратить внимание на то, что в крепости царили чистота и порядок. Двор и центральный плац были выметены так, что на каменной мостовой не оставалось ни снежинки. Тяжелая крышка на центральном колодце была пригнана так плотно, что не оставляла ни щелочки. Разумеется, нигде, ни в одном углу не было заметно ни мусора, ни сложенного «на всякий случай» старого снаряжения. В конюшне было так же чисто. Пакс завела гнедого в стойло, где в поилке уже была приготовлена вода. Как всегда, на шкуре своего скакуна Пакс не обнаружила ни малейшего следа от седла и подпруги. Никаких потертостей, только та же блестящая, будто только что вычищенная шерсть. Алиам аж присвистнул, увидев это.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
