– А… э-э-э… как же…
– У тебя выходной! – непререкаемым тоном пресекло мои здравомыслящие попытки руководство, решительным шагом направляясь к оставленному подносу. Тапочки на сей раз были зажаты в кулаке.
– Но Шейн-оган…
– Он уведомлен. И прекрати уже думать об этом! – Цветок и поднос были вновь ловко подхвачены, а тапочки раздраженно отброшены в сторону.
– А ты? Это ничего, что ты тут?
– Оля! – Муж вплотную подошел ко мне. – Я все контролирую. Вчера проверил все текущие операции, решил все накопившиеся вопросы, отдал все дальнейшие распоряжения, произвел необходимые назначения. Можно мне сегодня тоже взять выходной?
– Ну, если ты наста… – растерянно пролепетала я.
– Спасибо! – категорично прервал он меня. – Забирайся в кровать и готовься завтракать!
– Но я не хочу… – попыталась я объяснить, что с утра аппетитом не страдаю.
– Так! Лежишь, молчишь и, когда я скажу, рот открываешь! – опять сурово припечатали меня приказом.
Совершенно растерявшись от неожиданности и непонимания того, что сделали с мужем, решила не пререкаться и прямо как была, в единственно надетых на мне трусиках, перевернулась на четвереньки и поползла к подушке и краю одеяла. Под суровым взглядом моего неймарца устроилась полусидя на подушке, натянула на себя одеяло, прижав его руками, и приняла тут же спикировавший мне на колени поднос. На завтрак мне принесли тарелку с творогом, три очаровательных золотистых блинчика, мисочку с жидким джемом и кружку любимого чая. Невероятно земной завтрак! И несмотря ни на что, при одном взгляде на всю эту вкуснотищу есть захотелось сразу. Но прежде чем я успела сообщить об этом мужу, он уже уверенно поднес к моему рту ложку с творогом. Осталось только, как послушному малышу, открыть рот и скушать любимое лакомство.
– Я са… – прожевав, попыталась я изменить положение вещей, но Гайяр тут же воспользовался моей оплошностью, и в приоткрытый ротик влезла следующая ложка с кисломолочным продуктом.
В общем, сказать в свое оправдание я так ничего и не смогла, но вынужденно съела почти половину творога, когда со стороны входной двери раздался жуткий грохот.
– Прожорливый хулиган! – гневно вскрикнул Гайяр и, в одно мгновение спрыгнув с кровати, стремительно выскочил из спальни.
Быстро сообразив, что питомцу угрожает реальная расправа, на пределе доступной мне скорости отставила с колен поднос и, спрыгнув с кровати, понеслась следом. В итоге я чудом успела влететь в кухню за секунду до того, как опомнившийся муж захлопнул туда дверь. Влетела и застыла, в потрясенном изумлении оглядываясь кругом.
– Пока я спала, на нас напали враги? – на полном серьезе спросила я, пытаясь вспомнить, видела ли еще следы разрушения, пока бежала.
Маленький стол был проломлен, один стул сломан до состояния жалких обломков, второй едва стоял на двух оставшихся в наличии ножках, в металлической стене над нагревателем виднелась приметная вмятина. В крошечной мойке высилась гора странных обгорелых и комковатых блинов, а щедрой россыпью на полу вокруг понурого Оболтуса валялась грязная посуда. Рабочая кухонная поверхность была поднята, обильно присыпана мукой и обляпана вареньем.
– На сей раз, – грозно взмахнув рукой, ледяным тоном сообщил Оболтусу муж, – ты попал безальтернативно! Иди и готовься к заслуженному наказанию!
Вопреки приказу, кактус с нехарактерно высокой для него скоростью передвижения резво бросился ко мне и, быстро втянув распушенные колючки, обхватил мою ногу всеми отростками в явном намерении провести так остаток жизни.
– Оля! – К счастью, в отношении меня превентивных мер не планировалось и тон смягчили. – На сей раз твое заступничество ему не поможет. Я сказал – снесу сознание, и будет только на команды лежать-сидеть реагировать!
Как содрогнулся розовый неудачник, я почувствовала в полной мере. Но прежде чем успела высказаться в защиту застуканного на месте преступления кактуса, Гайяр подхватил меня под локоток и, вытащив из разрушенной кухни в общее помещение, сокрушенно признался:
– Все ваше земное так сложно готовить! Я в системе нашел простые (как там было сказано) рецепты и описание, но на деле… В общем, я думал тебя покормить, а потом все убрать…
Ого! Теперь, зная, какой ценой достались эти три прекрасных блина, съесть их я посчитала кощунством. Я даже не нашлась, что сказать. Просто послала мужу восхищенный взгляд.
– Пойдем, этот розовый прилипала сбил мне все планы! – И уже кактусу: – Отцепляйся немедленно. Этим ты все равно ничего не добьешься!
– Стой, – обернувшись к мужу, я обняла его и потерлась о его грудь, – ну не будь таким злыднем! Я Оболтусу вчера обещала, что, пока он готовится к периоду размножения, питание будет обильным. Так что наказывать придется нас обоих.
Отстранившись, я скромно потупилась. Муж глубоко, очень глубоко вздохнул и рявкнул несчастной гирденции:
– Уйди с глаз долой! Но помни: попадешься ты мне однажды!..
Оболтус тут же отлип от меня и, проковыляв к приставленному у стенки горшку, поспешно корнями в него утрамбовался и, красиво развесив по сторонам листочки, сделал вид, что он тут круглосуточно помещение украшает. Хмуро пронаблюдав за телодвижениями цветика, мой неймарец, ухватив меня за руку и ведя за собой, зашагал к спальне. Поэтому он не видел того, что заметила я, бросив на кактус ободряющий взгляд через плечо. А именно злопамятный обжора, невообразимо скрутив три рядом расположенных отростка, изобразил вслед Гайяру эффектный кукиш! И откуда он такие жесты знает? Всего-то пару раз в его присутствии использовала…
Меня доставили обратно, снова загнали в постель и, водрузив поднос на колени, велели есть.
– Ты сам завтракал? – чувствуя, что не осилю больше ни крошки, спросила я.
И, подхватив еще теплый блинчик, скатала его трубочкой и, обмакнув в варенье, протянула пристроившемуся рядом мужу. Он откусил, но тут же, повторив мои действия с другим блином, вынудил съесть и его тоже.
– Завтракал, – довольно сообщил он, когда мы поделили последний блинчик и дружно запили его чаем из одной кружки.
– Все так вкусно, – честно похвалила мужа. – Я бы ничего неймарского точно не приготовила. Иди ко мне!
Отставив поднос с посудой и остатками творога, Гайяр забрался ко мне в теплую норку под одеялом.
– И что у нас сегодня за невероятное начало дня? – промурлыкала я, приникая к нему всем телом.
– Проснулся рано и понял, что ты права в главном – надо надеяться на лучшее, а не прожить этот год в ожидании неминуемой беды. А еще понял, что очень счастлив. Душа просится в полет просто от того, что со мной рядом ты, и есть надежда, что у нас и ребенок будет. Надеюсь, это будет девочка. Опять же решил попытаться загладить вину за свои ночные глупости, ну и просто хотел сделать приятное.
