— У меня всякое бывало. Я не жил, как Джен, жизнью затворника. Я не жил под интеллектуальным наркозом, не вел заумных исследований, которые заслонили бы от меня весь мир, даже жену и ребенка. Джен жил именно так. И вот теперь, вдруг, с бухты-барахты, он готов бросить всё это к твоим ногам. Я не хочу, чтобы ему было больно. Я оказал Гее услугу, я заслуживаю вознаграждения. Мне ничего не нужно, кроме твоего заверения, что с Дженом всё будет хорошо.
— Я должна притвориться роботом и ответить тебе?
— Да, — твёрдо сказал Тревайз. — Прямо сейчас.
— Что ж, хорошо. Допустим, Трев, я робот и занимаю пост куратора. Допустим, существует ещё несколько таких, как я. Допустим, мы встречаемся нечасто. Допустим, нами движет необходимость заботы о людях. Допустим, на Гее и нет настоящих людей, поскольку все тут являются составными частицами планетарного бытия. Допустим, мы заботимся о Гее. Допустим, в нас есть нечто, искони присущее роботам, — тяга к людям. Не пойми меня превратно — я не утверждаю, что мне уйма лет. Если я робот, то срок моего существования именно таков, как я вам с Дженом сообщила ещё тогда, на корабле. Если я робот, то всё у меня должно быть как у древних роботов, и забота о людях в том числе.
Пел — человек. Он не частица Геи. И в будущем не сможет стать её частицей — для этого он слишком стар. Он хочет остаться на Гее, со мной, и я не вызываю у него таких чувств, как у тебя. Он не думает, что я робот. Но мне он тоже нужен. Если предположить, что я робот, ты поймешь, что это вполне естественно. Роботы такого уровня обладают способностью испытывать весь спектр чувств человека — и любовь в том числе. Конечно, если тебе угодно настаивать, что я робот, ты не поверишь, что робот способен полюбить возвышенно, мистически, как умеют люди, но поведение моё было бы неотличимо от поведения влюбленной женщины, так что какая разница?
Она умолкла и испытующе смотрела на него, гордая, довольная собой.
— Не хочешь ли ты сказать, что не бросишь его? — растерянно спросил Тревайз.
— Ну, коли ты считаешь меня роботом, то мог бы догадаться, что я точно его не брошу — мне не позволят Три Закона Роботехники. Если только он сам мне не прикажет, если я только не решу, что он действительно этого хочет и что ему будет больнее, если я останусь.
— Но разве ты не могла найти себе кого-нибудь помоложе?
— Кого? Вот ты, например, моложе, но тебе же я не нужна, как нужна Пелу. А раз я тебе не нужна, Первый Закон не позволил мне предпринимать попытку увлечь тебя.
— Ну, не меня, кого-нибудь другого, помоложе.
— Нет. Все остальные на Гее — другие, не совсем настоящие люди — в восприятии робота, если я — робот.
— Ну а если ты не робот? — более мягко спросил Тревайз.
— Знаешь, ты уж выбери что-нибудь одно.
— Я повторяю: что, если ты не робот?
— Тогда я тебе вот что скажу: если я не робот, тогда это вообще не твоё дело. Дело моё и Пела.
— Тогда я вернусь к вопросу о моём вознаграждении. Я прошу, я требую, чтобы ты не обижала его. Не будем больше обсуждать, кто ты есть на самом деле. Я прошу тебя, как одно разумное существо может попросить другое: обращайся с ним хорошо.
Блисс тихо, нежно проговорила:
— Я буду относиться к нему бережно, но не тебе в награду, а лишь потому, что мне самой так хочется, ясно? — Она крикнула: — Пел! — Ещё раз, погромче: — Пел!
Вошел Пелорат, бледный как полотно.
Блисс протянула ему руку:
— Иди сюда. Кажется, Тревайз что-то хочет сказать.
Пелорат сжал её руку, а Тревайз взял за руки их обоих.
— Джен, — сказал он просто, — я счастлив за вас.
— О… дружочек дорогой, — пролепетал Пелорат, и у него слезы навернулись на глаза.
— Скорее всего, я покину Гею, — сказал Тревайз. — Сейчас как раз собираюсь сходить к Дому, потолковать об этом. Уж и не знаю, Джен, когда мы теперь свидимся, а ведь всё-таки нам неплохо было вдвоем, а, старина?
— «Неплохо» не то слово, — улыбнулся Пелорат.
— Прощай, Блисс, спасибо тебе заранее.
— До свидания, Трев.
Помахав на прощание рукой им обоим, Тревайз решительно вышел из комнаты.
92
— Ты всё сделал хорошо, Трев, — сказал Дом. — Именно этого я от тебя ожидал.
Они снова сидели за столом, уставленным блюдами с такими же невыразительными закусками, как в прошлый раз, но Тревайзу было не до еды. Не исключено, что это была его последняя трапеза на Гее.
— Да, — кивнул он, — ты этого от меня ожидал, но двигали мной собственные соображения.
— Не сомневаюсь, ты был уверен в правильности.
— Уверен. Но не думаю, что в этом повинен какой-то мистический дар. Я выбрал Галаксию, следуя элементарной логике, и думаю, на такое решение был бы способен любой человек. Хочешь, объясню?
— Конечно, Трев, очень хочу.
— Итак, у меня было три варианта выбора: в пользу Первой Академии, в пользу Второй и в пользу Геи.
Выбери я Первую Академию, Мэр Бранно немедленно прибрала бы к рукам Вторую Академию и Гею. Останови я свой выбор на Второй, Оратор Гендибаль не замедлил бы захватить власть над Геей и Первой Академией. В обоих случаях сложилась бы необратимая ситуация, и, окажись мой выбор неверен, последствия были бы катастрофичны.
Однако, выбирая Гею, я ничем особенно не рисковал, тогда обе Академии удовлетворились бы ощущением обманной победы, и всё, в общем и целом, осталось бы как было; ведь на построение Галаксии, как мне было сказано, уйдёт жизнь не одного поколения.
Выбор в пользу Геи давал возможность выиграть время, корректировать события или даже придавать им обратное течение в случае, если бы решение моё оказалось ошибочным.
Седые брови Дома слегка приподнялись. Глубоким, грудным баритоном он спросил:
— Ты всё-таки сомневаешься в верности своего решения?
— Не то чтобы сомневаюсь, но, чтобы убедиться окончательно, мне нужно кое-что сделать. Я хочу посетить Землю, если удастся её отыскать.
— Если ты хочешь нас покинуть, мы не вправе тебя задерживать, Трев…
— Я не подарок для вашего мира.
— Пел тоже, но он остаётся, и мы рады предложить тебе остаться. Но скажи мне, зачем ты хочешь попасть на Землю?
— Думаю, ты понимаешь зачем.
— Нет.
— Вы не всё рассказали мне, Дом. И ты, и остальные. Может быть, у вас есть на то причины, но мне хотелось, чтобы таких причин не было.
— Не понимаю, о чём ты.
— Видишь ли, Дом, в то время, когда я должен был принять решение, я с помощью моего компьютера на краткий миг как на ладони увидел сознания всех, кто был рядом, — Мэра Бранно, Оратора Гендибаля, Нови. За считаные мгновения мне открылось многое — ну, например, вся цепочка манипуляций Геи в отношении Трентора через Нови, то есть как было подстроено, что Гендибаль отправился к Гее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
