праиэр блондин величественно кивнул, и Фил вздохнул с таким большим облегчением, что Виктор невольно проникся к нему сочувствием: «Да, у каждого свои страхи. Фил, бедолага, тебя так напрягают игры богатых? А почему Пита нет?»
Но Виктору не оставили времени для размышления над этим открытием. Фил уже распахнул двери и едва ли не поклонился Питу, а тот выступил вперёд так уверенно, словно был самим королем. Виктор следил за действиями этого человека словно заворожённый. Если в зале до этого момента велись какие-то разговоры, теперь все голоса смолкли, и голос Пита прозвучал в звенящей тишине:
– Антуан де Валеньи граф де Лаган!
«Красиво звучит! А Пит мастер! И какой у него идеальный фрагийский!» – восхитился Виктор, но тут же осёкся, – «Стоп!!! Это ведь он объявил меня!!!» Почему-то до этого момента юноша позволял себе наблюдать за происходящим будто со стороны, словно зритель из зала? Но теперь пришло время подняться на сцену. «Что ж, станцуем, господа!» – Виктор весь собрался и заставил себя сделать первый самый трудный шаг. Второй шаг дался уже легче.
Дальше всё, как учил Его Светлость. Виктор прошёл мимо посторонившегося Пита, остановился и склонился в изысканном поклоне, выждал торжественную паузу и с достоинством выпрямился. Только теперь появилась возможность осмотреться. «Вот, оказывается, что так смутило беднягу Фила!» – Виктор сразу оценил особую значимость момента.
Герцог Бетенгтон, во всём своём великолепии восседал в огромном мягком кресле, странно похожем на трон. За высокой спинкой этого кресла стояли парадно одетые Ламороу и Рон.
Слева от герцога в кресле размерами суть скромнее Виктор увидел барона Парадесса. Испайронец, одетый в платье любимого чёрного цвета, походил на бронзовую статую. За его спиной так же расположились двое слуг: справа Карлос, слева – кто-то незнакомый Виктору, худощавый человек без возраста со странно неприятным лицом.
Справа от герцога на широком диване расположился маркиз де Рельгро в обществе редкой красавицы, с волосами цвета червонного золота. Гордо вскинутый подбородок, надменное выражение лица. К своему великому ужасу, Виктор узнал в этой даме сестру маркиза, Эмилию де Рельгро.
– Антуан де Валеньи граф де Лаган!? – ошеломлённая Эмилия произнесла это имя с таким выражением лица, словно ожидала, что этот мираж вот-вот развеется в воздухе.
Но не тут-то было – снова услышав это имя, Виктор счёл необходимым ещё раз поклониться, на этот раз менее церемонно, с акцентом на благородную даму, обратившую на него внимание. Он действовал безукоризненно правильно, ни один мускул его лицо не выдал охватившее его душу волнение. В отличие от него Эмилия даже не пыталась скрыть своё удивление и теперь открыто развернулась к брату. Тот снисходительно улыбнулся сестре.
– Да, сударыня, вы не ослышались, и ваши глаза вас не обманывают. Вы только что вернулись в Рунд и сразу же стали жертвой недоразумения, с которым в своё время я, признаюсь, справился с большим трудом, – маркиз доверительно коснулся руки Эмилии, – Дорогая сестра, я спешу вас заверить, что этот достойный человек не имеет ничего общего с теми людьми, о которых вы сейчас, вероятно, подумали. Примите это как шутку природы.
– И вы в этом уверены?! – не поверила Эмилия.
– Абсолютно. Через пару минут и у вас не останется сомнений, – маркиз стал серьёзен и почтительным жестом указал на Виктора, – Перед нами и правда сын графа де Лаган. Не сомневайтесь!
Эмилия ещё раз пытливо всмотрелась в лицо Виктора, упрямо повела головой, но всё-таки решила уступить. Если этим господам угодно в это верить, она не откажет им в этом праве. Что же касается её собственного мнения… Она решила ещё раз испытать названного Антуаном:
– Если так, сударь, я рада нашему знакомству, – и маркиза протянула Виктору руку.
И к такому Его Светлость уже успел подготовить своего прилежного ученика. Юноша опустился перед маркизой на одно колено, аккуратно взял эту руку за самые кончики пальцев и склонился над ней, изобразив поцелуй. А когда он выпрямился, его губ коснулась мягкая улыбка:
– И я рад, наконец, быть представленным вам, мадемуазель. Я наслышан о вас как об одной из самых красивых фрейлин королевы. Но теперь вижу, люди ошибались…
Маркиз тут же нахмурился, а его сестра напротив, встрепенулась, как та девчушка, которая нашла-таки спрятанную от неё игрушку. Но Виктор не дал ей шанса возразить:
– Прекрасная Эмилия маркиза де Рельгро достойна быть королевой бала, никак не меньше!
Маркиз в тот же миг оттаял, словно услышал комплимент в свой адрес. А его сестра так и замерла. Феноменальное сходство этого дворянина с известными ей двумя оборванцами всё-таки лишило её дара речи. Виктор воспринял это её молчание, как победу, и ещё раз учтиво поклонился:
– Я правда рад этой встрече. Остаётся лишь гадать, каким чудом наши пути до сих пор не пересекались…
Эмилия смущённо поджала губы и чуть кивнула в знак согласия.
Теперь Виктор счёл возможным развернуться к герцогу. Стало ясно, Его Светлость был едва ли не самым внимательным зрителем этого представления, и он остался вполне довольным. Его ученик справляется со своей ролью хорошо, даже слишком хорошо! Весь жизненный опыт герцога убедил его в том, что просто невозможно всего лишь за два дня превратить бездомного босяка в такого блистательного дворянина! А это значит, что мальчишка либо снова что-то утаил, либо… необыкновенно талантлив! И с тем, и другим надо будет обязательно разобраться, но позже. А пока Его Светлость, на правах старшего по званию, жестом указал Виктору на приготовленное для него кресло.
Виктор с благодарностью принял это предложение, и тут же стал всего лишь одним из участников этого странного приёма. Ведь в самом деле, это тот случай, когда сразу и не скажешь, кто в этом доме хозяин. Его Светлость обладал даром подавлять людей уже только одним своим присутствием. Если барон Парадесс всё-таки сумел заслониться от этого давления своим горьким опытом, жестким нравом и возрастом, то маркиз де Рельгро оказался совершенно беззащитным. Перед громадой личности брианского лорда он испытывал едва ли не благоговейный трепет, то и дело поправлял свою одежду и прическу, не давая покоя рукам. Эта унизительная суета брата задела Эмилию до глубины души, и тем интереснее для неё стал новоявленный сын графа де Лаган, который, в отличие от маркиза, чувствовал себя в этом обществе вполне вольготно.
Виктор и правда вошёл в раж. Он для себя решил твёрдо, никому из присутствующих здесь он ничем не обязан, и вообще, быть может, это последний раз, когда он их видит. Так почему бы не развлечься? Да, то, как герцог смотрел на него, очень красноречиво дало понять юноше, что всё, пора заканчивать эту игру. Вопрос только, как именно это сделать? Чем скорее, тем
