…В руках у меня вынутый из папки ярко — зеленый вымпел на шнурочке. На нем краской нанесена эмблема спортзала «Маленькая Маракана», в котором мы выступали. Это самый большой закрытый стадион Бразилии, на 26 тысяч мест. Три представления в воскресные дни — это значит, что только за один день нас смотрело 78 тысяч бразильцев. Публика самая что ни на есть экспансивная.
Мы приехали в Бразилию, когда она еще не поддерживала с нами дипломатических отношений. Начинались только торговые переговоры о продаже нашей стране кофе. «Институт бразильского кофе» для рекламы организовал у нас за кулисами кофейный бар. Нас поили кофе бесплатно. И каким! Выпьешь маленькую чашечку — и сразу ощущаешь бодрость. Выпьешь две — начинает сильно биться сердце.
На аэродроме в Рио-Жанейро вместе с импресарио нас встречал маленький остроносый пожилой мужчина в полотняном костюме и темных очках от солнца. Фамилия его Дукат. Он был русский по происхождению. В Бразилию его увезли родители еще во время первой мировой войны. Так он и остался здесь. Каждый приезд советских людей в Бразилию для него праздник. Когда приехала наша группа, он безвозмездно предложил импресарио свои услуги, чтобы помогать нам. Целые дни он проводил в цирке, забросив свое дело. (У него была небольшая мастерская на дому по изготовлению занавесок для ванн.) Он стал нашим переводчиком, гидом и первым советчиком. В шутку мы его прозвали «русским консулом». Он любил часами разговаривать с нами, расспрашивал о Москве, Петрограде, и чувствовалось, что он тоскует по России.
…Я разворачиваю программку цирка Буше в Восточном Берлине. Артисты четырех советских номеров, в том числе и мы, коверные, принимали участие в большой интернациональной программе. Такого зрителя, как в Германии, я не встречал нигде. Публика бурно реагировала на каждый трюк, каждую репризу. Только вышли мы с Мишей в первую паузу со своими «Факирами», такой хохот поднялся в зале, что в первый момент мы растерялись. Подумали: уж не разыгрывают ли нас? Так нас нигде не принимали. Оказалось, что нет. Директор цирка, увидев, что мы имеем успех, попросил нас дать больше реприз. И на протяжении всех гастролей мы просто «купались» в смехе.
…А вот картонная голова клоуна. Смешная черная рожица в желтом колпачке — эмблема традиционного праздника «Мумба» в Австралии, в дни которого мы начали гастроли в Мельбурне.
Выступали мы в огромном ярко — зеленом шапито. Горят разноцветные лампочки, играет музыка, девушки — билетерши в блестящих клоунских костюмах продают программки. Так и манит цирк к себе! Билеты на все наши гастроли проданы заранее.
Я держу в руках вырезку из мельбурнской газеты. На фотографии, закрыв лицо руками, плачет маленькая девочка. Этот снимок был помещен в газете во время наших гастролей. Под ним вопрос: «Вы знаете, почему плачет эта девочка?» И тут же ответ: «Она плачет потому, что родители в это воскресенье не смогли достать ей билет на выступление Московского цирка».
Прочтя это, мы обратились к нашему импресарио с просьбой, чтобы дали в газете объявление, что мы, артисты советского цирка, приглашаем к себе девочку, которая плакала в прошлое воскресенье. Такое объявление поместили. К ужасу импресарио, в воскресенье вместе с родителями на представление пришло более 20 девочек. Родители заявили, что плакали именно их девочки. Импресарио сказал нам шутя: «Ваш русский гуманизм доведет меня до разорения». Но всех девочек и родителей все-таки на представление пропустил.
— А сейчас мы проедем эту большую стену, и вы увидите район, где все бросили пить и курить.
Мы оживились. Кинулись к окнам автобуса. Кончилась стена, и мы увидели огромное городское кладбище.
В Сиднее в связи с перестановкой программы нам предстояло заполнять большую паузу, во время которой убирали клетку для хищных зверей. Долго ломали голову, чем заполнить эту паузу. Решили давать «Лошадок». Реприза-то длинная. Когда выехали на манеж на своих бутафорских лошадках, поняли — репризу нужно «тянуть», поскольку клетку убирают слишком долго. Мишу осенила идея. Он перепрыгнул на своей лошадке через барьер, подъехал к первому ряду зрителей, снял с коленей какой-то женщины мальчика лет шести, посадил его на лошадку перед собой и начал катать. Я с другой стороны зала взял на свою лошадку девочку. Публика тепло приняла нашу импровизацию.
— Великолепно придумано — катать детей на представлении! — сказал импресарио. — Это отличная реклама, и публике нравится.
Через несколько дней униформисты приноровились убирать клетку в короткий срок, но мы по просьбе импресарио продолжали катать детей.
…В руках у меня круглый синий значок. На нем изображена голова собаки, а под ней красный крест. Такие значки продавались на улицах австралийских городов. Весь сбор шел в помощь слепым, которым на эти деньги помогали приобрести специально обученных собак — поводырей. Меня эти собаки потрясли. Мы их видели на улицах. Громадные, с чувством собственного достоинства, они спокойно вели слепых людей, каждый из которых держался за специальную ручку — палку, закрепленную на спине собаки. Четвероногий поводырь выполнял все команды — приносил по приказу газеты, спички, папиросы и даже ходил в магазин. Меня особенно поражало, что собаки различали сигналы светофоров и переходили с человеком улицу только по «зебре» — полосатой пешеходной дорожке. Купить такую собаку может не каждый-ее стоимость равна стоимости автомобиля. Продавая значки, Общество Красного Креста собирало деньги для неимущих слепых.
…Маленький металлический значок в виде черного цилиндра, из которого выглядывает белый кролик, напоминает мне об Америке, где во время гастролей с Игорем Кио мы посетили клуб иллюзионистов. Клуб размещен в замке, который когда-то построил знаменитый комик американского кино Гарольд Ллойд. В холле стоит белый открытый рояль. Каждый может подойти к нему и громко сказать, что он хотел бы услышать. Клавиши начинают двигаться, звучит заказанная мелодия. Рояль играет «сам». Так я и не понял, как это делается.
…В Филадельфии с Кио произошел забавный случай. Как и в каждом городе, там к нам за кулисы приходили зрители. Однажды к Игорю Кио пришла пожилая ярко накрашенная дамочка. Протягивая Игорю квадратный кусочек пластика, она что-то трещала по-английски, повторяя все время одно слово «кики-кики».
— Что она хочет от меня? — спросил Кио нашу переводчицу.
Переводчица выслушала даму, а потом, прыснув от смеха, перевела, что у американки дома в ванне живет крокодил. Крокодила зовут Кики, и его хозяйка просит для своего любимца автограф. Кио расписался на пластике, а счастливая дама прощебетала:
