Серебристые от луны, бликующие силуэты людей, животных, пистолетов. Кто бежит, кто стоит, падают, пригибаются, все стреляют. Похоже на сумасшедшее сновидение, но пули, смерть и боль настоящие. Рамос посылает выстрел наугад, потом огибает обезумевшего осла, который в ужасе ревет, тут слева от него возникает нарко, другой материализуется справа, нет, это один из его ребят, свистят пули, вылетает пламя из стволов, на землю валится еще один нарко... И тут Рамос видит — или ему кажется, будто видит, — высокую фигуру Рауля. Он бежит, паля из двух пистолетов. Рамос прицеливается ему в ноги, но Рауль вдруг исчезает. Как сгинул. Рамос бросается туда, где тот только что мелькнул, и тут же стремглав ныряет на землю, заметив, что нарко вскинул пистолет. Рамос стреляет назад, и тот, отлетев, падает; на фоне луны вздымается легкое облачко пыли.
Братья Баррера как сквозь землю провалились.
Когда умирает перестрелка — Рамос выбирает слово умирает намеренно, потому что многие из наемников Рауля мертвы, — он переходит от трупа к трупу, от раненого к раненому, от арестованного к арестованному, выглядывая Рауля.
На Ранчо лас Бардас полный бедлам. Особняк похож на гигантское решето — произведение народного искусства. Горят машины. Примостились в ветвях деревьев диковинные птицы, а некоторые животные уползли обратно в свои клетки, где подвывают, съежившись от страха.
Рамос замечает тело, лежащее у забора на ковре из маков, на белых цветах — красные брызги крови. Держа Эспозу нацеленной на него, Рамос пинком переворачивает тело. Но это не Рауль, и Рамос в ярости. Но мы же знаем, думает он, Рауль был здесь, в доме. Мы слышали его. И я видел его. По крайней мере, мне показалось, что видел. А может, не видел? И звонки с мобильника были подставой, чтобы сбить нас со следа, а братья посиживают себе на пляже в Коста-Рике или Гондурасе и смеются над нами за кружкой холодного пива. Может, их и вовсе в этом доме не было.
И тут Рамос замечает кое-что.
Люк присыпан землей, прикрыт ветками, но он различает на земле его прямоугольные очертания. Приглядевшись, Рамос видит и следы ног.
Ты можешь, Рауль, бегать, но летать не умеешь.
Значит, тоннель. Это очень даже здорово.
Наклонившись, Рамос видит, что крышку люка недавно поднимали: у края узкая щель, куда проваливается пыль. Он отшвыривает ветки и нащупывает утопленную в крышку ручку, цепляет ее и с силой откидывает.
Рамос слышит слабый щелчок, видит взрывной заряд.
Но слишком поздно.
Me jodi.
Я сам себя угробил.
Взрыв разносит его на куски.
Зловещая тишина превратилась в похоронную.
Арт перепробовал все способы, какие мог придумать, чтобы найти Нору. И Хоббс использовал все свои ресурсы, хотя Арт категорически отказался назвать имя своего осведомителя. Так что в распоряжении Арта были и снимки со спутника, и пункты прослушки, и сканирование Интернета. Но безрезультатно.
Его возможности действовать ограничены: он не может прибегнуть к активным розыскам, как в случае с Эрни Идальго, так как это означало бы рассекретить Нору, а значит, убить ее, если она уже не мертва. И у него нет больше неподкупного и беспощадного Рамоса.
— Как-то хреновато, босс, — замечает Шэг.
— Когда следующий запуск спутникового поиска?
— Через сорок пять минут.
Если позволит погода, они получат снимки Ранчо лас Бардас, коттеджа Баррера в пустыне. У них уже есть пять снимков, но они ничего не дали. Никого похожего на Адана или Рауля, а тем более на Нору.
Никаких разговоров по мобильнику, ни малейшего движения. Так же обстоит дело и с другими ранчо Баррера и с тайными базами, по которым Рамос не успел ударить.
— Дайте мне знать, — бросает он.
У него встреча с новым королем по наркотикам — генералом Аугусто Риболло. Объявленная цель встречи — Риболло должен вкратце посвятить Келлера в намеченные операции против картеля Баррера, это часть их двусторонних действий, недавно возобновленных.
Плохо то, что Риболло мало что известно о предстоящих операциях. Рамос свои намерения держал в секрете, и все, что Риболло может в реальности, — это выступать по телевизору с видом свирепым и целеустремленным, заявляя о полной своей поддержке продолжения всего, что предпринимал погибший герой Рамос, хотя слыхом не слыхивал о его планах.
Но правда такова — его трон уже шатается.
Мехико нервничает все больше: дни бегут, а Баррера по-прежнему на свободе. Чем дольше длится война, тем сильнее нервничает Лос-Пинос. Им требуются, как тактично объясняет Джон Хоббс Арту перед тем, как им отправиться на встречу, «поводы для оптимизма».
Короче, Риболло на встрече с Артом в военной форме, чистенькой и отглаженной, как с иголочки, разговаривает мягко и вкрадчиво. Очевидно, у его коллег в наркоуправлении имеется тайный осведомитель в клане Баррера. Его офис смог бы оказать больше помощи в их совместной борьбе против наркотиков и терроризма, и вообще, это было бы в духе сотрудничества, если б сеньор Келлер поделился, кто его источник.
Риболло улыбается Арту.
Хоббс улыбается Арту.
Все бюрократы в кабинете улыбаются Арту.
— Нет! — отрубает тот.
Из окна высотки ему видна Тихуана. Нора где-то там.
Улыбка Риболло гаснет. Вид у него оскорбленный.
— Артур... — начинает Хоббс.
— Нет.
Пусть потрудится поусерднее ради этого.
Встреча заканчивается общим неудовольствием.
Арт возвращается в комнату боевых действий. Вот-вот должны поступить новые снимки со спутника Ранчо лас Бардас.
— Есть что? — спрашивает он Шэга.
Тот отрицательно мотает головой.
— Вот дерьмо!
— Они ушли в подполье, босс, — замечает Шэг. — Ни телефонных переговоров, ни электронной почты, ничего. Пусто.
Арт смотрит на него. Обветренное лицо старого ковбоя уже бороздят морщины, и теперь он носит бифокальные очки. Господи, неужели и я так же постарел? — думает Арт. Два старых воина против наркотиков. Как, интересно, называют нас молодые? Антинарки юрского периода? Но Шэг старше меня — ему скоро на пенсию.
— Он обязательно будет звонить дочке, — вдруг выпаливает Арт.
— Что?
— Дочке, Глории, — поясняет Арт. — Жена Адана и дочь живут в Сан-Диего.
Шэг кривится. Оба знают, что вовлекать в войну ни в чем не повинную семью — это против негласных правил, действующих в борьбе между нарко и ними.
Арт понимает, конечно, что тот думает.
— Да на хрен всякие правила! — бросает он. — Люсия Баррера прекрасно знает, чем занимается муж. А значит, ее нельзя назвать непричастной.
— Но маленькая девочка ни при чем.
— Дети Эрни тоже живут в Сан-Диего, — парирует Арт. — Только теперь они никогда не увидят своего папу. Ставь электронную прослушку!
— Босс, ни один судья в мире...
И замолкает на полуслове от взгляда Арта.
Рауль Баррера тоже недоволен.
Они отстегивают Риболло триста тысяч долларов каждый месяц, за такие денежки он мог бы и расстараться для них.
Но Риболло не приструнил Антонио Рамоса, допустил его атаку на Ранчо лас Бардас, а теперь даже не может подтвердить, была ли Нора Хейден причиной всех их бед, а Раулю выяснить это требуется позарез. И как можно скорее. Он родного брата держит фактически под арестом на этой тайной базе, а если soplon была не любовница Адана, то расплачиваться придется дорого.
Так что когда Рауль получает сообщение от Риболло — «прошу прощения», то посылает ответное, следующего содержания:
«Старайся лучше. Потому что если станешь бесполезен для нас, то невелик труд — распустить слух, что ты у нас на оплате. Вот тогда и будешь просить извинений. В тюрьме».
Риболло сообщение получает.
Фабиан Мартинес устраивает совещание со своим адвокатом, он переходит сразу к делу.
Ему известно, каков ритуал при аресте за наркотики. Картель посылает адвоката, и ты сообщаешь, какой информацией ты поделился, если такое случилось. Таким образом все можно урегулировать до того, как картелю причинят какой-то вред.
