Сочувствующе склонив головы, подошли эльфы. Иарлут смерил тело магистра и дернул мышцами лица.
- Он жив, я вижу его жизненную энергию. Осталось мало, она улетучивается, тем не менее, он еще не переступил порог вечности.
- Снять, немедленно! - махнул паладинам Нигаэль. - Я потерял одного магистра год назад и, клянусь шпилями Золотого Града, второго я так просто не отдам!
Два рослых рыцаря придержали лорда Аламера под мышки и за бедра, двое других выдернули рогатины, брезгливо отбросили. Из вежливости оказавшийся рядом сар вынул демонический клинок с присущей эльфам грацией, плавно отводя руку. Ладони Нигаэля подхватили хлынувшую кровь и вываливающуюся печень. Плотно прижав широкую рану, избранник направил целительную силу. Плоть срослась с обеих сторон, органы вернулись на места. Аламер захрипел, замутненный взгляд слепо ползал по лицам обступивших его ратников.
- Надо срочно передать лорда Аламера в руки целителей, - треснувшим голосом распорядился Нигаэль.- Пусть двое из вас возьмут его и скачут в Эльтвиллан.
- Может, нам вообще самая пора возвращаться, - буркнули в ответ.
- И оставим врага? Твои братья, отдавшие жизнь за Иллиау, еще не остыли, а ты предлагаешь уходить, - Нигаэль поднялся в седло. - Большая армия не могла далеко уйти.
- Нам их не одолеть.
- Да хватило бы сил догнать.
Избранный разочарованно взглянул на омрачившееся, сникшее войско. Солдаты в неловкости замялись, стыдясь поднять очи. Признавать страх неприятно всякому, вдвойне его неприятно признавать доблестным витязям.
- Я поеду за ними с вами или один, - продолжил избранник, выждав минуту. Воины хранили тяжкое молчание. - Бэрон слишком долго прятался от правосудия. Он близко, я чувствую его. Коль отпустим Зверя, пожалеем в будущем. Зло нужно наказывать здесь и сейчас.
Бормочущие рыцари звучно отглотнули из седельных баклаг и вставили сапоги в стремена. Сары покорно подчинялись каждому указу Иарлута, потому, скрыв истинные мысли, оседлали летучих скакунов. Безыдейные наемники роптали пуще всех. Однако им не улыбалась затея отделиться от рати и в одиночестве скакать, куда ветер дует. Проехав по устланному бренными останками храбрецов городу, кавалерия оказалась на раздолье. Поле выдавало истерзавших его демонов: борозды от колес небывалых размеров и тысячи следов, смазанных в порожистую земляную реку, уводили восточнее Иллиау. Полчища тьмы догадывались о преследовании и воздвигли преграду из шевелящихся мышечных тканей. Работа Вуленрода узнавалась моментально.
Избранный прикинул, что без труда пробьет мерзостное заграждение. Понапрасну Владыка усердствовал. Топот армии на марше дразнящим смешком разбегался под тучами - так близко, зато не достанешь. Мышечный забор раскис и сгнил под ударами лучей света. Под пылевой завесой показалась полоса черных воинов, удаляющихся по узкому лугу между двух лесных массивов.
- На что они уповали, оставляя это? - Нигаэль непроизвольно указал на воняющую тухлятиной жижу.
- Мы на что уповаем? - перефразировал Иарлут. - Очевидно же, на чьей стороне преимущество. Ты силен, спору нет. Да ведь и Бэрон тоже, ты сам говорил. А с ним и Темные боги. Кто кроме них способен создавать плоть на пустом месте, строить из нее угодное их желаниям?
- Я вызову Зверя на поединок чести, - безразлично заметил Нигаэль.
- Чести, откуда у него честь?
- Это не простое понятие, поединок чести - священнодействие между высшими ратоборцами. Он обязан принять вызов, потому что знает это, потому что по-другому не бывает. Смертному сложно понять...
- Надеюсь, ты не прогадал.
Вскоре лошади перестали бежать, задрожали от ужаса, отказывались продолжать преследование. Даже боевые тяжеловозы Чертога забили копытами, вставали на дыбы. Нигаэль удивился. Далеко не каждый демон способен нагнать такой страх на порождения Света.
Земля сотряслась, в нескольких метрах впереди образовался мрачнеющий провал в ничего. Загребая грунт когтистыми лапами, будто ковшами, показались хтоны. Огромные чудовища подземного царства Фарр-Тра-Тума выползали, щуря глаза - если имели их, - от проглядывающего в щелочку туч солнца, прячущегося от царящего внизу хаоса. Клокот и рев обдали воинов Избранного ужасом, но лучезарный лик заступника остался уверенным и строгим.
- Ужели убоимся? - обратился он к паладинам.
Одернув сомневающихся животных, люди изготовили пики и мечи. Живой клин врезался в плотный строй монстров. Толстые шкуры пронзались плохо, но взятый разгон многократно увеличивал силу ударов. Клешни, щупальца, лапы с когтями, длинными, как косовища, клыкастые пасти, хвосты, шипы и рога обрушились на защитников неистовой бурей. Даже Нигаэлю туговато приходилось. Разрушитель зла оправдывал имя, нанося страшные раны донным тварям, но подземные великаны отличались живучестью, а атаки их вредили доспехи и терзали тело. Что-то сразу зарастало, однако все чаще из трещин в золотом нагруднике хлестала кровь. Хтоны редко собирались в крупные группы, сейчас же чудищ насчитывалось около тридцати.
Хуже грянувшей резни было только то, что Избранный слышал тяжелые шаги, а миг спустя, узрел приближающуюся живую груду гнилого мяса. Скульптор Вискуса не ограничился жалким заборчиком. Существо, ступающее на членистых костлявых ногах, с лицом, имеющим сходство с человеческим, открыло рот, из которого вывалились три раздутых языка, слепо шарящих по траве в поисках жертвы. Кроме него, Нигаэля, шансы противостоять этому "нечто" отсутствовали у любого воина. Правда и покидать верящих ему людей в самый разгар опасного сражения стало бы низкой подлостью со стороны благородного служителя Чертога.
Нигаэль обдумывал варианты, одновременно отмахиваясь то от лапы, переходящей в костяной ледоруб, то от хвоста с секирой на конце, разбрызгивающего кислоту - дела не совместимые. Итогом стала колотушка, долбанувшая в грудь. Перелетев через голову и конский круп, Избранный прокатился кубарем, марая доспехи зеленым травяным соком. Рядом рухнул демон со стрелой в выпученном глазу. Избранник приподнял голову: еще один монстр словил зазубренные наконечники всеми тремя черепами на змеиных шеях. Другому на голову приземлился эльф в непривычно утяжеленной броне цвета осенней листвы. Два меча вошли в мозг...
- Дораны вернулись? - не поверил глазам Иарлут.
Покинувшие Аллин-Лирр странники встали на защиту отечества, преступив запрет традиций. Твари удивленно метались, охаживали друг друга лапищами, целясь по ловким доранам. Эльфы-пилигримы, обреченные на бессрочные скитания во враждебных мирах, отстаивающие право на жизнь оружием среди существ, полагающих, что это святое право нужно завоевать, утерли нос наилучшим гвардейцам. Эльфы Аллин-Лирра за неимением опыта уступали им как любой теоретик практику. Казалось, ужасающие демоны-великаны Бездонной Бездны сами впали в ужас. Добить их не составило сложностей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
