И тут ее собственное чутье подсказало ей, что не только Королева интересуется юношей. Кто-то еще… Ронзангтондамени поискала и нашла. И кровь вскипела у нее в жилах: Силгангмакузани, маленькая дрянь! Как смеет она, ничтожная, любовница и наушница сирхара, чужеземца… О Хаор! Чужеземца! И Королева позволяет ей! Своей Приближенной! Как ни странно, Генани успокоилась. Нет худа без добра. Однако ж вдруг эта девка приглянется Санти? «Тогда я ее задушу!» — мстительно подумала Ронзангтондамени. А если сирхару не понравится, что его наперсница строит глазки Санти? При мысли о том, что может сделать маг с «теплом ее сердца», кровь прилила к лицу Женщины. Ронзангтондамени встала со своего места.
— Мы уходим! — сказала она, подойдя к юноше.
— Что-то случилось? — спросил Санти.
Во взглядах мужей тоже был вопрос.
«Бедные вы мои! — подумала Генани с нежностью. — Совсем я о вас забыла!» Но тревога за Санти была сильнее.
— Так надо! — ответила она.
Санти кивнул и поднялся. Встали и мужья. Вместе с ними Женщина Гнона двинулась к выходу.
— Генани! — раздался голос Королевы. — Ты уходишь, Генани? Подойди ко мне!
— Да, Гилли, сестра! — Она согнала с лица тревогу и, успокоив мысли, твердым шагом подошла к Королеве.
Повелительница Тангра наклонилась к ее уху.
— Не тревожься о мальчике! — шепнула она, и Ронзангтондамени вздрогнула от неожиданности. — Я надеюсь, ты будешь разумна. Скажи мне, Генани, сестра моя, правда ли, что перевал закрыт?
— Да, сестра!
— Что ты скажешь?
— Есть другой перевал, Гилли, сестра!
— Ты знаешь?
— Выходит на мою землю. Тяжел, но проходим. Так сказали конгаи.
— А этот, Хаор, он пришел с ними?
— Да, сестра! Но они не сказали, где он присоединился к ним.
— Должны сказать!
— Они ушли. Знай, что Кунг пытался его принести. И их тоже, но мой человек отстоял конгаев. Думаю, у Кунга не было приказа, а сам приказать воинам он не решился.
— Мои хогры не подчиняются Кунгу!
— Ты знаешь, кому они подчиняются, Гилли, сестра! Позволь мне идти?
— Нет! Товары, которые привезли конгаи… Не продавай их!
— Девушки уже у сирхара, Гилли, сестра!
— А остальное?
— У меня. Но я…
— Я понимаю, Генани, что цены возросли. Ты назовешь их. Но продашь только мне, поняла?
— Да, сестра. Я продам их тебе! — И, улыбнувшись: — Лучших условий мне никто не предложит! Я могу идти?
— Да, сестра! Благодарю! Я призову тебя. На днях.
— Буду рада! — Ронзангтондамени поклонилась и, испытывая немалое облегчение, отошла.
Королева интересуется не Санти!
Но если бы она заметила взгляд, которым проводил ее сирхар, беспокойство Генани утроилось бы. Королеву связывает Закон. И то, что она сестра каждой из Женщин селений. Первая, но не высшая. А Верховного Жреца связывает только Королева. Если захочет. Женщинам Тонгора он ничего не может сделать, но любого мужчину уничтожит одним взглядом. Он сирхар! «Но нет! — вдруг вспомнила Генани. — Есть еще Хаор!»
— Что скажешь, Черенок?
— Он не слишком похож на конгая, но он конгай, не северянин. И пахнет совсем не так, как они!
— Ты уверена, Черенок?
— Да! Не дави мне грудь! Больно!
— Так лучше?
— О да! Нет, не спеши, я еще не все сказала!
— Говори же, девчонка!
— О! Как ты!.. Я не могу! Я…
— Терпи! Говори! Мне!
— Она!.. Нет! Что ты делаешь! О-ох! Ты же сказал…
— Говори!
— Эта ведьма… Что-то скрывает!
— Королева?
— О! Сирхар! Нет! Женщина Гнона! Я боюсь ее!
— А ты бойся меня! Так!
— О нет! Ты знаешь! Знаешь! Я не могу! Нет, сирхар! А-а!
— Не кричи!
— А-а-а!
— Не кричи, или я замкну твой рот!
— Да! А-а-а! Все, что хочешь! Лю…
— Не люблю, когда ты кричишь, Черенок! Уходит сила. Твоя сила, которая станет моей! А теперь не двигайся! НЕ ДВИГАЙСЯ! Во-о-от!
— Ты довольна?
— …
— Ах да! Ты довольна?
— Да!..
— Хорошо. Пока ты моя, можешь не думать о врагах. Мои рабы присматривают за этой бабой. За любой из баб в этой стране. Кроме тебя, Черенок! Тебе приятно?
— Да, мой господин!
— Зови меня «сирхар»! А знаешь, почему около тебя нет шпионов?
— Ты любишь меня, сирхар?
— Нет. За тобой слежу я сам.
* * *
Два усталых бронзовых дракона один за другим опустились на скальный карниз. Под ними, тридцатью минами ниже, громоздились черные скользкие каменные глыбы в бурой бахроме водорослей. Между ними вяло плескалось море.
— Мы отстаем, — сказал маг, соскальзывая на землю.
— Я совсем не устал! — заверил его Гестион. — Я мог бы лететь хоть всю ночь!
— Драконы устали! Или ты не чувствуешь? — укорил маг.
Мальчик смущенно отвел взгляд.
— Огня разводить не будем! — сказал Учитель. — Не хочу тратить силу, отводя чужие глаза. Ты удовольствуешься холодными лепешками?
— Конечно! Зачем ты спрашиваешь?
— Чтобы ты успокоился! На! Ешь! И запей вином, чтоб лучше спалось!
— Спалось? Разве мы сегодня не будем?..
— Нет. А теперь помолчи! Завтра тебе понадобится сила. Не трать ее на болтовню.
Гестион впился зубами в вязкую лепешку, запил ее вином. Звезды Юга горели над ним, как раздуваемые ветром угли. К запахам земли и травы примешивался запах моря и спящих драконов. «Они так устали, что даже не выкупались! — подумал мальчик. — А я… готов лететь хоть всю ночь!» Гестиону снова стало стыдно, и он оглянулся на Учителя, но того уже не было. Мальчика на мгновение охватил страх: он остался один! Но потом Гестион вспомнил, кто его Учитель. И успокоился. «Надо спать! — подумал он, заворачиваясь в одеяло. — Но как уснешь после такого дня? А завтра?»
Внизу мерно плескалось море Урт. Через минту Гестион уже спал, свернувшись клубком и тихо посвистывая курносым носом.
Снилась ему бронзовая шкура дракона, ритмичные движения мышц под ней и синяя вода далеко внизу.
Разбудили Гестиона солнечные лучи, бьющие прямо в лицо. Он тут же вскочил, отбросив одеяло, и поежился от утренней свежести. Драконов не было. Они улетели в море. Кормиться. Зато маг был здесь. Он протянул мальчику такую же лепешку, что и вчера, и тот же бурдючок с кисленьким вином.
— Завтрак не аргенетский, — сказал маг, — но с голоду не умрешь. Может, завтра тебе предложат кое-что получше!
Вернулись драконы. Гестион поймал их мысли: звери были довольны и склонны поспать. Пожалуй, он и сам бы поспал еще хору-другую, но к его ногам упала толстая меховая куртка.
— Это зачем? — спросил Гестион.
— В горах снег лежит даже летом.
