— Ох-х-х! Да! — поощряла она его и, опустив руки, широко раскрыла для него нижние губы.
Он слегка коснулся ее только кончиком языка, и она задрожала от этой ласки. Он подождал минуту, другую, потом еще раз нежно дотронулся до нее, на этот раз она затрепетала сильнее. Маленький сочный бугорок ее женского начала, казалось, жил своей собственной жизнью под его трепещущим языком. Набухнув, он стал темнее, передавая свое наслаждение всему ее телу трепетными волнами восторга. Она задыхалась и вновь начинала дышать, когда порыв сменялся порывом, пульсируя по телу Осторожно он посасывал ее маленькую драгоценность, и Уинн нежно вскрикивала, едва перенося наслаждение, которое он ей доставлял.
— Я хочу, чтобы ты вошел в меня. Я не могу больше выдержать эту сладостную пытку, Мейдок! Дай мне всего себя!
Его рот вновь закрыл ее губы. Он прикрыл ее своим крепким телом, и она обхватила его руками. Подняв ее ноги, он вошел в нее и начал медленно накачивать ее глубокими, томительными ударами своего могучего естества. С криком восторженного блаженства Уинн обвила ногами его торс, бедра неистово бросались ему навстречу — Ах-х-х, приятно! Так приятно! — почти стонала она, а он крепко держал ее, потому что она бешено металась в экстазе. Она отчетливо ощущала в своем теле его пульсирующий и трепещущий член. Каждый новый бросок поднимал ее еще на одну ступеньку блаженства. Их желание обладать друг другом было взаимным. Она была ему глубоко созвучна, поэтому и он откликался на глубинные толчки, нарастающие в недрах ее существа, которое дрожало и вибрировало, когда Уинн с откинутой назад головой ловила ртом воздух Ее полностью охватило вздымающееся, трепетное чувство, которое, стремясь вверх, могло сокрушить ее.
Мейдок застонал, словно от боли, когда его собственная поднявшаяся страсть угрожала затопить его.
— Я не могу больше ждать! — закричал он, и Уинн ощутила, как в ее томимый жаждой укромный сад хлынула теплая жизненная сила.
— Ах-х-х, моя дорогая любовь, — прошептала она ему, когда ее тело жадно принимало дань возлюбленного, и спустя некоторое время он вздрогнул от окончательного и полного облегчения в то время, как она парила над ним.
Они лежали вместе, раскинувшись. Потрескивал огонь в костре. Их удовлетворенные тела были влажными от усилий. Наконец Уинн произнесла:
— Мы умрем от простуды, если не оденемся, мой любимый господин.
Он нежно поцеловал ее в шею, пощипывая влажную кожу, и прилег рядом с ней на бедро. Его пальцы заскользили вниз между ее грудей, и он сказал:
— Только сейчас я осознал, как соскучился по тебе, дорогая.
Уинн нежно рассмеялась.
— Я тоже, — призналась она, садясь и доставая рубашку — Прикройся, Мейдок, а то если Уилла увидит тебя, она тут же захочет, как захотела Эйниона.
Он усмехнулся и начал одеваться. Когда они оба были одеты, подбросили дров в костер и уютно устроились рядом, держась за руки.
— Как мы вернем нашего сына? — спросила его Уинн.
— Пока не знаю, но, как я уже сказал, тебе лучше укрыться в Гарноке, чтобы Брайс не знал, что мы опять вместе.
— Я оставлю Уиллу и Аверел в Гарноке с бабушкой. Хотя Уилла не может кормить мою дочь. Думаю, там найдется кто-нибудь. Они будут в Гарноке в безопасности. А я отправлюсь с тобой. Мы можем рассчитывать на помощь Риза из Сант-Брайда?
— Риз, конечно, поможет нам, если я его попрошу, но я не стану этого делать. Кей нельзя брать силой, особенно когда дело касается Арвела.
Мы вернем нашего сына хитростью и ловкостью.
— На этот раз тебе придется убить Брайса, — сказала Уинн.
— Ты говоришь, как моя сестра.
— Ты не можешь заявиться в Кей, требуя своего ребенка, и ожидать, что Брайс покорится без борьбы. Ох, Мейдок, любовь моя! Ты давал брату столько возможностей измениться, но он не сделал ничего. Видно, его главная цель — уничтожить тебя и все, что с тобой связано. Но я убеждена, что, если он даже достигнет своего, то все равно не будет удовлетворен. Его ненависть к тебе — это глубокая болезнь души, которая началась не здесь и не сейчас Ты знаешь это, как и я Мы не можем жить, постоянно оглядываясь, что еще уготовил нам этот дьявол! Убей его! Положи этому конец! Не позволяй ему еще раз разлучить нас, как это он уже сделал однажды.
Мейдок глубоко вздохнул.
— А если я убью его, не буду ли я у него в долгу? Умрет ли окончательно ненависть, которая обитает в нем, или она вновь возродится в другом месте и в другое время, чтобы мы снова боролись с ней, Уинн?
Она покачала головой.
— Я не знаю, что тебе ответить, Мейдок. В одном я убеждена: чтобы мы жили в мире, с Брайсом надо поступить так, чтобы он не мог нам больше вредить.
— Он мой брат, — беспомощно ответил принц.
— Он использует эту родственную связь против тебя, Мейдок! нетерпеливо ответила Уинн. — Он стоил нам трех лет жизни. Он жестоко разлучил нас, желая уничтожить тебя, продал меня в рабство, хотя, благодаря Всевышнему, мне повезло в этом рабстве. Он украл нашего ребенка. Для чего, Мейдок? Зачем ему нужен наш сын? Какое злодеяние он сейчас замышляет? И к этому человеку ты испытываешь жалость? Твой брат не знает такого слова. Если ты сохранишь ему жизнь, все последующие несчастья, которые принесет нам Брайс, будут следствием твоей ошибки, мой господин, потому что именно ты позволишь ему вызвать новые разрушения.
— Я знаю, дорогая, что твои слова справедливы, но не надо бояться.
Хотя это и трудно, но я прослежу, чтобы Брайс больше никогда никого не обидел. — Потом Мейдок попытался пошутить:
— Думаю, мне лучше убить Брайса, чем слушать, как ты и Неста браните меня. Моя сестра так и не простила мне, что я не уберег тебя, Уинн.
Уинн улыбнулась.
— Как Неста? Я часто думала о ней, особенно вначале, когда она должна была родить. Кто у нее, сын или дочь?
— У Несты два сына. Старший Даффид, младший Тристан.
— Как мне хочется ее увидеть! — сказала Уинн, а потом нахмурилась. — Мы не можем сообщить Несте и Ризу о нашем возвращении, пока не вернем сына. Расскажи мне о бабушке, сестрах, Дьюи.
— Твоя бабушка здорова, хотя и горюет о тебе, даже зная, что ты жива.
Дьюи уже почти что мужчина, а Map становится красавицей. Она единственная из твоих сестер, кто может соперничать с тобой.
— А Кейтлин и Дилис?
Мейдок рассмеялся.
— Они преуспели, хотя старшая теперь не разговаривает с младшей.
— С какой стати? Они всегда были друзьями, если их странные отношения можно назвать дружбой.
— Все верно, но вспомни: раньше Кейтлин была всегда впереди. Теперь, однако, события повернулись в пользу Дилис. За четыре года замужества она родила четырех детей. Троих мальчиков и одну девочку.
