— Валона, будет еще прыжок, когда мы войдем в гиперпространство и сразу покроем большую часть расстояния между звездами. Ты даже не заметишь, как это случится. Только чуть дернется что-то внутри, и готово. — Рик добывал слова медленно, слог за слогом, и они заняли много времени.
Тяжесть медленно исчезла, и наконец невидимые цепи, приковывавшие их к стене, ослабели и упали. Задыхаясь, Рик и Валона опустились на пол.
— Не ранен ли ты, Рик?
— Я, ранен? — Он еще не отдышался, но засмеялся при мысли, что может быть раненным на корабле. — Когда-то я месяцами не опускался ни на какую планету.
— Почему? — спросила она. Подползла поближе и приложила руку к его щеке, чтобы увериться, что ее Рик здесь.
— Такая у меня была работа.
— Да, — подтвердила она. — Ты анализировал Ничто.
— Правильно. Именно это я и делал. Ты знаешь, что это значит?
— Нет.
Он знал: она ничего не поймет, но должен был говорить. Должен был насладиться воспоминаниями, опьяниться тем, что может вспоминать прошлое.
— Видишь ли, все материалы во Вселенной состоят из сотни различных веществ. Мы называем эти вещества элементами. Железо и медь — элементы.
— Я думала, что металлы.
— Да, но они же и элементы. И кислород, и азот, и углерод, и палладий. Важнее всех водород и гелий. Они самые простые и встречаются чаще всех.
— Я никогда не слыхала об этом, — сказала Валона.
— Девяносто пять процентов всей Вселенной — это водород, а большая часть остального — гелий. Даже в пространстве.
— Мне говорили когда-то, — сказала Валона, — что пространство — это пустота. Там ничего нет. Правильно?
— Не совсем. Нет почти ничего. Но, видишь ли, я был космоаналитиком; это значит, что я носился в пространстве, брал из него очень маленькие количества элементов и анализировал их. Я определял, сколько там водорода, сколько гелия, сколько других элементов.
— Зачем?
— Ну, это сложно. Ведь распределение элементов в пространстве неодинаково. В некоторых районах встречается больше гелия, в других — больше натрия, и так далее. Такие области с особым аналитическим составом движутся в пространстве, как течения. Это космические течения. Если изучить их особенности и направление, можно представить, как возникла Вселенная и как она развивалась.
— А как это можно узнать?
Рик поколебался.
— Никто не знает в точности… — Он продолжал говорить, опасаясь, что запас знаний, в которых сейчас блаженно купался его разум, может иссякнуть. — Потом мы определяем плотность, то есть густоту, космического газа во всех районах Галактики, чтобы корабли могли точно рассчитать свой прыжок в гиперпространство. Это похоже на… — Голос у него замер.
Валона напряглась и нетерпеливо ждала продолжения. Но Рик умолк. Ее голос прозвучал хрипло в полном мраке:
— Рик? Что с тобой, Рик? — Снова молчание. Ее руки впились в его плечо, затрясли его. — Рик! Рик!
И ответил ей почему-то голос прежнего Рика. Тихий, испуганный, без всякой радости и уверенности:
— Лона, мы сделали что-то плохое?
— В чем дело? Что плохого мы сделали?
— Нам не нужно было убегать. Не нужно было прятаться на этом корабле.
Он весь дрожал, и Валона тщетно пыталась обтереть ему рукой влажный лоб.
— Почему? — спрашивала она. — Почему?
— Ведь если Пекарь хотел вести нас по городу средь бела дня, то, значит, он не ждал помех от патрульных. Ты помнишь патрульного? Того, что застрелил Пекаря?
— Да.
— Ты помнишь его лицо?
— Я не посмела смотреть.
— А я посмел, и в нем было что-то странное, в этом лице. Но тогда я не думал… Лона, это был не патрульный! Это был резидент, Лона! Это был резидент, переодетый патрульным!
Глава 7
Высокородная дама
Разгневанная Сэмия Файфская быстро шагала из конца в конец комнаты. Темные волосы Сэмии были собраны в пышную массу, тонкие каблучки делали ее чуть выше ростом. Ее узкий, четко раздвоенный подбородок дрожал.
— О нет, — шептала она, — этого он со мной не сделает. Этого он не сможет сделать… Капитан!
Голос у нее был резкий и властный. Капитан Рэйсти склонился перед ней.
— Моя госпожа?
— Мне нельзя приказывать, — торжественно сказала она. — Я взрослая. Я сама себе хозяйка. Я предпочитаю остаться здесь.
— Прошу вас понять, госпожа моя, — сказал осторожно капитан. — Это не мои приказы. Моего мнения не спрашивали. Мне попросту сказали, что я должен сделать. Вот копии приказов.
— Меня не интересуют ваши приказы. — Сэмия отвернулась и быстро отошла от него, застучав каблучками.
Он последовал за нею и произнес мягко:
— В приказе сказано, что, если вы не пожелаете лететь, я должен, простите меня, увести вас на корабль силой.
— Вы не посмеете! — Она резко повернулась к нему.
— Приказ таков, что я осмелюсь на все.
Она попыталась успокоить его:
— Но, капитан, ведь настоящей опасности нет. Это смешно, совершенно бессмысленно. Город спокоен. Все, что случилось, — это то, что вчера вечером в библиотеке сбили одного патрульного.
— Другой патрульный убит сегодня утром, и снова флоринианами.
— Что общего между ними и мною? Я не патрульный.
— Госпожа моя, корабль уже на старте. Вскоре он отлетит. Вы должны быть на нем.
— А моя работа? Мои исследования? Вы понимаете… Нет, вы не поймете.
Капитан не сказал ничего. Она отвернулась. Мерцающее платье из медного кырта с прожилками молочного серебра облегало теплые округлые плечи и руки. Во взгляде капитана Рэйсти мелькнуло нечто большее, чем обычная учтивость и смиренная бесстрастность, с какими простой саркит обязан смотреть на Высокородную Даму. Он всегда удивлялся, почему такая прелестная крошка предпочитает тратить свое время, притворяясь погруженной в университетские премудрости.
Сэмия очень хорошо знала: за это серьезное увлечение наукой ее, Сэмию Файфскую, слегка презирают те, кто привык думать, что удел аристократических Высокородных Дам Сарка — блистать в обществе и производить на свет не меньше (но и не больше) двух будущих саркитских сквайров.
Они приходили к ней и говорили:
— Вы действительно пишете книгу, Сэмия? — и просили ее показать и хихикали.
Это женщины. Мужчины были еще хуже со своим любезным снисхождением и с явной убежденностью, что достаточно только взгляда с их стороны или мужской руки вокруг ее талии, чтобы излечить Сэмию от этого вздора и обратить ее мысли к действительно важным вещам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
