действительно эффективнее, Старший. Ваш зев и чрево слишком сильны, что большую часть выпиваемого вами алкоголя уничтожает ваше чрево, - стараясь сохранять спокойствие, я начал осторожно объяснять гоблины суть алкогольных клизм.
- Интересна... - жуткий гоблин казалось, сильно заинтересовался предложенной мной идей. С громким "ЧПУНЬК" тело состоящее из нечистот взорвалось, окатив меня испражнениями.
- Я хочу кричать...
***
Ледяная вода буйной горной реки, промораживала тело почти до костей. Обычный человек в этой холодной воде помер бы за пару минут, гоблин продержался бы немного больше, я же уже потерял счёт времени проведенном в этом ледяном потоке. С остервенением я тёр свое тело пористыми камнями местами сдирая кожу. Я сжёг одежду что была на мне, ножом обрезал свои черные волосы. А после продолжил своё безумное омовение. Только вот...
- Оно не смывается! Не смывается! - я кричал и не мог мог оставить терзающую меня панику.
В эту ночь во мне сложно что-то надломилось. Я с остервенением тёр кожу, словно не чувствуя жгучей боли, морозил себя ледяной водой, стремясь всеми силами заглушить пережитый мной ужас, но стоило мне закрыть глаза, я видел жуткий деревенский сортир, что пугал меня в детстве, и как спустя секунду он оживал собираясь меня сожрать. Я грезил наяву, вот только моими снами были кошмары. Моя мораль получила уродливую трещину, и я не знаю как мне залечить эту рану.
Спустя долгие часы в ледяной воде, сбритые волосы, и почти опустевший резерв Родословной, не желающей моей смерти от травм или обморожения, мерзкая вонь преследовавшая меня большую часть ночи, отступила. Конечно какой-то запах остался, но он должен сойти со временем. Когда я вышел энергия хранящаяся в моей крови снова уменьшилась, но каждый содранный участок кожи покрыла полупрозрачная быстро густеющая слизь. Я заворожённый смотрел на то, как моё тело само лечит себя. Родословная - это жадная сволочь, ведомая которая терпеть не может что-то отдавать. И за годы жизни с этой пробуждённой силой я понемногу начал понимать её природу. Любая Родословная - мощный магический мутаген, перестраивающий носителя согласно своей воле. И с каждым годом эта Тварь, это неразумное скопление инстинктов становится всё сильнее и сложнее в контроле. Вот только имя обретя, за десять долгих лет, я столько боли испытал, что страха больше нет.
Я всё ещё могу умереть, или того хуже тронуться рассудком. Мне есть что терять, и мир всё ещё полон опасных древних Тварей, но боюсь ли я их как боялся бы человек? Однозначно нет.
В этот раз моё возвращение в племя произошло раньше запланированного. Меня переполняла гнетущая паника, и ноги сами несли меня к моему жилищу - туда, где сейчас была моя жена.
- Мия, мне нужна твоя помощь, - потрёпанный вид и возможно дикий взгляд сильно обеспокоили мою женщину.
- Что случилось?! - по её взволнованному тону я понял, что это не просто обеспокоило, а даже напугало её.
- Кое-что неприятное, потом расскажу. Сейчас уже все хорошо. Дай просто тебя обнять, - я обнял свою жену чувствуя родное тепло. Мои когтистые руки, нежно гладили её плечи. Я прилагал все усилия, чтобы моё чудовищное тело не нанесло ей вреда. Осторожно продолжал гладить её кожу, не позволяя своим острым когтям касаться её. Это был один из тех моментов, когда я в который раз пожалел, что не могу втягивать когти на как кошка. От манящего аромата исходящего от родного тела было хорошо. Я чувствовал, что моя человечность получила новые раны, но сейчас обнимая родного человека, мне было спокойнее.
Дальше я только ел и спал пребывая в какой отрешённости. Моя Родословная полностью поглотила силу Гнили, дав мне тем самым два Врождённых Заклинания. Пожалуй, именно две эти силы позволили Гнили творить свои гнусности, а именно: Создание Биомассы и Лепка Плоти.
Как человек двадцать первого века, я стремился к анализу, мне хотелось понять все нюансы, и полнее разобраться в этой силе, что сделает мою дальнейшую жизнь безопаснее, и если Высюк не прокатит меня с наградой, бонусом пойдут очень полезные знания.
Ведь нужное мне Заклинание, по сути замена телепатии, что даёт возможность украсть знания даже у тех, кто не хочет ими делиться. Вот только почему Высюк Двукровый просил книгу Обара, а не его останки. В чём причина? Отложу этот вопрос на будущее.
Исследуя способности Родословной Гнили, я пришел к выводу, что колдовство создающее слизь было куда более удобным в медицине, чем сила изменяющая плоть. Эффект слабее, зато нет побочных эффектов, вроде скребущего чувства неправильности и истощения организма. В теории, если получится я смогу заклеивать смертельные раны, и даже обрабатывать повреждения сосудов головного мозга.
И если подумать, я куда более живучий чем Обар, правда потеря сердца и меня прикончит, хотя если со мной рядом будет гоблин, можно будет рискнуть провести экстремальную пересадку сердца.
Возможно в будущем я стану настолько силен, что смогу отращивать жизненно-важные органы, но пока что подробное лишь мечты.
Как и многие учёные до меня, исследования новых возможностей ч начал на крысах, а точнее на выхлях. Я творил зверства, которые ни один человек не должен был творить. С холодной решимостью я сдирал шкурки с беззащитных зверьков, после чего покрывал покрывал их кровоточащие тела, биопленкой или вернее сказать, клеем созданным Родословной Гнили, и самым страшным было то, что зверьки выживали. Ободранные, покрытые полупрозрачной оболочкой, они истово цеплялись за жизнь, в отличие от лишенных своевременной помощи собратьев, и желая прекратить их мучения, я начал выращивать у них новую кожу, благо даже никакой опыт свежевания, не позволял снять всю шкуру полностью.
Миллиметр за миллиметром я отращивал пострадавшие шкурки моих невинных жертв. Некоторые выхли погибали от моего лечения, другие выживали, снимая часть груза с моей души. Но даже так, я чувствовал себя мерзким живодёром. К счастью, мысль о том, что я делаю это ради знаний, и своего выживания меня всё же утешала.
Ставить эксперименты над гоблинами, тем более не своими гоблинами было на порядок легче. У десяти, в плане эксперимента я хирургически поменял сердца. Операцию пережили всего четверо и трое из них загнулись после от осложнений. Единственный выживший напоминал собой старую развалину. Кожа выдавшего гоблина, потемнела, конечности отекли и даже небольшая прогулка вызывало него страшную одышку и тахикардию, но даже так он был жив, и при уходе имел все шансы поправиться. Очень впечатляющий результат на мой взгляд. Без информации по группам крови,
