Этими причинами и объясняются некоторые расходы и за мой период, с ведома и приказания министра внутренних дел, сделанные в течение последних месяцев 1915 и начала 1916 г. Таковы следующие ассигнования: 1) Губернаторам и вице-губернаторам при их назначениях или переводах, сверх законных отпусков по департаменту общих дел, в силу высочайших предуказаний и распоряжений министра внутренних дел; под влиянием обстоятельств военного времени, возлагавших на губернаторов обязанности по комплектованию армии, заготовке продовольствия, обуви, по борьбе с антисанитариею (как помощников принца Ольденбургского), по устройству беженцев и т. п., а на вице-губернаторов — управление губернией на правах губернаторов (что видно из всеподданнейшего доклада А. Н. Хвостова, который я составлял), — губернаторы и вице-губернаторы должны были, вне установленного законом поверстного срока, немедленно выезжать к месту служения, не имея возможности устроить даже свои личные и имущественные дела, а, как, напр., назначенный виленским губернатором управлявший Петроградской губернией вице-губернатор гр. А. Н. Толстой должен был жить на два дома, ибо он, состоя, в интересах обслуживания нужд армии, при передовых войсковых частях своей губернии (г. Дисне), не мог, находясь в постоянной [-?-]ности[*] передвижения, даже взять не только семью, но [-?-]зненные[*] необходимые для обихода предметы. Между тем, [-?-]енные отпуски подъемных денег рассчитаны по мирному времени даже вне условий дороговизны жизни. Вследствие этого тем губернаторам и вице-губернаторам, коих условия службы или специальные поручения министра заставляли немедленно выехать к месту служения, давались дополнительные ассигнования из единственного в ту пору возможного источника — средств департамента полиции. Эти отпуска денег были даны нижепоименованным чинам министерства внутренних дел: виленскому губернатору — гр. Толстому 2 тысячи рублей (9 января 1916 г.); назначенному в Воронеж вице-губернатору фон-Штейну 2 тысячи (фон-Штейн должен был выехать немедленно, сверх указанных выше причин, и потому, что в Воронежской губернии, несшей большие обязательства в отношении армии, не было в ту пору ни вице-губернатора, ни губернатора, ибо губернатор Г. Б. Петкевич был назначен директором департамента духовных дел иностранных исповеданий); переведенному в Минск губернатору Чернявскому, вызванному немедленно главнокомандующим армией в свое распоряжение и выехавшему срочно, хотя у него умер в ту пору старший сын, — 1.000 руб. (сверх отпуска); вновь назначенному в Вологду губернатору 2 тысячи рублей, на срочный выезд в губернию, в которой ранее служил А. Н. Хвостов, имевший в виду обеспечить себе в Вологодской губернии условия прохождения в Государственную Думу на случай невозможности пройти по Орловской или Тульской губерниям; вице-директору Панчулидзеву, как бывшему чиновнику канцелярии министра внутренних дел, несшему обязанности, в случае отсутствия, секретаря министра внутренних дел, назначенному на Кавказ и вызванному уже к месту служения своим губернатором, — 300 рублей (он холост); губернатору Багговуту, переведенному, отчасти под влиянием указаний ген. Воейкова, в Курск из Полтавы, куда просился Р. Г. Моллов, но его не согласился назначить в сенат министр юстиции А. А. Хвостов, — 2 тысячи рублей; затем, находившимся в Петрограде по служебным делам и, в силу этого, задержавшимся здесь (в частности Мордвинов) явкою к министру внутренних дел, отложившему в ту пору несколько служебных приемов — А. А. Евреинову (пензенскому губернатору), уральскому вице-губернатору М. Д. Мордвинову — по 1 тысяче рублей (ассигновка в феврале 1916 года) и нижегородскому губернатору А. Ф. Гирсу — 2 тысячи рублей, потом члену совета В. А. Лопухину, по оставлении им должности вологодского губернатора, вследствие, между прочим, указанных выше мною причин назначения вологодским губернатором лично известного А. Н. Хвостову лица, было назначено дополнительное пособие на переезд 2 тысячи рублей в январе 1916 г. 2) В этот период времени А. Н. Хвостов отнес на средства департамента полиции содержание многих членов совета министра внутренних дел и главного управления по делам печати по целому ряду его личных назначений, из коих только некоторые несли обязанности по департаменту полиции или исполняли поручения министра внутренних дел по командировкам в связи с переписками департамента полиции. 3) В силу приведенных выше оснований, была выдана заведывающему хозяйственной частью департамента полиции и дома министра внутренних дел на Фонтанке 16, действ. ст. сов. Н. Н. Симановскому в декабре 1915 года (ассигновка № 65369) 1.715 руб.; этот расход чисто хозяйственного свойства и по дому министра внутренних дел, т.-е. подлежавший уплате по счетам департамента общих дел; оплачен же он был средствами департамента полиции вследствие некоторой неловкости в отношении бывшего министра внутренних дел Н. А. Маклакова, выяснившейся, как мне и А. Н. Хвостову заявил вице-директор департамента общих дел, а при А. Д. Протопопове директор того же департамента Е. Г. Шинкевич, а потом подтвердил мне Н. Н. Симановский, после ухода Н. А. Маклакова. Дело заключалось в том, что летом, во время нахождения семьи Н. А. Маклакова в его подмосковском имении, заведывавший, после ухода статского советника В. Н. Лабзина в связи с уходом А. А. Макарова, хозяйственною частью всего министерства и домами министра чиновник особых поручений Димитри, исполняя общее распоряжение министра внутренних дел Н. А. Маклакова об обновлении мебели министерского дома, привел в порядок, в числе казенных вещей, и личную мебель Н. А. Маклакова, не справившись, видимо, как следует, по описям инвентарного имущества министерского дома. Это обстоятельство выяснилось только после вскоре последовавшего ухода Н. А. Маклакова при оплате счетов и подготовке дома к зимнему переходу министра кн. Щербатова; но, так как и кн. Щербатов недолго пробыл на своем посту, то разрешение этого вопроса выпало на наше рассмотрение. Так как этот счет не был бы пропущен контролем при сличении с инвентарною описью, в департаменте же общих дел не было источника погашения его, а факт обивки мебели совершился, то я высказал А. Н. Хвостову свое мнение о нежелательности расследования этого дела для выяснения виновного лица, так как один факт расследования мог бы дать повод Н. А. Маклакову, коего не было в Петрограде, видеть некоторую в отношении его некорректность и послужить темою для разного рода толков, связанных с его именем; в виду этого и незначительности суммы, упадавшей на личную мебель Н. А. Маклакова, который, как тоже впоследствии выяснилось, об этом действительно не знал, судя по тому, что он мне передавал незадолго до моего ухода, то и А. Н. Хвостов, и я приказали всю переписку взять из департамента общих дел и передать [-?-]мановскому для погашения соответствующего счета из [-?-]ных сумм департамента.
Как на пособия, надо смотреть на расходы: 1) 8 ноября 1915 года А. И. Лопушанскому — 500 рублей; это чиновник департамента полиции, переведенный мною в департамент перед упразднением киевского генерал-губернаторского управления и лично мне хорошо известный; Лопушанский обременен большою семьей, все дети учатся; в это время заболела его жена, и его постигло, не помню, еще какое-то другое, стеснившее его материально, несчастие; выдача пособия, превышавшего месячный его оклад жалования и к тому же за месяц пред рождественскими наградными — могла бы дать повод объяснить ее моим старым знакомством с Лопушанским, а не перечисляемыми мною условиями его тяжелого положения; в виду этого я назначил ему эту выдачу, как эквивалент за исполнение особого поручения. 2) 23 ноября 1915 года Ю. А. Рупышевой, вдове почтового чиновника, муж которой умер, состоя на службе в думском почтово-телеграфном павильоне, оставив жену без всяких средств к жизни с детьми; в свое время, когда я был директором департамента полиции, муж Рупышевой получал, в числе других лиц, дополнительное содержание, из сумм департамента полиции; 3) 23 декабря Рахманову — чиновнику земского отдела, служившему бесплатно в земском отделе до получения должности земского начальника, лично мне известному, переживавшему в ту пору с семьею тяжелые материальные затруднения; он в скорости получил назначение; 4) 26 ноября 1916 года г. Кузьминскому, служившему в новоалександровском, Ковенской губернии, полицейском управлении и, при занятии города неприятелем, эвакуированному оттуда с семьею. Кузьминский оставил на месте все, что он имел. Я его лично знал и принял участие в его служебном устройстве, дав ему рекомендательное письмо к одному из губернаторов, кажется, минскому, и материально помог; 5) 25 ноября А. А. Шпаковскому — виленскому губернскому архитектору; при наступлении неприятеля, жена этого инженера с детьми, бывшими в кори, в температуре около 40°, оставив все, кроме постельного платья и платков, в кои дети были закутаны, с последним товарным поездом была вывезена из Вильны, а муж, имея от военного начальства поручение снять колокола и памятники в Вильне, исполнив поручение, за которое получил благодарность от главнокомандующего, вместе с последними эшелонами нашего войска, без денег приехал к жене в Петроград, где находилась в вдовьем доме его мать. Узнав об этом и ценя инженера Шпаковского еще со времени моей службы в Вильне, как хорошего архитектора по тем сооружениям, которые он строил по поручениям начальства, я пригласил его в комитет, учрежденный ген. Джунковским, по постройке, на оставшийся, после моего ухода, упомянутый выше запасный фонд, петроградского охранного отделения [-?-]ном ген. Джунковским участке земли, где помещалось [-?-] жандармское управление, так как в комитете не было пр[-?-]теля техника от департамента полиции, и дал ему, по док[-?-] министру внутренних дел, как прикосновенному к департаменту полиции чиновнику, пособие в 2 тысячи рублей и жалованье за 2 месяца вперед; если не ошибаюсь, Шпаковский остался и после моего ухода, как опытный и знающий архитектор. Постройку здания я уже застал доведенной до половины; ответственным по постройке лицом и при мне остался назначенный ген. Джунковским ген. Попов; 6) есаулу Каменеву 28 ноября 1915 года было назначено пособие, в виду его перехода на службу сначала в корпус жандармов, а затем уже А. Н. Хвостов устроил его при себе офицером для поручений. Перед назначением Каменев ездил лечиться на Кавказ вследствие болезни, связанной с пребыванием его на фронте в составе казачьего отряда Донского казачьего войска. Есаула Каменева А. Н. Хвостов приблизил к себе еще со времени своего губернаторства, когда Каменев служил офицером полицейской стражи, как доверенного человека, а, по уходе из министерства внутренних дел, просил иркутского генерал-губернатора Пильца взять его к себе в качестве офицера для особых поручений, что Пильц и исполнил; 7) в январе 1916 года было выдано Салтруновичу (ассигновки №№ 45072 и 46695), коего я лично знал и за коего просил Замысловский, по докладу А. Н. Хвостову, пособие в 450 рублей как бежавшему, вследствие приближения неприятеля к Минску, при общей эвакуации населения города, редактору минской правой субсидируемой правительством, перенесенной из Вильны («Виленский Вестник»), газеты; Салтрунович все небольшое свое имущество оставил в Минске и, пока не нашел материального заработка, сильно нуждался.
