Теперь же однозначное идеологическое определение новой политики становится невозможным. Это уже не столько идеологически мотивируемая, сколько реальная политика, диктуемая требованиями жизни… В период предвыборной кампании многие документы, подписанные Ельциным, касаются не только сегодняшних больных вопросов и их решения, они затрагивают развитие страны и в следующем столетии.
Выборы выиграны, но еще до их конца недуги вновь охватывают президента, тяжелые заболевания сменяют друг друга и полностью выбивают Ельцина из активной политики. Только резкими и неожиданными шагами по смене кадров Ельцин показывает, что держит руль в руках. Все очевиднее накопившаяся в нем огромная усталость, но вместе с тем — и незаурядная воля, которая не позволяет взять тайм-аут даже тогда, когда нет сил для дальнейшей деятельности. В остальном — полная неясность и некоторая хаотичность шагов как внутри страны, так и на международной арене.
А внутри страны к тому же — усиленное влияние олигархов, их разборки между собой и с противниками из власти сотрясают общество компроматами, сменами кадров, уголовными делами. В экономике — зловещее 17 августа, когда рухнула государственная «пирамида». Особая боль за очередное ограбление людей, увеличение безработицы и числа живущих за чертой бедности сограждан. И вновь — отсутствие доступного и понятного объяснения случившегося, умолчание ошибок.
На международной арене — под давлением оппозиции государственные институты и чиновники вновь торят тропки имперских амбиций, пытаются создать образ врага из тех, кто в ближайшие годы были их союзниками по преобразованиям. Оппозиция снова усиленно готовит импичмент президенту, явно подгадывая эту процедуру к очередным выборам, думским и президентским. Обвинения носят политический, но не правовой характер и рассчитаны на идеологическую обработку населения.
И вот в этой ситуации мы видим уже следующего Ельцина. Он вновь здоров, энергичен, его шаги и расстановка кадров на этот раз логичны и направлены не толь ко на укрепление своих позиций, но и на создание политической стабильности в стране, особенно после провала экономики 17 августа 1998 года, когда России грозил социальный взрыв. Однако, чувствуя силу левой оппозиции, он во многом ей подыгрывает: и сближением с Лукашенко, и подготовкой некоего трюка с созданием Союза, и отходом от многих совместных договоренностей с
Западом, и удалением из правительства реформаторов. Но уже заметно и то, что последними перестановками кадров в правительстве он задумывает и готовит какую-то новую комбинацию против оппозиции.
Ельцин — политик не для спокойной, стабильной ситуации. Он хорош, активен, здоров в периоды обострений ситуации, в периоды «бури и натиска». Такое впечатление, что ему просто необходимо все время с кем-то сражаться. Все битвы за демократию, начиная с путча 1991 года, включая борьбу с парламентом в 1993 году, драматические выборы 1996 года, войну в Чечне, перестановки первых лиц в правительстве, — не убежден, что все это было необходимо. Напряжение могло быть снято в ходе нормальной политической и хозяйственной деятельности. Мне кажется, он умеет это делать. Ведь по отношению к запрещению компартии он ведет терпимую политику. Может быть, потому, что чувствует там силу. В других же случаях он должен создать себе врага, а затем и победить его в драматической и, безусловно, опасной схватке. А Россию, да и весь мир при этом, весьма и весьма трясет.
Каждый раз на встречах с общественностью в каком-нибудь регионе России возникает разговор о происходящем — о реформах, о кадрах, о трудностях в жизни и простого народа, и целых предприятий. Но больше всего людей интересует фигура президента: им хочется разобраться и понять, что за человек правит государством, почему так много вокруг него противоречивых, порой диаметрально противоположных, мнений и оценок.
И особенно людям бросается в глаза, как президент неровно, небрежно обращается с кадрами, со своими соратниками, подгребая сначала их под себя, используя с максимальным прагматизмом чужие интеллектуальные дрожжи до той поры, пока в этих дрожжах живет брожение. Дальше — очередная смена действующих лиц. Порой на таких встречах люди гневно выкрикивают: «Ведь это вы привели его к власти!» Порой застенчиво спрашивают о его здоровье и тех нелепых сценах, показанных по телевидению, которые наводят на всякие нехорошие мысли. Да я и сам все больше и больше размышляю о том, что же значат для президента его соратники — люди, с которыми он вместе прошел определенный отрезок своего президентства.
У Ельцина не было своей программы преобразования России — именно поэтому он всегда искал людей со свежими идеями, умеющих по-новому взглянуть на решение вечных проблем в России. Именно поэтому вокруг Ельцина стала собираться способная молодежь — и экономисты, и юристы, и аналитики, и военные специалисты, Но именно поэтому же вместо цельной программы действий формировался некий гибрид, фрагменты которого были позаимствованы у разных разработчиков. Сам по себе этот прием обычен. Вспомним, как Ленин взял программу эсеров по земле: «Да, программа ваша, но выполним ее мы». Наша беда в том, что куски программ плохо сочетаемы, и не было у нас теоретика (идеолога), который их мог бы объединить. Здесь кроется одна из причин частой сменяемости кадров и плохих отношений внутри команды.
К тому же в отдельные периоды, когда напряжение в обществе доходило порой до грани гражданской войны, Ельцину требовались не просто соратники, а люди особо преданные, способные защищать с оружием в руках завоевания демократии и его самого. Но не все выдерживали такое доверие до конца: бывали случаи — ив силовых структурах тоже, — когда эти же люди шли против президента.
Кадровую чехарду можно объяснить и тем, что в исполнительную власть в основном привлекались народные депутаты, а впоследствии — депутаты Госдумы. И не всегда хороший законодатель оказывался действенным, эффективным чиновником в исполнительной власти. Многие бывшие депутаты, прожив короткий срок в исполнительной власти, изгонялись из нее, а обиды и недоуменные вопросы у них оставались.
А каких ярких депутатов лишалась законодательная власть! Оксана Дмитриева, Михаил Задорнов, Александр Починок, Борис Федоров, Иван Рыбкин, Ирина Хакамада, Георгий Боос, а на раннем этапе — Владимир Шумейко, Сергей Шахрай, Юрий Яров и многие, многие другие. Решая задачу усиления исполнительной власти,
Ельцин неминуемо ослаблял демократическое крыло законодательного органа, который к концу своего срока, а то еще и до новых выборов превращался в агрессивное большинство по отношению к нему самому и к тем реформам, ради которых усиливалась исполнительная власть. Это особенно сильно проявилось в 1993 году, кульминацией которого был кровавый октябрь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
