– Теперь ты все понял, Рик. Нам пора, – произнес Райл, или Ридриг, или кто там он сейчас, Хайнира знает?
Я широко улыбнулся, ощущая невероятное облегчение:
– Нет.
Брови изначального слегка поднялись, и я понял, что его изумлению нет предела. На всякий случай он переспросил:
– Нет?
– Нет.
Кто сказал, что силами изначальных нельзя управлять? Последние события только что доказали обратное. Я сумел справиться со своей ненавистью и жаждой мести. Не тронул Дарианну. Да и до этого я часто не мог дозваться до Вселенной. И только сейчас понял, что причиной был не ее отказ говорить, а мое подсознательное нежелание слышать. Наверное, я мог бы и раньше сбросить покровы, стать могущественным, почти равным божеству. Мог уничтожить некромантов в одиночку. Что толку? Ведь потом я не сумел бы остановиться. Возможно, разнес бы всю страну, как разрушил половину Виндора в поединке с Вериллием. А возможно, установил бы жесткую диктатуру. Во благо людей, разумеется. Только вот у них не было бы ни свободы, ни права на самостоятельные решения. Это была бы империя справедливости. Моей единоличной справедливости – чистая, сияющая, великолепная. Выхолощенная…
– У тебя не хватит сил, – сказал Райл.
– Это мы еще посмотрим.
– Риск слишком велик. Мы вынуждены будем забрать тебя насильно. Посмотри на меня, Рик. – Голос бывшего императора смягчился и зазвучал вкрадчиво-убедительно. – Разве не отличный пример того, к чему ведет излишняя самоуверенность? Помнишь, я говорил об эксперименте? Он заключался в том, что меня отпустили из Зеленого сердца. Больше мы таких ошибок не повторяем.
То, что совсем недавно казалось мне единственно возможным выходом, вдруг стало нежеланным, ненужным, даже отвратительным. Удалиться в ссылку? Добровольную, удобную, комфортную, но все же ссылку. Спрятаться, никогда не видеть друзей и близких, не любить, не страдать, не смеяться и не плакать. Не встретить ту единственную, не стать отцом. Не жить…
– Я отказываюсь быть изначальным!
– Не получится, – устало проговорил Ридриг, – ты же не откажешься от своих сил?
– А это возможно?
Кажется, он растерялся:
– Не знаю. Может быть. Но еше никто не пытался…
Я вопросительно уставился на Ридрига. Там, в Зеленом сердце, мне рассказывали, что за существами, в которых возродились души изначальных, тщательно следят. Потом, по достижении зрелости, им сообщают об их происхождении и предлагают поселиться в Зеленом сердце. Но насколько я понял, некоторые отказывались. Таким обрабатывали память, стирая воспоминания о беседе со странными гостями.
– Это касается тех, с кого еще не упали покровы, – произнес Райл, – они еще не испытали всех возможностей, которые дает сила изначальных, и не совсем понимают, от чего отказываются.
Меня снова осенило. Так они просто не в состоянии отказаться от своей избранности! Слишком сладко ощущать себя полубогами, слишком тяжело и унизительно снова стать обычными людьми. Вкусив упоения могуществом, почти невозможно отринуть его, но и жить с ним в человеческом мире невозможно. Проще всего выбрать добровольное затворничество. Прятаться от мира в джунглях, строя невероятные дома, создавая удивительные магические существа, заниматься самосовершенствованием. Жить жизнью философа – тихо, неспешно, созерцательно, в окружении чудес и красоты. И изо всех сил пытаться поверить в сказку о том, что сохраняешь себя для великой миссии. Нет никакой миссии. Есть горстка почти всесильных, но несчастных существ.
– Я отказываюсь. Обработайте мою память, и дело с концом!
– Это невозможно, – повторил Райл, – ты уже осознал себя как часть Вселенной. Мы не властны над твоей памятью.
– А надо мной, значит, властны… – задумчиво протянул я.
– Во имя высшей справедливости! – напыщенно ответствовал изначальный.
Я поморщился: разговоры о высших целях, справедливости и сохранении мироздания изрядно меня утомили. Не вставая со ступеньки, я обратился к Вселенной и долго вслушивался в ее холодный голос. Ридриг не соврал: изначальные действительно осколки Вселенной, и с этим уже ничего не поделаешь. Нельзя отказаться от своей сущности. Гном может сбрить бороду и прибить на сапоги высокие каблуки, но это не сделает его эльфом. А если эльфу отрезать уши и выкрасить его в зеленый цвет, он все равно не станет троллем. С изначальными то же самое. Нельзя сказать: "Я отказываюсь от своих сил" – и тут же стать человеком. Пуповину, связывающую нас с Вселенной, не оборвать. Ну и что? Никто не заставляет меня пользоваться ее энергией, черпать знания в информационном поле. Никто не заставляет желать власти, черстветь сердцем, проникаться холодом и вершить правосудие. А значит, никто не мешает мне быть человеком. Для того чтобы заниматься магией, не нужно благословение Вселенной, вполне достаточно обычных чародейских способностей и знаний.
Пока я размышлял, за спиной Ридрига выросли силуэты других изначальных. Они молча смотрели на меня – величественные, спокойные, безликие и незапоминающиеся. Неизвестные боги.
– Ты должен идти с нами, Рик, – произнес Ридриг.
– Нет. У меня свой путь.
– Тогда мы заставим тебя.
Я поднялся со ступенек и неторопливо зашагал вниз. Портал безмолвствовал – изначальным для общения не нужна банальная речь. Но я и без слов знал, что происходит: они в замешательстве, не знают, как поступить. Совещаются, но ничего не могут придумать. Ведь они сами решили не вмешиваться в дела людей. А если попытаются захватить меня силой, я могу оказать сопротивление. Начнется схватка, выброс магической энергии будет слишком велик, и кто знает, что произойдет с этим миром…
Спустившись на десяток ступеней, я обернулся. Портал исчез.
Я вышел на улицу, постоял немного, скинул белый балахон и двинулся к конюшням. Вскоре уже мчался верхом к воротам. Вот и кончилась моя история. Я ничего не взял с собой – ни денег, ни грамот о титулах и дворянстве, ни документов на земли и дома, пожалованные мне короной, ни даже Честного, которого мне когда-то подарил Ридриг Второй. Со мною остался только медальон моей матушки. Я вошел в эту странную историю бастардом по имени Рик, им и ухожу.
Куда я поеду? В Амате есть много чудесных, неизученных мест, в которых мне всегда хотелось побывать: Огнедышащие острова с их вулканами, Пламенеющие острова, на которых из-под земли вырываются огненные языки, Северный континент, наполовину покрытый льдом. Быть может, отправлюсь туда. Или наймусь корабельным магом на какое-нибудь торговое судно, буду путешествовать по морю, отгонять троллей и выменивать у саймаров жемчуг на стальные ножи. А еще наведаюсь на Южный континент, в Пустыню призраков, в крохотный затан, где живет хрупкая черноволосая девушка по имени Айшет, что означает "цветок пустыни". Там растет моя дочь. И все это время я буду учиться, постигая главное искусство – искусство быть человеком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
