Леди Эмили застала свою подругу в слезах, причину которых не понимала, да и не могла бы понять, так как принадлежала к числу девиц, не видящих в замужестве ничего страшного и таинственного. К тому же, разделяя мнение всех знавших лорда Эвендела, она считала, что такой жених никоим образом не может внушать боязнь. Держась подобных взглядов, она исчерпала все до одного доводы и выражения участия и сочувствия, к которым прибегают в этих случаях для ободрения. Но когда леди Эмили обнаружила, что ее будущая невестка глуха ко всем обычным убеждениям и увещаниям, когда она увидела, что частые слезы не переставая катятся по бледным, как мрамор, щекам, когда она почувствовала, что рука, которую она сжимает, чтобы подкрепить свои доводы, похолодевшая и бесчувственная, как у мертвой, не отвечает на ее ласку, — сочувствие уступило в ней место оскорбленной гордости и досаде.
— Должна признаться, — сказала она, — что мне трудно это понять, мисс Белленден. Прошло уже много месяцев, как вы согласились стать женой моего брата, а между тем вы все время откладываете исполнение своего обещания, как будто в этом браке для вас заключается нечто позорное и бесконечно тягостное. Позволю себе заявить от имени лорда Эвендела, что он не станет домогаться руки женщины против ее желания, и хоть я только его сестра, все же берусь утверждать, что ему нет ни малейшей нужды неволить кого бы то ни было совершать насилие над своими чувствами. Простите меня, мисс Белленден, но ваше теперешнее отчаяние не предвещает счастья Эвенделу, и я считаю нужным добавить, что он отнюдь не заслуживает всех этих горестей и сожалений, — они мне кажутся странным вознаграждением за его длительную привязанность, которую он столько раз доказал вам на деле.
— Вы правы, леди Эмили, — сказала Эдит, вытирая слезы и стараясь принять свой обычный вид, хотя ее все еще выдавали дрожащий голос и бледные щеки, — вы совершенно правы: лорд Эвендел не заслуживает подобного отношения ни от кого, и меньше всего от той, кого он подарил своим драгоценным вниманием. Но если я теперь в последний раз поддалась охватившему меня чувству, то меня утешает то, что ваш брат, леди Эмили, знает причину моей нерешительности, я ничего от него не скрыла, и он по крайней мере не имеет оснований бояться, что найдет в Эдит Белленден жену, недостойную его привязанности. Но вы все же правы: уступив на мгновение этой бесплодной печали и тяжелым воспоминаниям, я заслужила ваш выговор. Этого больше не будет, я связала свою судьбу с Эвенделом и буду делить ее с ним. Он ни на что не сможет пожаловаться, и его близким не на что будет сердиться; праздные воспоминания о былом не помешают мне внимательно и преданно исполнять мой долг; никакие пустые иллюзии не вызовут сожаления о минувшем…
Произнося эти слова, она медленно подняла глаза, которые до того закрывала рукой, на приоткрытое решетчатое окно, испустила ужасный крик и потеряла сознание. Леди Эмили взглянула туда же и увидела тень мужчины, мелькнувшую у окна. Испуганная больше состоянием Эдит, чем привидением, которое она видела собственными глазами, она принялась звать на помощь. Вскоре на ее крики прибежал лорд Эвендел и вместе с ним священник и Дженни Деннисон. Однако, чтобы привести мисс Белленден в сознание, потребовались сильные средства. Даже после того как она пришла наконец в себя, речь ее была дикой и бессвязной.
— Больше не принуждайте меня, — сказала она, обращаясь к лорду Эвенделу, — это невозможно; небо и земля… живые и мертвые — все против этого не предвещающего добра союза. Возьмите все, на что я способна, возьмите мою преданность, мою дружбу. Я вас буду любить, как сестра, я вам буду служить, как крепостная, но никогда больше не говорите со мною о браке.
Нетрудно представить себе удивление лорда Эвендела.
— Эмили, — сказал он сестре, — это все ты наделала! Будь проклято то мгновение, когда я решил тебя вызвать; какая-нибудь твоя безрассудная выходка довела ее до безумия!
— Честное слово, брат, — сказала леди Эмили, — довольно и тебя одного, чтобы свести с ума всех женщин Шотландии. Твоя возлюбленная намерена водить тебя за нос, а ты нападаешь ни с того ни с сего на сестру, которая для тебя же старалась и уже совсем ее убедила, как вдруг в окно заглянул какой-то мужчина; она, с ее болезненной фантазией, приняла его за тебя или кого-то другого и бесплатно разыграла перед нами великолепную трагическую сцену.
— Какой мужчина? Какое окно? — раздраженно воскликнул лорд Эвендел. — Мисс Белленден не способна дурачить меня, и, что бы тут ни случилось…
— Тише, тише! — сказала Дженни, у которой были свои причины добиваться прекращения дальнейших расспросов. — Ради самого неба, милорд, говорите потише, потому что миледи, кажется, приходит в себя.
Едва оправившись после обморока, Эдит слабым голосом попросила, чтобы ее оставили наедине с лордом Эвенделом. Все вышли из комнаты: Дженни — со своим обычным видом всегда готового услужить простодушия, священник и леди Эмили — с выражением любопытства.
Как только они удалились, Эдит показала лорду Эвенделу место рядом с собой на диване; следующим движением, несмотря на его удивление и противодействие, она поднесла его руку к губам, потом она соскользнула с дивана и обхватила его колени.
— Простите меня, милорд! — вскричала она. — Простите меня! Я должна поступить очень нечестно по отношению к вам и отказаться от своего торжественного обета. Вам принадлежит моя дружба, мое глубочайшее уважение, моя искренняя благодарность… Вы располагаете большим — моим словом и моим обещанием… Но простите меня. Я не виновата. Я не люблю вас и не могу выйти за вас, не впадая в грех!
— Вы бредите, дорогая Эдит! — сказал лорд Эвендел в полном смятении. — Вы позволяете своему воображению обманывать вас; ведь это какой-то призрак, порожденный вашей фантазией; тот, кого вы предпочли мне, давно уже в лучшем мире, куда не могут проникнуть ваши бесплодные сожаления, а если бы и проникли, то лишь нарушили бы блаженство, которое он там вкушает.
— Вы ошибаетесь, лорд Эвендел, — сказала Эдит торжественно. — Я не лунатик и не сошла с ума. Нет, я бы сама не поверила, если бы не видела собственными глазами. Но я его видела, я не могу не верить своим глазам.
— Вы его видели! Кого же? — спросил в волнении лорд Эвендел.
— Генри Мортона, — отвечала Эдит, произнося эти слова так, точно они были последними в ее жизни, и едва не теряя сознания.
— Мисс Белленден, — сказал лорд Эвендел, — вы обращаетесь со мной как с глупцом или малым ребенком. Если вы раскаиваетесь в своей помолвке со мною, — продолжал он негодующим тоном, — я не таков, чтобы принуждать вас вопреки вашим склонностям, но прошу вас, разговаривайте со мной как с мужчиной, и давайте оставим эти неуместные шутки.
