заводь, и только несколько разбросанных по берегу обломков деревьев молчаливо свидетельствовали о недавнем вероломстве стихий.
По прибрежной полосе скакал всадник. Шафрановый плащ развевался у него за спиной, ветер взъерошил его волосы.
Неожиданно всадник резко осадил своего горячего скакуна, так что тот встал на дыбы и захрапел. Из песчаных дюн поднялся высокий, могучий варвар.
— Кто ты, человек с мечом вождя и с ошейником раба? — спросил Всадник.
— Я — Конн, молодой господин, — ответил варвар. — Некогда изгой, потом раб, но всегда и повсюду подданный короля Бриана. Я знаю тебя. Ты — Дунланг О’Хартиган, друг Мурроха, сын Бриана, принц Даль-Каса. Скажи мне, добрый господин, идет ли здесь война?
— По правде говоря, сейчас король Бриан и король Малачи стоят в Киллмэйнхэме возле Дублина. Я выехал из лагеря сегодня утром. Со всех земель викингов король Ситрак собрал рабов, и гаэлы готовы вступить в бой. Такой битвы сам Эрлик никогда прежде не видывал.
Взгляд Конна затуманился.
— Клянусь Кроном, как раз об этом и говорил мне Седой Человек, — прошептал он как бы про себя. — Но как же он мог это узнать? Конечно, все это мне приснилось!
— Как ты попал сюда? — спросил Дунланг.
— Из Торки в Оркни я приплыл на лодке. Ее, как щепку, разбили волны прибоя. Давным-давно я убил Мета — ратника Мелаглина, и король Бриан рассердился на меня из-за нарушенного перемирия, поэтому я и бежал. Да, жизнь изгоя тяжела. Потом меня поймал Торвальд Ворон из Хибрид, когда я ослаб от голода и ран. Он надел мне этот ошейник. — Конн притронулся к тяжелому, медному кольцу, висевшему на его бычьей шее. — Потом он продал меня сыну Вульфгера Снорри в Торку. Неприятный мне достался хозяин. Я работал за троих, сражался рядом с ним, когда он ссорился с соседями. За это я получал от него лишь корки со стола, вместо постели — голый земляной пол — и глубокие
шрамы на спине. Наконец я не вытерпел, набросился на него в его собственном скалли и разбил ему башку поленом. Я забрал его меч и бежал в горы, предпочитая скорее замерзнуть или умереть с голоду, чем сдохнуть под плетью... Там, в горах... — Тут в глазах Конна появилось сомнение. — Думаю, я видел сон... Я встретил высокого седого человека, говорившего о войне в Эрине. Еще я видел... валькирий, скачущих на юг по облакам... Лучше умереть в море, в добрую бурю, чем сдохнуть с голоду в горах Оркни, — продолжал Конн более уверенно. — Случайно нашел я лодку рыбака с запасом пищи и воды. На ней я и вышел в море. Клянусь Кромом! Я и сам удивлен, что все еще жив! Шторм схватил меня в свои лапы прошлой ночью. Я сражался с морем, пока лодка не затонула; потом с волнами, пока не потерял сознание. Придя в себя, я был поражен. Уже рассвело, и я увидел, что лежу на берегу, словно обломок дерева, выброшенный волнами. Так я и лежал на солнце, греясь и выгоняя из костей холод моря, пока ты не подъехал.
— Клянусь всеми святыми, Конн, ты мне нравишься, — сказал Дунланг.
— Надеюсь и королю Бриану я понравлюсь, — проворчал Конн.
— Присоединяйся к моей свите, — предложил Дунланг. — Я замолвлю за тебя словечко перед королем. У Бриана в голове сейчас дела поважней, чем какая-то кровавая распря. Как раз сегодня войска противника закончат подготовку к битве.
— А потом начнут ломать копья? — поинтересовался Конн.
— Не по воле короля Бриана, — ответил Дунланг. — Он не хочет проливать кровь в Страстную Пятницу. Но кто знает, когда язычники нападут на нас!
Конн положил руку на стремя Дунланга и зашагал рядом с неторопливо идущим конем.
— Собралась ли знать для битвы? — спросил он через некоторое время.
— Больше двадцати тысяч воинов с каждой стороны. Залив Дублина потемнел от кораблей. Из Оркни прибыл Ярл Сигурд со знаменами цвета крыла ворона. С Мэна приплыл викинг Бродир, а с ним двенадцать галер. Из Данелаха, что в Англии, приехал принц Амлафф, сын короля Норвегии с двумя тысячами воинов. Войска собрались со всех земель — из Оркни, Шетланда, Хибрид — Шотландии, Англии, Германии и из скандинавских земель... Наши шпионы донесли, что у Сигурда и Бродира по тысяче человек в стальных кольчугах с головы до пят. Они собираются сражаться, построившись клином... Дал-касцам трудно будет разбить эту железную стену. Но ты, по Воле бога, все превосходно угадал... А среди воинов и полководцев Анрад Берсерк, Красный Храфн, Платт из Дании, Торстен и его собрат по оружию Асмунд, Тор-леф Хорди Сильный, Ателстон Сакс, Торвальд Ворон с Хибрид.
Услышав последнее имя, Конн дико оскалился, прикоснувшись к медному ошейнику.
— Большое собрание, раз прибыли Сигурд и Бро-дир.
— Их позвала Гормлат, — объяснил Дунланг.
— В Оркни пришла весть, что Бриан развелся с Кор-маладой, — сказал Конн, невольно назвав королеву на северный лад.
— Да, и ее сердце черно от ненависти к бывшему мужу. Странно, что у красавицы с такой прекрасной фигурой душа демона.
— Бог справедлив, мой господин. А что ее брат, принц Мэлмор?
— Он и разжег пламя этой войны! — сердито воскликнул Дунланг. — Ненависть, тлевшая так долго между ним и Муррохом, наконец всполыхнула огнем и подпалила оба королевства. Оба зачинщика не правы. Может, даже Муррох больше Мзлмора. А Гормлат еще и подбивала брата. Не думаю, что король Бриан поступал мудро, отдавая почести тем, с кем раньше воевал. Нехорошо, что он женился на Гормлат и отдал свою дочь ее сыну, Сит-раку из Дублина. С Гюрмлан он привез в свой дворец семена раздора и ненависти. Она распутница. Когда-то она была женой Амлаффа Горэна, датчанина, потом женой короля Малачи из Мета. Он выгнал ее из-за скверного характера.
— А что с Мелаглином? — спросил Конн.
— Кажется, он забыл про войну, когда Бриан вырвал у него корону Эрина. Два короля вместе выступят против датчан и Мэлмора.
Разговаривая, Конн и Дунланг подошли к гряде редких скал и валунов. Тут они неожиданно остановились. На одном из валунов сидела девушка, облаченная в сверкающую зеленую одежду, покрой которой так напоминал чешую, что Конн в замешательстве сначала принял ее за вышедшую из морских глубин русалку.
— Ивин! — Дунланг спрыгнул с коня, бросив Конну
