— Люди считают, что я хитер и находчив, — согласился он без лишней скромности. — Так давай извлекать пользу из моей сообразительности. Уверяю тебя, кровавая резня поднимет племена и приведет к нам новых воинов. Много воинов, настолько много, что враг и не посмеет думать о мести. — И прибавил для весомости: — К тому же боги тоже будут рады. Они запомнят.
— Я думала об этом, — ответила она. — Ты знаешь, что Берманд собирается пощадить своих пленников?
Хайдхин напрягся.
— А, этот… — вымолвил он. — Да он же наполовину римлянин.
— Только в том смысле, что знает их намного лучше тебя. Он полагает, что бойня бессмысленна. Она может разъярить римлян так, что они соберут все силы против нас, чего бы это им ни стоило. — Эдх остановила его жестом. — Подожди. Он знает вдобавок, чего могут пожелать боги — и чего, мы считаем, они могут пожелать. Он посылает ко мне плененного военачальника.
Хайдхин выпрямился.
— Вот это уже кое-что!
— В сообщении Берманда говорится, что мы, при желании, можем пожертвовать пленника богам, но он не советует торопиться. Заложник, которого можно обменять, стоит гораздо больше.
Некоторое время она молчала.
— Я мысленно обращалась к Найэрде. Желает она этой крови или нет? Она не дала мне никакого знака. Полагаю, это означает — нет.
— Асы…
Эдх, сидевшая выше, перебила его неожиданно резко:
— Пусть Уоен и остальные ворчат на Нерху, Найэрду, если хотят. Я служу ей. Пленники будут жить.
Он уставился в пол и прикусил губу.
— Тебе известно, что я враг Риму, и ты знаешь, почему, — продолжила она. — Но все эти разговоры о том, чтобы сровнять его с землей, все больше и больше, пока тянется война, всего лишь болтовня. Богиня не говорит моими устами. Я сама решаю, каких слов она ждет от меня. И я должна была держать речь сегодня ночью, иначе бы совет взбудоражился и дрогнул. Но все-таки, сможем ли мы добиться чего-нибудь большего, чем выдворение римлян с этих земель?
— Сможем ли мы добиться даже этого, если забудем богов? — отозвался он.
— А не забыть ли нам о твоих притязаниях на власть и славу? — огрызнулась она.
Он метнул на нее гневный взгляд.
— От кого-то другого я бы таких слов не стерпел.
Она встала со стула. Голос ее зазвучал мягче:
— Хайдхин, дружище, извини. Я не хотела тебя обидеть. Мы не должны ссориться. Даже если у нас есть разногласия, мы в одной упряжке.
Он тоже поднялся.
— Я поклялся однажды… Мой долг идти за тобой.
Эдх взяла его за руки.
— И до сих пор ты шел.
Она откинула голову назад, чтобы взглянуть на него, капюшон упал на плечи, и он увидел ее лицо в неярких лучах светильника. Тени еще резче обозначили морщины на нем и подчеркнули выступающие скулы, но спрятали седину в косах.
— Мы много прошли вместе.
— Но я не давал клятвы повиноваться тебе слепо, — пробормотал он.
И не повиновался. Порой насмерть стоял, не уступая ее прихотям. Потом оказывалось, что он прав.
— Много, очень много, — прошептала она, будто бы не слыша его слов. Карие глаза вглядывались в темноту за его спиной. — Почему мы остановились здесь, на восточном берегу великой реки? Потому что годы и расстояния утомили нас? Мы должны двигаться дальше, может быть, до владений батавов. Их земли выходят к морю.
— Бруктеры приняли нас. И сделали все, о чем ты их просила.
— О да. Я благодарна им. Но когда-нибудь здесь будет королевство, объединяющее все племена, и я опять увижу над морем сияние звезды Найэрды.
— Не видать нам такого королевства, пока мы не выпустим кишки из римлян.
— Не надо, поговорим об этом позже. Сейчас давай вспомним о чем-нибудь хорошем.
Когда он попрощался с Эдх, небо уже окрасил восход. Все покрыла роса. Темной тенью Хайдхин прошел через священную рощу и зашел в загон за своей лошадью. На челе Эдх читались мир и покой, она почти засыпала, но его пальцы сжимали рукоять ножа.
Глава 4
Кастра Ветера, Старый Лагерь, расположился неподалеку от Рейна, примерно там, где находился в Германии Ксантен, когда родились Эверард и Флорис. Но в эту эпоху все территории вокруг принадлежали Германии, раскинувшейся от Северного моря до Балтики, от реки Шельды до Вислы, а на юге до Дуная. Швеция, Дания, Норвегия, Австрия, Швейцария и Нидерланды, современная Германия еще только должны были возникнуть здесь в течение двух последующих тысячелетий. А пока это были дикие земли с островками цивилизации в виде деревень, пастбищ, поселений, где племена вели войны и кочевали с места на место, находясь в постоянном движении.
На западе, там, где должны будут появиться Франция, Бельгия, Люксембург, на большей части рейнской долины основным населением были галлы, по языку и образу жизни схожие с кельтами. Благодаря более высокой культуре и превосходству в военном деле они брали верх над соседями-германцами, хотя различия между ними никогда не были слишком серьезными и почти стирались в приграничных районах. Так было, пока их не покорил Цезарь. Это произошло не слишком давно, и ассимиляция еще не завершилась, так что память о прежней вольной жизни пока не вытравилась из галльских сердец. Казалось, это должно было бы относиться и к их соперникам на востоке, но когда Август потерял три легиона в Тевтобургском лесу, он решил перенести границу империи к Рейну, а не к Эльбе. Всего лишь несколько германских племен остались под владычеством Рима. Некоторые из них, такие как батавы и фризы, оккупацию почти не ощущали. Словно туземные штаты Индии под правлением Британской короны, они были обязаны выплачивать дань и, в общем, подчинялись решениям ближайшего проконсула. Они поставляли многочисленных воинов, сначала добровольцев, а затем по призыву. И именно они первыми подняли восстание; потом к ним присоединились единокровные союзники с востока, а на юго-западе огонь восстания охватил Галлию.
— Огонь… Я слышал о пророчице, которая объявила, что Рим будет сожжен, — произнес Юлий Классик. — Расскажите мне о ней.
Тело Берманда тяжело колыхалось в седле.
— Подобными речами она привлекла на нашу сторону множество союзников: бруктеров, тенктеров, хамавов, — сообщил он с большей радостью, чем можно было ожидать. — Ее слава перешагнула через обе реки и дошла до нас. — Он взглянул на Эверарда. — Ты должен был слышать о ней во время своих путешествий. Ваши пути наверняка пересекались, а там, где она бывала, ее не забывают. Узнав, что она здесь и зовет на бой, к нам прибывают все новые воины.
— Конечно, я о ней слышал, — отозвался патрульный. — Но я не знаю, как относиться к этим слухам. Расскажи мне побольше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
