даже так. Не смотри на неё. И не трогай её.
Ноя тоже сбивало с толку это явное противоречие?
Как же ему меня тогда охранять?
— Просто не позволяй ей выходить из салона, — пояснил Индра, и я решила, что насчёт наручников он сейчас тоже передумает. — В остальном делай всё, как она скажет.
— Слушаюсь, — отозвался телохранитель, потому что это был единственный правильный ответ. Всё ещё придерживая дверь, он по передатчику распорядился насчёт транспорта и людей.
— Ты так тщательно оберегаешь меня от Розы? — спросила я, и Индра мрачно поправил:
— От тебя самой. — Он явно не хотел затрагивать эту тему, но под конец сдался, давая понять: он не доверяет мне.
И правильно делает.
— Хочешь, я поеду с тобой? — предложила я с лёгкостью, и он улыбнулся, немного расслабившись.
— Я не смогу сосредоточится на делах, если ты будешь рядом.
— Смотря, на каких делах…
Индра наклонился к моим губам с тихим стоном. Когда-то он считал зазорным проявлять чувства ко мне, но теперь ему было плевать на свидетелей. Даже если за нами наблюдал самый нежелательный. И я не Розу имею в виду. А его отца. Иберия вышел из особняка и застыл, заметив нас. Индра увидел его раньше меня, так что его страсть была отчасти демонстративной. Он обхватил меня за талию, прижимая к себе и глубоко целуя. Индра хотел, чтобы об этом знали все, но в то же время готов был убить за одно только слово об этом.
— Поприветствуй отца, — попросил он, когда отклонился. После чего сухо бросил телохранителю: — Работай.
Ной мягко захлопнул дверь машины, и я отошла, следя за тем, как плавно трогается кортеж. Я загородилась рукой от взметнувшейся пыли, всматриваясь до последнего…
Вот и всё.
Задумчиво прикоснувшись к губам, я обернулась. Роза стояла неподалёку, обхватив себя руками и упрямо игнорируя Иберию. Он остановился в дверях. Два здоровых телохранителя застыли по бокам от него словно колонны.
— Вернись в дом, — приказал он Розе, но это лишь укрепило её в намерении убраться подальше.
— Я уезжаю с ней! — Она ткнула в мою сторону пальцем, зная, что не сможет досадить Иберии сильнее.
Не то чтобы Роза вообще когда-то любила его, но сейчас её ненависть и отвращение были преступно очевидны. Она обвиняла его в собственной неудаче, потому что с самого начала связалась с ним только ради моего уничтожения и сближения с Индрой. А теперь всё пропало.
— Раз так, можешь больше не возвращаться, — ответил спокойно Иберия.
Роза расхохоталась на это, но когда он начал приближаться, трусливо бросилась к машине, которую пригнали для нас. Но Иберия не собирался её трогать. Он смотрел на меня, как на причину всех бед: покушаюсь на его сына, а теперь и на любовницу. И всё это в наряде хозяйки Тавроса, будто я претендовала ещё и на его место.
— Босс. — Я коротко поклонилась, хотя у меня было больше причин слать его к чёрту, чем у Розы. — Благодарю за гостеприимство.
— Не паясничай. Думаешь, я ещё недостаточно зол?
— Это просто вежливость, успокойтесь. — Я посмотрела на особняк, в окнах которого маячили фигуры случайных зрителей. — Это место навевает ностальгию. Столько воспоминаний… Кажется, совсем недавно вы взяли меня в семью на правах дочери.
— Дочери, вот именно, — процедил Иберия, презрительно смерив меня взглядом. — Но тебе, приблудной шлюхе, этого оказалось недостаточно. Теперь я понимаю, что не должен был предлагать тебе даже роль рабыни. Надо было убить тебя в тот раз, прямо на его глазах, когда сыну было плевать на тебя. А теперь одного единственного убийства уже недостаточно. Чем мне смыть позор со своего имени, если не войной?
Когда он шагнул ко мне, просто добавляя веса словам, Ной загородил меня рукой.
— Не подходите ближе, пожалуйста.
Он не знал, что его босс не так давно уже пристрелил одного такого смельчака. Но почему-то на этот раз Иберия ошарашено застыл. Рассуждая тут о позоре, он даже не представлял, что всё намного хуже. Что ему может приказывать слуга в собственном доме. Зато сопровождающие его телохранители оказались расторопнее, тут же доставая пушки. Их движение синхронно повторила команда Ноя позади меня.
Война? Получи, распишись.
Иберия затрясся от гнева.
— Предаёшь наш клан. Дурачишь моего сына. Устраиваешь из зала Совета бордель… А теперь ещё и это?!
— Расслабьтесь, я уже уезжаю, — решила я, пока этот разговор, в самом деле, не закончился очередной трагедией.
— Не поворачивайся ко мне спиной, когда я с тобой разговариваю! — рявкнул Иберия, но я уже села в машину рядом с Розой. — Думаешь, ты победила? Если бы меня можно было так легко победить, чего бы стоило моё имя?! Это не удалось даже Паймону! Не пытайся превзойти его! Не пытайся превзойти меня!
Ной забрался в салон и сел напротив, давая команду трогаться. Несмотря на то, что он выглядел тёртым бойцом, эта перепалка заставила его понервничать. Он посмел бросить вызов главе клана, чтобы угодить молодому боссу, но дело в том, что Индре невозможно было угодить. Хотя Ной исправно держался от меня подальше и изо всех сил старался на меня не смотреть.
Роза злорадно захихикала, похоже, решив, что ещё не всё потеряно.
— Тормози, я передумала, — заявила она, как только машина двинулась с места. Схватившись за ручку двери, Роза ждала, когда ей подчиняться, потому что ей подчинялись всегда. Но ведь Ной даже Иберии не уступил, не стоило ждать от него покорности теперь.
— Я сказала остановиться! — взвилась она. — Вы оглохли?! Я хочу назад! Никуда я с вами не поеду! Слышишь, ты?! Эй! Ты совсем тупая, если думаешь, что я буду с тобой тусоваться! Я тебя ненавижу! Сдохни! Я тебя убью!
— Сиди на месте, — пробормотала я, глядя за окно.
— Ной, останови машину! — надавила Роза, и я бросила:
— Ной, скажи ей сидеть на месте.
— Сиди на месте, — отозвался эхом боец, и девушка испуганно вжалась в кресло.
— Вы что, решили похитить меня?! Это… это похищение! Как вы смеете?! Иберия вас убьёт!
О, боги, серьёзно?
Куда надо уехать, чтобы не слышать об этом хотя бы минуту?
Роза возилась, стучала по бронированным стёклам и ругалась последними словами, не встречая никакого отклика с нашей стороны. Поразительно, но она нашла союзника, лишь когда машина миновала ворота. Мужчина, дежурящий по ту сторону границ частной собственности, обложил кортеж трёхэтажны матом. От отчаянья. Бедняга-Эрон выглядел неважно. Будто его избили, потом выбросили вон, но он продолжал караулить эти ворота без сна и еды вот уже сутки.
Так всё и было.
— А этот
