Издалека донесся глухой раскат грома. Похоже, приближалась настоящая летняя гроза. Опустив глаза, Надя осмотрела разбросанные вокруг кратера кости, потом перевела взгляд на пустыню, в которую превратилось дно высохшего озера, и тяжело вздохнула. Очень много грязи скопилось в тайге за последнее время. Понадобится не один ливень, чтобы смыть ее. И не один год, чтобы залечить полученные раны.
Эпилог
@bukv = Первый утренний луч скользнул по растрескавшейся земле и осветил лицо сжавшейся в комок молодой женщины в изодранной и покрытой пятнами засохшей грязи армейской форме. Медленно, очень медленно она открыла глаза. Над ней простиралось бесконечно высокое голубое небо, такое пронзительно-яркое, что на него больно было смотреть. Но она все равно смотрела, смотрела, превозмогая резь в глазах и во всем теле. Потому что на свете не было ничего прекраснее чистого голубого неба над головой. Она много сделала для того, чтобы небо осталось именно таким, преодолела бессчетное количество препятствий, потеряла близких людей и все-таки добилась своей цели. Правда, любоваться этой красотой будут другие.
Опираясь руками о землю, Надя перевернулась на бок, потом села, несмотря на пронзившую тело боль (боль была не такой уж сильной, хотя раненая нога за ночь снова онемела и распухла), и посмотрела вдаль. Далеко-далеко, на востоке, к небу поднимались изумрудные вершины покрытых лесом таежных сопок. Из-за завала сопки были не видны, но Надя знала, что в лучах утреннего солнца они особенно красивы. Ей вдруг отчаянно захотелось еще раз увидеть, как поднимается над тайгой солнце и как лес (живой лес!) просыпается, согретый его теплом и светом. Оттого, что это невозможно, на глазах вдруг выступили слезы (может быть, так только показалось, потому что в организме не осталось ни капли влаги), и Надя зарыдала навзрыд. А ведь накануне казалось (да она была просто уверена!), что с гибелью колонии паразитов все беды закончились. Как же она ошибалась! Нет, скорее всего, так и было, но только не для нее.
Первую ошибку Надя совершила, когда решила выбираться из тайги. Куда? И главное, как?! До ближайшего жилья несколько десятков, если не сотен километров. Сотни километров мертвой тайги! А у нее ни питья, ни еды. Даже до разоренного лагеря не менее тридцати километров, да еще нужно найти туда дорогу! Но когда Надя принимала решение, она об этом не думала.
Вторая ошибка была допущена при оценке собственных сил. Надя кое-как доковыляла от края кратера до склона вулканической горы. И даже начала спускаться. Это оказалось гораздо тяжелее, чем карабкаться вверх, да и рассеченная осколком нога все больше давала о себе знать. Ей бы передохнуть на каком-нибудь более-менее ровном уступе, но куда там. Она даже не остановилась. Где-то на середине спуска, когда казалось, что земля уже совсем близко, хотя до подножия вулкана оставалось еще никак не менее десяти метров, ее пораненная нога задела за какой-то скальный выступ. Надя вскрикнула от пронзившей ее боли и… разжала руки. Может быть, все произошло и не так. Возможно, камень, за который она схватилась в последний момент, вывалился из трещины. Возможно. Это случилось настолько быстро, что Надя не успела ни рассмотреть, ни сообразить, что происходит. В следующее мгновение она уже кубарем катилась вниз по склону. Небо, земля, осыпающийся щебень, скальные трещины, собственные руки, сорвавшийся с плеча и отлетевший в сторону автомат – все замелькало у нее перед глазами в беспорядочном круговороте. Потом глухой удар, адская боль, разрывающая тело, и резанувший по ушам собственный крик.
Она не потеряла сознание. О нет! Это было бы невероятным везением отключиться в тот самый момент, когда боль выворачивает наизнанку. Наоборот, Надя все чувствовала. Абсолютно все: как вибрируют голосовые связки, как прогибаются от крика барабанные перепонки, как рвется из груди пришпоренное сердце и как расплавленным металлом разливается по телу невыносимая боль.
Эта пытка продолжалась целую вечность. Только когда боль немного отступила, Надя обрела способность соображать. Первым делом осмотрела рану на ноге, что следовало сделать еще на вершине, перед спуском. Рана выглядела ужасно: грязная, забитая землей, с неровными, рваными краями, но, кажется, неглубокая. Во всяком случае, Надя убедилась, что кость цела и даже не задета. Другие кости тоже оказались целы. Просто удивительно, что она ничего себе не сломала при падении с такой высоты. А вот с сосудами дело обстояло хуже, гораздо хуже! Кровь из рассеченной ноги текла, не переставая. Она была темно-коричневого, почти черного цвета и такая густая, что в первый момент Надя с ужасом подумала, что все-таки подхватила инопланетную заразу, но потом сообразила, что темный цвет придает крови набившийся в рану ил. Она зубами оторвала лоскут от подола своей тельняшки и, свернув из него тампон, кое-как прочистила рану. Точнее, выковыряла оттуда крошки земли – без тщательного промывания ни о какой обработке не могло быть и речи, но у нее под рукой не было ни антисептиков, ни даже обыкновенной воды. Закончив с «обработкой», попробовала наложить повязку. Пришлось снова пустить на лоскуты тельняшку. Но все оказалось напрасно – кровь не останавливалась! Только когда Надя сняла брючный ремень и перетянула им бедро выше злополучной раны, кровотечение наконец остановилось. Для жгута ремень оказался слишком широк, а разрезать его было нечем, но она все-таки справилась. Эта маленькая победа вселила в нее уверенность, что все обойдется, и она отправилась к завалу.
Полукилометровый путь по выжженной пустыне, изобилующей заполненными углекислым газом подземными кавернами, отнял у нее почти все силы. Поначалу она лишь хромала. Однако перетянутая ремнем нога вскоре начала опухать и неметь. К середине пути Надя ее уже практически не чувствовала. Пришлось на время ослабить ремень, чтобы восстановить кровообращение. Сразу открылась рана на бедре – самодельная повязка пропиталась кровью, правда, спал отек и восстановилась чувствительность, что позволило Наде доковылять до завала.
К тому времени солнце уже скрылось за горизонтом. Вокруг сразу стало темнее, но настоящая ночь в тайге еще не наступила. Во всяком случае, Надя увидела, что вышла к стене поваленных обожженных деревьев совсем не в том месте, откуда они с Денисом начали свой путь. Обходя трещины и провалы в земле, под которыми скрывались заполненные углекислотой полости, она где-то сбилась с пути. Надя двинулась вдоль завала, отыскивая вход в прорытую монстрами нору, но вскоре поняла, что это бесполезно. Даже если ей повезет и она обнаружит в сгущающихся сумерках то самое отверстие, через которое они с Денисом проникли в долину, с раненой и практически не действующей ногой ей ни за что не осилить обратный путь. Она даже не сможет добраться до норы, так как ее вход находится в нескольких метрах над землей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
