Подняв обувку, а точнее ровную её половину, женщина крутит головой.
Не найдя пару, она смотрит на дочку.
- Неряха ты моя, - ласково произносит она и дотрагивается до плеча «спящей красавицы». – Просыпайся засоня! Пора вставать.
- А? Что? – Приходит в сознание девочка. – Утро… да?
- Утро, утро, - кивает мама. – Вставай и иди умываться.
Лалиса садится на кровати, помогая себе руками. Волосы закрывают всё её лицо, спадая чуть ли не до пояса. Девочка начинает пробираться сквозь эти заросли, осторожно отводя захваченные пряди в стороны.
- Чёртовы патлы! – Ворчит она еле слышно и, замерев на мгновение, задумчиво добавляет. – Может… ну её, эту месть?
- Что ты там говоришь? – Уже стоя в дверях, оборачивается ХеМи.
- Ничего, омма. Я это так… Не обращай внимания, - отмахивается Лалиса и, резко вскинувшись, задаёт вопрос. – СонМи ещё спит?
- Я разбудила лишь тебя пораньше, как ты и просила. Так что да, она ещё спит. И вообще, все ещё спят, - задумавшись на миг, отвечает мама и с подозрением смотрит на дочь. – А зачем она тебе?
ХеМи ещё вчера заметила, что младшая дочь весь вечер бросала на сестру задумчивые взгляды. Вот и закрались в сознание женщины некие подозрения.
- Да так… - поднявшись с постели и сунув ноги в тапочки, неопределённо отвечает девочка. – Кое-что спросить у неё хотела. Спасибо, омма!
- Иди, умойся. А то ты вообще не понятно на кого похожа.
- На себя я похожа, - ворчит Лалиса и, шаркая тапочками по полу, отправляется в ближайшую ванную комнату.
Стою перед зеркалом и расчёсываю волосы, которые, откровенно говоря, начинают меня некисло так подбешивать. А состричь мне их не дают, чуть ли не под страхом смертной казни.
- "Они такие красивые, Лалиса! Как можно, дочка? Соннё, они у тебя такие шелковистые ", - передразниваю родственниц, что встали насмерть против моего желание, подстричься коротко. – Пффф! Гадство!
За всё хорошее, что видел за вчерашний день от сестры и подруги, я решил заплатить презлым. И нет, я лично не злой человек. Просто должен же хоть кто-то ответить за измывательства и бесчеловечные истязания, коим было подвергнуто моё ни в чём неповинное сознание? Должен! А кроме сестры и некому, собственно говоря… Ну, не Джессике же ответ держать за содеянное? Да и в конце-то концов СонМи сестра… Стало быть, решено!
Обитатели квартиры потихоньку просыпались и начинали заниматься своими делами. Пакпао с ХеМи принялись за готовку завтрак на всех. ДжэУк в этот раз помогал отцу готовить стол для предков, подавая продукты, которые СуХён расставлял в правильной последовательности.
(СуХён у стола для предков.)
- Внучки поднялись обе? – Обернувшись к сыну и принимая у него из рук небольшую мисочку с фруктами, вдруг задал вопрос СуХён.
- Да… нет… я не знаю, абоджи, - запутавшись поначалу, мотнул головой ДжэУк. – Вроде только Лалиса встала…
- Хорошо, - поставив мисочку на чётко определённое место, выпрямился дедушка и поднялся на ноги. – Идём. Через сорок минут нужно будет собраться всем вместе и выдвигаться на кладбище.
В комнате старшей из сестёр стоит почти абсолютная тишина. Изредка из-за закрытой двери доносятся звуки жизнедеятельности остальных членов семьи Ким. Поворачивается дверная ручка и в образовавшуюся щель просовывается голова Лалисы. Девочка смотрит на сестру и, заметив, что та до сих пор ещё спит, пакостно улыбается. Пройдя внутрь, она кладёт что-то на стол, рядом с зеркалом, и начинает СонМи будить.
- Онни, вставай!
Девушка переворачивается на другой бок.
- Ну, ещё немножечко, омма, - бормочет она.
- Онниии! – Более настойчиво теребит сестру Лалиса.
- Да! – Открыв один глаз, смотрит на вторженку СонМи. – Это ты?.. Отстань! Дай поспать!
- Онни, вставай! Скоро уже на кладбище поедем.
- Что?! – Резко садится засоня и, хлопая глазами, пялится на сестру.
- Омма попросила тебя разбудить. Я бужу…
- Который час? – Морщится СонМи и тянется за смартфоном, что лежит рядом на тумбочке.
- Всё, онни. Я тебя разбудила, а значит ко мне вопросов не будет. Дальше сама…
- Да, да, - кивает девушка и откидывает одеяло. – Зачем я так поздно легла? – Сетует на обыденность она и направляется в ванную комнату, предварительно сунув ноги в тапочки. – Это всё ХёнДжу!
В гостиной собрались почти все члены семьи за исключением СонМи. Девушка всё ещё прихорашивается у себя в комнате.
- Подай пулькоги (Пулькоги - блюдо корейской кухни, род барбекю, обычно готовится из тонких маринованных ломтиков говядины или свинины. В домашней кухне его также часто жарят на сковороде. Для приготовления этого блюда нередко используют вырезку, реберную кость или грудинку. Блюдо родом из северных районов Корейского полуострова, но очень популярно в Южной Корее, где его можно найти в любом месте — от высококлассных ресторанов до местных супермаркетов в виде готовых наборов для приготовления на сковороде.), - обращаясь к сыну, указывает рукой на небольшую тарелочку Пакпао.
- Где СонМи? – Спрашивает ХеМи, глядя на Лалису.
Девочка пожимает плечами:
- Я её разбудила, омма. Как ты мне и сказала. А где она сейчас, я не знаю, - отвечая на вопрос, она берёт палочки в руки и уже собирается начать кушать.
- Ладно, - нехотя поднимается на ноги женщина и направляется за старшей дочерью в её комнату.
Присутствующие провожают её взглядом, не прекращая накладывать себе выбранные блюда.
СонМи сидит на невысоком стульчике возле зеркала, держа в руках пудреницу и кисточку. Она уже прошлась содержимым по шее и лицу, осветляя их. Но ей что-то не нравится. Девушка пристально рассматривает получившийся результат, поворачивая голову то влево, вправо, затем смотрит на открытую коробочку в своих руках.
- Какая-то ты слишком тёмная, - констатирует она, сморщив носик.
- Чего ты копаешься, дочка? – Зайдя в комнату, задаёт вопрос ХеМи.
- Омма, смотри, - девушка оборачивается и демонстрирует шею и лицо вошедшей. – Мне кажется или она темновата?
Уточнять о чём идёт речь нужды нет. Каждая кореянка в данной ситуации сразу сообразит на что намекает СонМи. Почти каждая…
- Повернись! – Приблизившись и взяв за подбородок дочку, командует ХеМи. – Нужно больше света.
СонМи послушно выполняет команду, давая матери рассмотреть, как следует, всё что требуется.
- Вроде… да, - задумчиво
