его сыном Ило и его дядей по отцу Хамади-Сири, а они оба оспаривали друг у друга верховную власть, так что завершился спор в присутствии повелителя аскии Исхака, сына повелителя аскии ал-Хадж Мухаммеда. Он разделил между ними власть, облачил Ило-Суди в царские одежды и пожаловал ему коня, потом подобным же образом [обошелся] с Хамади-Сири. И вернул он их обоих к их народу, сказав: "Кто из вас двоих больше люб народу, за тем пусть и следуют!" Но народ разделился на две части: большинство последовало за Ило, остальные же пошли за Хамади Сири. Претенденты завязали сражение; Ило одержал победу и изгнал Хамади-Сири из земли его. Тот отправился к сангаре, попросил у них помощи и вернулся в Масину для сражения, но Ило снова его победил. И Хамади-Сири отправился к аскии в Гао. Тот послал к Ило, повелевая ему явиться к нему. Ило повиновался его призыву и выехал к аскии на пироге. Но Исхак повелел убить его до прибытия того к нему. И пробыл Ило у власти лишь один год, а дело осталось за Хамади-Сири [на протяжении] четырех лет. Хамади-Фулани же пребывал в течение этого срока в Гао у аскии.
А некоторые жители Масины отказались повиноваться Хамади-Сири; и аския поставил Хамади-Фулани на это царство. Тот возвратился в Масину [с отрядом] слуг аскии, и Хамади-Сири бежал. И Хамади-Фулани тогда получил всю полноту верховной власти и остался хозяином племени родителя своего. Он совершил набег на стада Суди-Кахми (тот происходил от Дьядье, сына Сади). Те бежали из Масины все целиком и направились под покровительство аскии, платя [тому] подать. У Мухаммеда-Фулани же не осталось соперника во всей Масине, за исключением одного только племени Аньяйя-[Канты].
Хамади-Фулани совершил также набег на племена Урардо-Али и Воро-Маки. Они вместе пришли из Кайяги в Дьянбал во времена правления Аньяйя[-Канты]. А из-за этого похода [Хамади-Фулани] они бежали в землю Каха и поселились там.
Хамади-Фулани оставался у власти двадцать четыре года. Его прогнал с правления Демба-Лагаро, а он был внуком Суди-Дьядье; и пробыл Демба у власти пять месяцев (но говорят, и шесть месяцев). Потом же его прогнал упомянутый Хамади-Фулани и оставался у власти, пока не умер. По повелению аскии его преемником стал Бубу-Ило. /188/ Он пробыл у власти семь лет и скончался в области Гао. Ему наследовал на царстве Бурхума-Бой, сын Хамади-Фулани. Он и Бубу-Ило были [сыновьями] одной матери, а сестра Боя — дочерью Бубу[616]; пробыл он у власти восемь лет, а умер в городе Дженне, когда туда пришел повелитель аския Дауд, возвращаясь из похода в землю Мали. Аския послал за Бурхума-Боем, чтобы он явился, и тот умер там.
Ему наследовал на царстве его брат Бубу-Марьяма, сын Хамади-Фулани. Он оставался у власти двадцать четыре года. Курмина-фари Мухаммед-Бенкан, сын аскии Дауда, совершил набег на него, и Бубу-Марьяма бежал в землю Фай-Сенди. Когда он вознамерился бежать, Дьядал отобрал у него его жеребца, прозванного Семба-Дай, и сказал, что конь — собственность аскии. Потом Бубу-Марьяма возвратился в свою ставку в Масине, но аския ал-Хадж, сын аскии Дауда, отстранил его после того, как [ранее] назначил. Преемником его стал Хамади-Амина, сын Бубу-Ило, а назначил его помянутый аския ал-Хадж. Он пребывал у власти [уже] шесть лет, когда пришел корпус паши Джудара, и оставался у власти после этого тринадцать лет; так что общая продолжительность времени, что он пробыл у власти до и после [вторжения], девятнадцать лет, считая в них и два года [правления] фанданке Хамади-Айши. После того как умер помянутый Хамади-Амина, его преемником стал сын его Бубу-Айша, прозванный Йами. Он пробыл у власти десять лет, а когда скончался, наследовал ему его брат Бурхума-Бой. Он оставался у власти двенадцать лет. Когда же Бурхума-Бой умер, наследовал ему в ней Силамоко-Айша. Он был справедлив, боролся с притеснителями и угнетателями из числа своих слуг, своего окружения и потомков государей, удерживая руки их от слабых и бедных — до того, что не слыхивали никогда о подобном ему на их царстве.
Силамоко-Айша оставался у власти два года. А когда он скончался, преемником его стал сын его брата — Хамади-Амина ибн /189/ Бубу-Йами. И он пребывает сегодня у власти двадцать пять лет, считая в них и два месяца [правления] фанданке Хамади-Фатимы.
Что же до Харенда-Магана, то от него произошел Воро-Харенда, а от Йоро-Канты — Воро-Йоро. Когда племя Аньяйя [-Канты] отказалось последовать за Хамади-Фулани, Хамади-Сири вернулся в него государем. И верховная власть [его] осталась в этом племени до сего времени, подобно тому как она остается в племени Бубу-Ило. И оказалась верховная власть в Масине разделена между четырьмя племенами: племенем Аньяйя [-Канты], племенем Бубу-Ило, племенем Мака-Канты и племенем Али-Ардо-Магана. А что касается племени Мака-Канты, то оно когда обитало в Боргу, когда возвращалось в Кайягу. Житье их в Боргу без возвращения [в Кайягу] не прерывалось вплоть до [правления] фанданке Кидадо, а он пробыл у власти тридцать лет. Закончено.
ГЛАВА 27
Вернемся же к окончанию рассказа о паше Аммаре. Он пробыл правителем [один] год, два месяца и несколько дней; но в течение этого времени над ним возобладал каид ал-Мустафа ал-Фил, так что стало так, будто [именно] он распоряжается властью. Каид был деспотичен, непокорен и несдержан и ни с кем не считался. До государя дошла весть о том, что происходит между ними двумя, он разгневался на обоих вместе: разгневался на Аммара за слабость, так что оседлал его ал-Мустафа, а на того — за деспотичность и непокорность, так что [как бы] сделал он пашу оседланным. Султан отставил Аммара с его должности и послал пашу Сулеймана, дабы стал он начальником; и повелел он Сулейману бросить в тюрьму их обоих, особенно же по отношению к ал-Мустафе проявить презрение и принизить его, и послать их обоих к нему в Марракеш (а каида — в железах).
Сулейман прибыл в Томбукту в четверг пятого зу-л-када священного тысяча восьмого года [19.V.1600]. И обнаружилось ему при его приезде в отношении ал-Мустафы /190/ упомянутого [именно] то, что о том рассказывали. Он собрался было схватить каида, еще пока ехал верхом [по городу], но благоразумные люди отговорили его от этого из-за беспорядков, которые в тот момент могли бы произойти. Но когда паша Сулейман поселился [в резиденции], вошел в зал совета и воссел на возвышении, ал-Мустафу схватили на пороге (а он входил), разорвали на нем его парадные одежды и наложили
