за собой дверь.
— Послушайте, мосье Пуаро, мне это не нравится.
— Что вам не нравится, адмирал?
— Дайна настаивает, чтобы я позволил ей и вам провести ночь здесь. Не хочу показаться негостеприимным…
— Дело не в гостеприимстве.
— Повторяю, я рад был бы проявить гостеприимство, но мне это не нравится. Я не вижу поводов для вашего здесь пребывания. Что это может дать?
— Скажем так: я провожу некий эксперимент.
— Что еще за эксперимент?
— А вот это уж, простите, я не хочу ни с кем обсуждать.
— Но послушайте, мосье Пуаро, начнем с того, что я вас сюда не приглашал…
— Поверьте, адмирал, — прервал его Пуаро, — я прекрасно понимаю вашу позицию и отдаю ей должное. Я нахожусь здесь исключительно из-за упрямства влюбленной девушки. Вы мне кое-что рассказали, полковник Фробишер кое-что рассказал, сам Хью мне тоже кое-что рассказал. Теперь я хочу увидеть все это своими глазами.
— Да, но на что тут смотреть? Уверяю вас, тут не на что смотреть! Я каждую ночь запираю Хью в его комнате, только и всего.
— И тем не менее, он говорит, что иногда по утрам дверь оказывается открытой.
— Как это?
— Разве вы никогда не обнаруживали, что дверь отперта?
— Я всегда считал, что отпирал Джордж, — нахмурился адмирал. — Что такое у вас на уме?
— Где вы оставляете ключ — в замке?
— Нет, на комоде в коридоре. Утром я, или Джордж, или Уизерс, мой слуга, берем его оттуда. Уизерсу мы сказали, что запираем Хью потому, что он ходит во сне… Думаю, он понимает, что тут что-то не так, но он преданный малый и служит у меня уже много лет…
— Есть ли другие ключи от этой комнаты?
— Насколько мне известно — нет.
— Ключ легко можно подобрать.
— Но кто…
— Ваш сын полагает, что он сам где-то прячет запасной ключ, хотя, проснувшись, об этом не помнит.
— Мне это не нравится, Чарлз, — раздался из дальнего угла комнаты голос полковника. — Девочка…
— И я о том же, — подхватил Чандлер. — Девочке нельзя находиться здесь ночью. Приходите сами, если хотите.
— Почему вы не хотите, чтобы мисс Мэберли осталась в вашем доме на ночь? — спросил Пуаро.
— Слишком рискованно, — тихо сказал полковник. — В таких случаях…
Он осекся.
— Хью любит ее… — напомнил Пуаро.
— Вот именно! — воскликнул адмирал. — Черт возьми, когда речь идет о безумии, все становится с ног на голову! Хью и сам это понимает. Дайане нельзя здесь оставаться.
— Ну, — возразил Пуаро, — это решать самой Дайане.
Он вышел из библиотеки. Дайана ждала его в машине.
— Мы возьмем все, что нужно для ночлега, — крикнула она, — и вернемся сюда к обеду.
Пока они ехали к воротам, Пуаро пересказал ей свой разговор с адмиралом и полковником Фробишером. Девушка презрительно рассмеялась.
— Неужто они думают, что Хью способен причинить вред мне?
Вместо ответа Пуаро попросил остановиться у аптеки, пояснив, что забыл взять с собой зубную щетку.
Дайана от скуки рассматривала тихую деревенскую улочку. Пуаро все не было. Сколько же времени можно выбирать какую-то несчастную зубную щетку!
6
Пуаро в напряженном ожидании сидел в большой спальне с елизаветинской дубовой мебелью. Все приготовления были закончены; ему оставалось только ждать.
Ждать пришлось долго. Уже под утро, услышав шаги, Пуаро отодвинул засов и открыл дверь. На пороге стояли резко постаревшие адмирал и полковник. Адмирал был угрюм и мрачен, полковника Фробишера била дрожь.
— Мы хотим кое-что вам показать, мосье Пуаро, — без обиняков сказал адмирал.
У дверей спальни Дайаны Мэберли лежал, скорчившись, человек. Свет падал на всклокоченную темно-рыжую голову — это был Хью Чандлер. Дыхание с шумом вырывалось из его груди. Он был в халате и шлепанцах. В правой руке зловеще поблескивал кривой нож с маслянистыми красными потеками.
— Mon Dieu[1244]! — воскликнул Пуаро.
— Все в порядке, — отрывисто бросил полковник Фробишер. — Он ее не тронул. Дайана! — позвал он, повысив голос. — Это мы! Откройте!
Адмирал застонал и еле слышно пробормотал:
— Мальчик мой… Бедный мой мальчик…
Послышался скрежет отодвигаемых засовов. Открылась дверь, и на пороге появилась мертвенно-бледная Дайана.
— Что случилось? — пролепетала она заплетающимся языком. — Кто-то пытался вломиться ко мне… Я слышала, как он нащупывал ручку, царапал дверь словно животное… Это было ужасно!
— Слава Богу, что дверь была заперта! — только и сказал полковник.
— Мосье Пуаро велел мне запереться.
— Поднимите его и отнесите в комнату, — распорядился Пуаро.
Адмирал с полковником подняли бесчувственное тело. Дайана, ахнув, судорожно вздохнула.
— Хью? Это Хью? Что у него на руках?
Руки Хью были в мокрых, липких коричнево-красных пятнах.
— Это кровь? — прошептала Дайана.
Пуаро вопрошающе посмотрел на адмирала.
Тот кивнул.
— Не человечья, слава Богу! — пояснил он. — Кошка! Я нашел ее, в прихожей, с перерезанным горлом. Потом он, должно быть, поднялся сюда…
— Сюда? — едва слышным от ужаса голосом прошептала Дайана. — Ко мне?
Хью опустили в кресло. Вскоре он зашевелился и что-то пробормотал. Все как зачарованные наблюдали за ним. Хью сел и беспомощно заморгал.
— Привет, — еще не совсем очнувшись, произнес он хриплым голосом. — Что случилось? Почему я…
Тут его взгляд упал на нож, который он по-прежнему сжимал в руке.
— Что я натворил? — выдавил он из себя сиплым голосом.
Он беспомощным взглядом окинул отца, потом полковника и, наконец, впился глазами во вжавшуюся в стену Дайану.
— Я напал на Дайану? — спросил он неестественно-ровным голосом.
Его отец покачал головой.
— Скажите, что случилось? — настаивал Хью. — Я должен это знать!
Адмирал и полковник Фробишер принялись с неохотой ему рассказывать. Они то и дело запинались, однако Хью спокойно, но настойчиво в конце концов вытянул из них все.
За окном всходило солнце. Пуаро отодвинул занавеску, и в комнату хлынул свет зари.
— Все ясно, — сказал Хью безжизненным голосом, лицо его в этот момент было абсолютно спокойным.
Потом он встал, потянулся с улыбкой и бодрым тоном сказал:
— Чудесное утро, а? Возьму-ка я ружьишко и схожу в лес, может, кролика подстрелю. — И он вышел из комнаты.
Все тупо смотрели ему вслед.
Наконец адмирал, опомнившись, рванулся к двери, но полковник схватил его за руку.
— Нет, Чарлз, нет. Так будет лучше… по крайней мере для него самого.
Дайана, рыдая, бросилась на кровать.
— Ты прав, Джордж, — нетвердым голосом выдавил из себя адмирал Чандлер, — так будет лучше. Он у меня храбрый мальчик…
— Он мужчина, — таким же дрожащим голосом отозвался полковник.
После секундного молчания адмирал вдруг оглянулся:
— А где же, черт возьми, этот треклятый иностранец?
7
В оружейной комнате Хью Чандлер взял из стойки свое ружье и стал его заряжать, но вдруг на плечо ему легла
