того, чтобы дать понять, что разговор окончен, все же медлила, оглядываясь по сторонам и, очевидно, желая сказать что-то еще. Изабелла все прекрасно понимала и даже знала, что, но у нее были свои причины не приходить на помощь гостье.
– Мистеру Розье будет приятно, если вы скажете ему об этом, – с улыбкой произнесла она.
– Конечно, я ему сказала это и тем самым немного подбодрила. Я призываю его набраться терпения и прошу не отчаиваться, а только лишь держать язык за зубами и вести себя тихо. К несчастью, молодой человек вдруг стал ревновать.
– Ревновать?
– К лорду Уорбартону, который, по его словам, постоянно приезжает сюда.
Изабелла, устав за время прогулки, до сих пор сидела, но сейчас тоже встала и сделала несколько шагов по направлению к камину.
– О! – только и воскликнула она.
Мадам Мерль молча смотрела, как приятельница остановилась перед зеркалом, висевшим над каминной полкой, поправляя свои роскошные волосы.
– Бедный мистер Розье утверждает, будто вполне возможно, что лорд Уорбартон влюбился в Пэнси, – продолжила она.
Изабелла некоторое время молчала, затем обернулась.
– Действительно… это вполне возможно, – сдержанно, хотя и более мягко, произнесла она наконец.
– И я была вынуждена согласиться с мистером Розье. И ваш муж тоже так думает.
– Этого я не знаю.
– Спросите его сами.
– Я не стану его спрашивать, – сказала Изабелла.
– Извините, я забыла, что вы мне это уже говорили. Конечно, – добавила мадам Мерль, – у вас гораздо больше возможностей наблюдать за поведением лорда.
– Не вижу причин, почему я должна скрывать от вас, что ему очень нравится моя падчерица.
Мадам Мерль снова бросила на Изабеллу быстрый взгляд.
– Только лишь нравится? Или здесь именно то, что имеет в виду мистер Розье?
– Не знаю, что имеет в виду мистер Розье, но лорд Уорбартон дал мне понять, что очарован Пэнси.
– И вы никогда не говорили этого Озмонду? – вопрос прозвучал мгновенно. Он буквально сорвался с губ мадам Мерль.
Изабелла улыбнулась.
– Полагаю, он со временем все узнает. Лорд Уорбартон вряд ли испытывает затруднения в выражении собственных мыслей – у него есть язык.
Мадам Мерль поняла, что поспешила с вопросом, и слегка покраснела. Она дала себе немного времени успокоиться и задумчиво произнесла:
– Это значительно лучше, чем выйти замуж за нашего милейшего Розье.
– Гораздо лучше.
– Это было бы превосходно! Лорд Уорбартон – прекрасная партия. Со стороны лорда это очень любезно.
– Очень любезно?
– Удостоить вниманием миленькую простушку.
– Я так не считаю.
– Это очень хорошо. Но ведь Пэнси Озмонд…
– В конце концов, Пэнси Озмонд – самая привлекательная девушка из всех, кого лорд когда-либо знал! – воскликнула Изабелла.
Мадам Мерль озадаченно посмотрела на Изабеллу. Она была совершенно сбита с толку.
– Мне показалось, несколько минут назад вы отзывались о ней не столь любезно.
– Я назвала ее ограниченной. Так оно и есть. Но лорд Уорбартон тоже ограничен.
– Да и все мы, если уж на то пошло. Что ж, если Пэнси достаточно хороша для него, тем лучше. Однако вряд ли это так, если она предпочтет такому человеку, как Уорбартон, мистера Розье. Это будет просто ни на что не похоже.
– Мистер Розье – зануда! – воскликнула вдруг Изабелла.
– Вполне с вами согласна. И я рада, что от меня не требуется более поддерживать бушующее в нем пламя. Теперь мои двери для него будут закрыты. – И, подобрав свою накидку, мадам Мерль двинулась к двери, но была остановлена на полпути неожиданной просьбой Изабеллы.
– И все же, прошу вас, будьте с ним подобрее.
Мадам Мерль, подняв брови и плечи, изумленно взглянула на приятельницу.
– Вы сами себе противоречите. Как же я могу быть с ним добра? В этом будет чувствоваться фальшь. Ведь я хотела бы видеть ее замужем за лордом Уорбартоном.
– Надо еще дождаться, чтобы он сделал ей предложение.
– Если то, что вы говорите, правда, за этим дело не станет. Особенно, – добавила мадам Мерль, – если вы подтолкнете его к этому.
– Подтолкну?
– Это в ваших силах. Вы имеете на него огромное влияние.
Изабелла слегка нахмурилась.
– Почему вы так решили?
– Не из ваших слов, конечно. Так сказала мне миссис Тачетт, – с улыбкой ответила мадам Мерль.
– Разумеется, я не говорила вам ничего подобного.
– А ведь могли бы – тогда, когда мы откровенничали. Но вы очень мало что рассказывали мне. Я часто думала об этом с тех пор.
Изабелла тоже думала об этом, причем иногда с большим удовлетворением, но не стала признаваться, возможно, потому, что не желала показать, как она довольна этим обстоятельством.
– Похоже, в лице тети вы нашли превосходного информатора, – произнесла она.
– Миссис Тачетт рассказала мне, что вы отвергли предложение лорда Уорбартона, поскольку была очень раздосадована. Я считаю, вы поступили правильно. Но раз уж вы не вышли за лорда Уорбартона сами, загладьте свою вину и помогите ему жениться на другой.
Изабелла слушала все это едва ли не с каменным лицом, но вдруг высказалась довольно рассудительно и мягко:
– Право же, я была бы действительно рада, если бы Пэнси вышла за лорда.
Ее подруга, посчитавшая, очевидно, эти слова хорошим знамением, обняла Изабеллу нежнее, чем это можно было бы ожидать, и удалилась.
Глава 41
Тем же вечером Озмонд впервые заговорил на эту тему, довольно поздно спустившись в гостиную, где сидела его жена. Вечер они проводили дома; Пэнси уже отправилась спать. Сам Озмонд после обеда сидел в маленькой комнатке, куда он перенес свои книги и которую называл кабинетом. В десять часов приехал лорд Уорбартон – он теперь всегда появлялся в это время, если узнавал, что Изабелла никуда не собирается выезжать. Лорд от них собирался ехать куда-то еще и просидел всего полчаса. Узнав новости о Ральфе, Изабелла намеренно не поддерживала разговор; ей хотелось, чтобы лорд Уорбартон поговорил с Пэнси. Она взяла в руки книгу, а несколько минут спустя даже направилась к фортепиано, спрашивая себя, не стоило ли ей вообще покинуть гостиную. Она понемногу привыкла к идее выдать Пэнси за хозяина прекрасного Локли, хотя поначалу эта мысль не вызывала у нее энтузиазма. Мадам Мерль в тот день поднесла спичку к воспламеняющемуся материалу. Когда Изабелла бывала несчастлива, она всегда оглядывалась вокруг – осознанно или неосознанно – в поисках предмета, на который можно было бы направить полезные усилия. Ей не удавалось избавиться от убеждения, будто быть несчастной – это своего рода болезнь, которой страдают праздные люди. Действовать, что-то делать – причем не важно, что – вот где лежал путь к выздоровлению. Это было лучшим
