Тёмно-синие глаза с лунно-белыми проблесками метнулись от Ревика к Даледжему, затем брови удивлённо приподнялись.
— Братья! — сказал он, разводя руками. — Что это вы тут делаете?
Ревик показал уважительный жест одной рукой, слегка поклонившись и мужчине в белом халате, и его охраннику.
Поклон не был раболепным. Он был вежливым — заблаговременное утверждение иерархии, в котором Ревик твёрдо оставлял за собой доминирующее положение.
Головорез-охранник торговца сердито уставился на него, держа руку на кобуре и с безмолвным вопросом глядя на босса. Но торговец от него лишь отмахнулся. Ревик увидел, как в тёмно-синих глазах проступает более жёсткое оценивающее выражение, когда тот, возможно, впервые смерил Ревика взглядом.
— Что ты здесь делаешь, друг мой? — спросил он, улыбаясь с преувеличенным дружелюбием.
В других обстоятельствах Ревик мог бы посчитать его тон демонстративным, но взглянув на видящего в белом халате, он увидел в его тёмных глазах понимание.
— …Вы же на самом деле не рабочие из доков, так? — лукаво спросил торговец.
— Нет, — сказал Ревик. — Не рабочие.
— Тогда что же вы делали в доках, брат?
— Мы пришли туда, чтобы взглянуть на поставку, — сказал Ревик. — И найти присутствовавшую там по слухам наложницу Лао Ху для моего работодателя… среди прочих вариантов.
Воцарилось молчание, пока шейх-торговец обдумывал его слова.
— Для твоего работодателя? — мужчина в белом халате приподнял бровь. — Не будешь ли ты так любезен пояснить, кто он, мой добрый брат…?
В эту паузу он взглянул на Даледжема, и в его глазах появился лёгкий вопрос. Однако в следующие несколько секунд он, похоже, осознал, что в доках пришёл к неверному выводу, и это Ревик здесь главный.
Ревик мельком позволил ему увидеть больше его aleimi-структур, просто чтобы подтвердить это убеждение.
— Я приношу свои извинения за то, что в доках мы не были честны, — продолжал Ревик, убедившись, что собеседник увидел достаточно, чтобы воспринимать его всерьёз. — Мой работодатель обладает внушительными ресурсами, и в результате его новые бизнес-партнёры часто пытаются воспользоваться им. Он доверяет мне — и, конечно же, брату Марсею, присутствующему здесь со мной — чтобы мы этого не допустили. Прежде всего, он хочет иметь чёткое представление о своих приобретениях перед тем, как он их оплатит.
— А как твоё имя? — настаивал шейх.
— Можешь называть меня Калин.
Глаза мужчины сделались пронизывающими. Он во второй раз просканировал aleimi Ревика, более намеренно, но по-прежнему едва касаясь. Ревик увидел, как в этих тёмных глазах проступила быстрая, более расчётливая оценка, затем он искренне улыбнулся Ревику.
— Конечно, братья мои, конечно. Я понимаю деликатность таких вещей, — он поднял ладонь в уважительном жесте. — Ваш работодатель обычно работает через другого торговца? — вежливо спросил он. — Или меня просто нужно пожурить за нехватку наблюдательности? Ибо, признаюсь, я не встречал ни одного из вас на этих рынках.
— Да, — просто ответил Ревик, ясно давая понять своим светом, что он не будет предоставлять больше информации, чем необходимо. — Он обычно работает с другим. Это проблема?
— Вовсе нет, вовсе нет, — заверил его мужчина, поднимая ту же руку в очередном жесте мира. — Просто теперь я весьма охвачен любопытством, признаюсь…
— Вы избавились от настоящего товара ещё до того, как мы сюда добрались? — перебил Ревик, и в его словах зазвучали резкие нотки. Он добавил в свой свет ауру нетерпения, даже снисходительности, создавая впечатление, будто он привык к тому, что люди реагируют на него и на имя его работодателя.
— Если так, то мой работодатель будет чрезвычайно недоволен, — сказал он. — Он пожелал, чтобы мы приобрели ему именно эту наложницу Лао Ху. Он весьма заинтригован Барьерными отпечатками, которые мы ему предоставили, а также оттенком её света. Он весьма открыто выразил свои пожелания, чего обычно не делает. Он также хотел бы приобрести несколько других… единиц товара.
Ревик нарочно выплюнул последнее слово, будто находил его неприятным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— …Предложения из ваших запасов. Вещи, которые, похоже, также находятся уже не здесь. И здесь нет замены достаточно высокого качества, соответствующей пожеланиям моего работодателя.
Ревик заметил проблеск интереса в этих тёмных глазах.
— У тебя есть товар более высокого качества или нет? — потребовал Ревик.
Улыбка мужчины сделалась более раболепной.
— Само собой, он понимает, что цена за такие товары намного выше? — вежливо поинтересовался мужчина. — В такие тяжёлые времена лишений мы все должны…
— Он прекрасно это понимает, — перебил Ревик. — Цена… не главная из его проблем.
Мужчина-видящий расплылся в улыбке, которая показалась куда более искренней.
— Конечно, конечно. И я прошу прощения за уточнение, — сказал видящий-шейх приторно сладким голоском. — Просто мне кажется странным, что этот ваш работодатель так хорошо информирован в некоторых вопросах, но при этом не знал о предпродаже наших более… необычных товаров.
— Да, — подтвердил Ревик. — …не знал. Он только недавно перебрался в Дубай, много лет прожив в Нью-Йорке. Признаюсь, это моя вина, ибо я должен был лучше изучить местные обычаи, прежде чем приходить на свою первую продажу в этой части света, — Ревик деликатно поморщился, точно пытался скрыть это выражение со своего лица. — В Нью-Йорке… такие вещи делались… иначе.
Он надеялся, что этот придурок ничего не знал о рынках в Нью-Йорке, потому что сам-то Ревик определённо был не в курсе.
Однако после слов Ревика свет видящего затопило пониманием.
При этом часть его поверхностной насторожённости испарилась.
— А! Что ж, это объясняет ситуацию, конечно же, — видящий улыбнулся. — Я просто задавался вопросом, — он едва слышно прищёлкнул языком, изображая преувеличенную демонстрацию сочувствия. — Такая ужасная трагедия произошла с некогда великим городом. Как же ужасно…
— Это достойно эпических поэм, — отрывисто произнёс Ревик на арабском. — Брат, упомянутые товары по-прежнему доступны? Ибо мне придётся отвечать не перед тобой, и он будет не в восторге от того, что я пропустил эту предпродажу от его имени, если это значит, что он упустил возможность заполучить столь желаемый товар. Рассказ о том, как ты сочувствуешь потере его предыдущего дома в Нью-Йорке, его совсем не умаслит, боюсь… хотя я не сомневаюсь, что он оценит сопереживание.
— Женщина уже не здесь, — тут же сказал шейх, виновато улыбаясь. — К сожалению, как ты и сказал, она была весьма соблазнительной. Её купили первой.
— Кто? — потребовал Ревик. — Кто её купил?
— Ты желаешь перекупить её у него? — переспросил шейх, приподнимая брови.
— Я вполне уверен, что мой работодатель пожелает выдвинуть ему предложение о перепродаже, да. И такое, что тот непременно захочет его рассмотреть.
Шейх заулыбался ещё шире. Его тёмные глаза заблестели.
Ревик буквально ощущал на языке привкус его жадности.
— Само собой, он тоже очень богатый клиент, — рассуждал вслух шейх-торговец, словно тщательно взвешивая слова Ревика. — …И он тоже гордо считает себя коллекционером, — мужчина постукивал по своим губам указательным пальцем. — И всё же он мужчина, лишённый сантиментов. И он, как и все представители нашей расы, может быть весьма благосклонен к рациональным и хорошо обеспеченным предложениям.
Он улыбнулся Ревику достаточно широко, чтобы показать зубы.
Ревик не ответил на улыбку и не изменил выражение лица.
Не сумев добиться от него ответа, шейх пожал одним плечом в манере видящих.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— За небольшую плату я, возможно, сумею содействовать этому, — осторожно произнёс он. — Интересующий тебя покупатель владеет весьма популярным клубом в Дейре. Во время продаж он даже упомянул мне, что, по его мнению, ваша подружка из Лао Ху вполне неплохо туда впишется, — он одарил Ревика очередной улыбкой, которая показалась более хищной. — Само собой, не даю никаких обещаний, что он пожелает с ней расстаться, но я, возможно, сумею организовать знакомство там этим вечером, если ты пожелаешь…?
