Пещера наполнилась вспышками и треском магических разрядов, мы направляли в сторону врага самые изощренные сплетения волшебных формул, каждая из которых могла бы послужить темой для научной диссертации. После того, как пробудилась от тысячелетней спячки моя драконья сущность, волшба давалась мне легко, как дыхание, а в совокупности с тем, что я изучила в Академии, давала просто поразительные результаты. Но не стоило забывать, что, несмотря на забавную реакцию старых интриганов на мои подначки, они все еще оставались теми, кому однажды удалось победить всех драконов в нашей реальности!
Пока что была ничья: моя и без того подранная одежда пополнилась новыми дырами, да пара обмороженных пятен на теле противно ныли, зато и противники мои потеряли свой первоначальный лоск. Шевелюра Дессанира была подпалена с одной стороны, их мантии напоминали решето, а правая рука монохромного до сих пор не слушалась его толком.
Мы замерли, переводя дыхание, ускоренная регенерация покалывала изнутри, маги переглядывались, явно замышляя очередную гадость. Черно-белый швырнул в мою сторону сгусток какой-то магической гадости, который облепил меня вместе со щитами, словно липкий туман, щупальца которого настойчиво искали брешь в моей броне. Несколько секунд ушло на то, чтобы подобрать ключ к заклинанию и сплести нейтрализующее поле вокруг себя, этого вполне хватило Дессаниру, чтобы банальным телекинетическим захватом стащить у меня из-под носа начавшего шевелиться Даррена и швырнуть на середину грота между нами.
— Не смей! — мой яростный рык наполнил пещеру, вздымая дыбом волосы у всех присутствующих!
— Еще как посмею, дорогуша, — и он вонзил в тело моего возлюбленного несколько черно-бордовых лучей, вырвавшихся из растопыренных веером ладоней.
Я закричала, почуяв суть невероятного заклинания, высасывавшего жизнь и магию из выгнувшегося дугой тела, проникшего под все мои щиты, добравшись до беззащитной плоти. Черные глаза Даррена распахнулись, наполнились болью и мукой. Дальше все понеслось очень быстро.
Под громовой драконий рык с моих пальцев сорвалась смертельная волна чистого света, разбавленная струями всепоглощающей ярости и подавляющей волю власти. Да, неприятно это осознавать, но теперь уже маги нашли мое слабое место и давили, давили. Страх за любимого замутнил сознание, которое в момент сражения с таким опасным противником должно оставаться ясным и трезвым. Маги сгибались под напором моей волшбы, но стояли, стояли стеной, готовя в ответ не менее чудовищную атаку. И выпустили мне навстречу сверкающую сеть сотканную из первозданного Хаоса. О, небо!
Я боролась с удушающими нитями, отбрасывая их одну за другой, сжигала и испепеляла, но они все прибывали. Краем сознания я отметила, что злодеи оставили в покое моего Даррена, позволив ему со стоном упасть на камни, и занялись какой-то формулой, смутно напоминающей призыв. Утроила усилия, ослабляя напор вражеского заклинания, швыряя навстречу яростно полыхающим жгутам сгустки сырой нечеловеческой мощи. И не успела.
Туманная антропоморфная фигура, появившаяся из ниоткуда, мгновенно ориентируется, и на помощь магам-ренегатам приходит божественная сила. Я почувствовала, как все мое существо скрутила и вывернула наизнанку невероятная мощь ранящего ледяного Хаоса, раздирая на мелкие ошметки, сковывая и парализуя, подавляя волю и магию. Человек во мне кричал от боли, дракон яростно рвался на свободу, пытаясь сменить форму, но липкая мерзость, коконом свернувшаяся вокруг тонкой черноволосой фигурки не давала и пальцем пошевелить. Было что-то в этом заклинании, что позволяло сковать даже такое невероятное существо, как дракон. Я со стоном на окровавленных губах рухнула на колени, выгибаясь назад, обращая полное муки лицо к равнодушному каменному потолку пещеры, да так и застыла в этой нелепой позе.
Маги тяжело сопели в наступившей тишине. Кажется, Дессанир даже ткнул меня кончиком меча в плечо, чтобы проверить, не претворяюсь ли, садист хмыров!
— Как вы позволили этой девчонке так потрепать вас? — грот наполнился невероятным божественным голосом, безликом и властным. Точно такой же мы с друзьями слышали в святилище Хаоса в Хеллвеле. — Еще немного и она бы сломала вас, идиоты!
— Но послушайте. Это же дракон! В прошлый раз у нас был меч Скорби, это и помогло нам справиться с ее братцем, вы не забыли? — голос черно-белого мага чуть дрожал, когда он осмелился перечить божеству, а я при упоминании Шая только вздрогнула.
— В ваших руках остался меч Света, как вы умудрились до сих пор не завладеть им? Она выполнила то, что было предначертано, ищите меч и заканчивайте с этим! Хаос не может ждать, все должно было закончиться еще несколько часов назад!
Меня облапали с ног до головы в поисках меча Света, хотя куда я его могла спрятать в такой дырявой одежде? Катану сорвали с пояса, отшвырнули подальше, так, на всякий случай.
— Мы поищем меч, ваше святейшество! — Дессанир лебезил перед туманной фигурой так явно, что у меня даже сквозь мучительную боль пробилось отвращение. — Прошу вас, выполните то, о чем мы договаривались с вами! У нас с Калисаном тогда появится возможность выбить из девчонки и ее любовника правду о том, куда они дели меч, а после этого с ними и Паутиной будет покончено навсегда!
О чем это они договаривались с богами? А, личное обожествление за счет существования Паутины миров. Сволочи, я ведь уже говорила? Я дергалась и вырывалась, но проклятый кокон держал крепко, и все мои метания оставались абсолютно безрезультатными. Чуть не взвыв от бессилия, пришлось дальше продираться сквозь слабость и боль, ведь за моей спиной оставалось бессчетное множество живых миров, которые без капли сожаления уничтожат сразу после меня. И Даррен, я не могла позволить им убить его.
Тем временем безымянное божество быстро рисовало кончиками туманных пальцев пентаграммы и руны, формулы и непонятные мне знаки, окутывая магов-отступников гибкими слоями силы Хаоса. Пещера наполнилась вихрями холодной нечеловеческой магии, впитываясь в неподвижные тела волшебников. Оба кричали, испытывая, судя по всему адскую боль и дикое животное наслаждение, по их щекам бежали слезы, смешиваясь со струйками крови изо рта и носа. Я в ужасе наблюдала, как их ауры становятся то угольно черными, то сверкают всеми цветами спектра, как исчезает человеческая суть, сменяясь чем-то невообразимым.
Лопались тонкие сосуды, покрывая кожу горе-богов уродливыми синяками, их потрепанная одежда превратилась в прах, горсткой пепла опав к ногам. Дессанир и Калисан уже перестали кричать, звуки, вырывающиеся из их глоток, больше походили на бульканье и клокотание, кровь брызгала во все стороны. Да ну его к хмырам такое обожествление! Эта мысль мелькнула в затуманенном болью сознании и пропала, сменившись более важной: я смогла пошевелить кончиками пальцев!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
