Гетман. Болботуна. Где?
Шервинский. За слободкой. В десяти верстах.
Гетман. Погодите, погодите… так… Что такое… Вот что… Во всяком случае — вы отличный, расторопный офицер, я давно это заметил. Вот что, сейчас же соединяйтесь со штабом германского командования и просите представителя его сию минуту пожаловать ко мне.
Шервинский. Слушаю. (По телефону.) Третий… Зайн зи битте зо либенсвюрдих ден херрн майор фон Дуст анс телефон цу биттен. Я… я… (Стук в дверь)
Гетман. Войдите, да.
Лакей (входит). Представители германского командования, генерал фон Шратт и майор фон Дуст, просят их принять.
Гетман. Просите сюда сейчас же. (Шервинскому.) Отставить. (Лакей впускает фон Шратта и фон Дуста. Оба в серой форме, в гетрах. Шратт — длиннолицый, седой. Дуст — с багровым лицом. Оба в моноклях.)
Шратт. Вир хабен ди эре ирэ хохейт цу бегрюсен.
Гетман. Их фрейз мих херцлих, даст зи, мейне херрен, гекомен зинд. Битте, немен зи платц. (Немцы усаживаются). Их хабе эбен ди нахрихт фон дер шверем цуштанде унзерер армэ бекомен.
Шратт. Дас хабен вир шо зейт ланге эрфарен.
Гетман (Шервинскому). Пожалуйста, записывайте протокол совещания.
Шервинский. Слушаю. По-русски, разрешите, ваша светлость?
Гетман. Генерал, могу попросить говорить по-русски?
Шратт (с резким акцентом). О, с большим удовольствиэм.
Гетман. Мне сейчас стало известно, что петлюровская команда прорвала городской фронт.
Шервинский пишет.
Гетман. Кроме того, из штаба русского командования я имею какие-то совершенно невероятные известия. Штаб русского командования позорно бежал. Дас ист я унерхёрт. (Пауза.) Я обращаюсь через ваше посредство к германскому правительству со следующим заявлением. Украине угрожает смертельная опасность. Банды Петлюры грозят занять столицу. В случае такого исхода в столице произойдет анархия. Поэтому я прошу германское командование немедленно дать войска для отражения хлынувших сюда банд и восстановления порядка на Украине — столь дружественной Германии.
Шратт. С сожалени германски командование не имэить возможности такое сделать.
Гетман. Как? Уведомите, генерал, почему?
Шратт. Физиш унмоглих. Это физически невозможно есть. Эрстенс — во-первых: у Петлюры, по сведениям штаба — двести тысщ войск, великолепно вооружен. А между тем, германски командование забирайт дивизии и уводит их в Германии.
Шервинский (в сторону). Ах, сукины дети!
Шратт. Таким образом, в распоряжении нашем вооружени достаточны сил нет. Во-вторых, вся Украина, оказывает, на стороне Петлюры.
Гетман. Поручик, подчеркните эту фразу в протоколе.
Шервинский. Слушаюсь.
Шратт. Я ничего не имейт протиф. Подчеркните. Итак, остановить Петлюру невозможно.
Гетман. Значит, меня, армию и правительство — германское командование внезапно оставляет на произвол судьбы.
Шратт. Ниэт. Ми командованы брать меры спасению вас.
Гетман. Какие же меры командование мне предлагает?
Шратт. Моментальную эвакуацию вашей светлости. Тотчас вагон и в Германию.
Гетман. Простите, — я ничего не понимаю. Как же так, виноват? Может быть, это германское командование эвакуировало князя Белорукова?
Шратт. Точно так.
Гетман. Без согласия со мной! (Волнуясь.) Я заявляю правительству Германии протест против таких действий. Я не согласен. У меня есть еще возможность собрать армию в городе и защищать его своими средствами Но ответственность за разрушение столицы ляжет на германское командование. И я думаю, что правительства Англии и Франции…
Шратт. Германское правительство ощущает достаточно силы, чтобы не давать разрушение столицы.
Гетман. Это угроза, генерал!
Шратт. Предупреждение, ваша светлость. У вашей светлости не имеется никаких сил в распоряжении. Положение катастрофическое.
Дуст (тихо Шратту). Мейн генерал, вир хабен гар кэйне цайт, вир мюссен…
Шратт. Я! Я! Итак, ваша светлость… позвольте сообщить последнее. Мы сейчас хватали сведения, что конница Петлюры восемь верст от Киева и утром завтра она выдет…
Гетман. Я узнаю об этом последний!
Шратт. Ваша светлость знает, что будет его, случае взятия в плен. По вашей светлости у Петлюры есть приговор. Она весьма есть очень печален.
Гетман. Какой приговор?
Шратт. Прошу извинения у вашей светлости. (Пауза.) Повиэсить. (Пауза.) Позвольте вас попросить ответ мгновенно. В моэм распоряжении имею только диесять маленьких минут. После этого — я раздеваю с себя ответственность жизнь вашей светлости.
Гетман (после большой паузы). Я еду.
Шратт (Дусту). Будьте любезны, майор — дэствовать тайно и без всякий шум.
Дуст. О, никакой шум. (Стреляет из револьвера в потолок два раза.)
Шервинский растерян
Гетман (берясь за револьвер). Что это значит?
Шратт. О, будьте спокойны, ваша светлость. (Скрывается в портьере правой двери.)
За сценой гул, крики. «КАРАУЛ, В РУЖЬЕ». Топот.
Дуст (открывая среднюю дверь). Руих! Спокойно! Генерал фон Шратт зацепил брюками револьвер, ошибочно попал к себе на голова.
Голоса (за сценой). Гетман, где Гетман?
Дуст. Гетман есть очень здоровый. Ваша светлость, любезно высуньтесь… Караул…
Гетман (в средней двери). Все спокойно. Прекратите тревогу!
Дуст (в дверь). Прошу пропускайт врача с инструментом.
Тревога утихает. Входит германский врач с ящиком и медицинской сумкой. Закрывает дверь на ключ.
Шратт. Ваша светлость, прошу переодеться в германский форм и, как будто, я есть раненый вас в моем виде, вывезем. А вы, как будто есть во дворце, чтобы никто в городе не знал. Чтоб не вызвать возмущения, среди караул.
Гетман. Делайте, как хотите.
Дуст (вынимая из ящика германскую форму.). Прошу, ваша светлость. Где угодно?
Гетман. Направо, в спальне. (Он, Дуст и врач уходят.)
Шервинский (у авансцены). Бежать, что ли? Поедет Елена или не поедет? (Решительно к Шратту.) Ваше превосходительство! Покорнейше прошу взять меня с гетманом. Я его личный адъютант. Кроме того, со мной моя… невеста.
Шратт. С зожалением, поручик, не только невеста, но и вас я не могу брать, только одного гетмана. Если вы хотите ехайт, отправляйтесь станцию, наш штабной поезд только имейт в виду, мест нет — там уже есть личный адъютант.
Шервинский. Кто?
Шратт. Как его… Князь Новожильцев.
Шервинский. Новожильцев. Да когда же он успел?
Шратт. Когда катастрофа, каждый станет проворный очень. Он был у нас в штабе сейчас.
Шервинский. И он там, в Берлине, будет при гетмане служить.
Шратт. О, нэйт. Гетман будет один: никакая свита. Мы только довезем до границ, кто желает спасать свою шею от ваших мужиков, а там — каждый как желает.
Шервинский. О, покорнейше благодарю. Я и здесь сумею спасти свою шею.
Шратт. Правильно, молодой человек. Никогда не следует покидать родину.
Гетман (входит с Дустом и врачом. Переодет германским генералом. Растерян. Курит). Все бумаги здесь сжечь, поручик.
Дуст. Хер доктор, зейн зи либенсвюрдих. Ваша светлость, пожалуйста, садитесь. (Усаживают.)
Врач (забинтовывает ему голову наглухо). Фертиг…
Шратт (Дусту). Машину.
Дуст. Зоглейх. (Уходит.)
Шратт. Ваша светлость, ложитесь.
Гетман. Но… нужно объявить об этом народу… манифест.
Шратт. Манифест, ия… пожалуй…
Гетман (глухо). Поручик, пишите. Бог не дал мне силы… и я…
Дуст (входя). Нет времени манифест.
Шратт. Из поезда телеграммой. Ваша светлость, ложитесь. (Гетмана укладывают на диван. Шратт прячется. Среднюю дверь открывают. Появляется лакей. Дуст, врач и лакей выносят гетмана в левую дверь. Шервинский помогает до двери, возвращается. Входит Шратт.) Все в порядке. (Смотрит на часы-браслет.) Один час ночи. (Надевает кепи и плащ.) До свидания, поручик. Вам советую не задерживаться здесь. Снимайте погоны. (Прислушиваясь.) Слышите?
