Хмурая но спокойная мама Лиза появилась через час в сопровождении Малика и Ларга-младшего. Они вели а поводу лошадь которая флегматично тащила странную длинную телегу нагруженную корявыми обзольными досками явно не лучшего качества. Пока ребятня шустро скидывала тонкие нетяжелые доски, тетка подхватила цепь и грубым рывком заставила безучастную рабыню подняться на ноги. Подскочившего Шейна мама Лиза приветила мощным пинком по внутренней стороне бедра и столь «тихим незлым словом», что кат-землекоп так и остался стоять беззвучно хватал ртом воздух. Ариса лупала глазами от удивления пока сзади её не дёрнула за платье детская ладошка. Она обернулась и чуть не уронила Ларга-младшего
— Цыц, девка…
Всё. Лимит удивления кончился и девушка захохотала так громко, что заглушила остальные слова пацанёнка, а едва державшийся на ногах Шейн просто шлёпнулся.
— Ну ты и ду-у-ура.
Дождавшийся когда она задохнётся, Ларг высказал своё мнение и сунув сумасшедшей девке горшок в руки умчался помогать Малику. Из горшка пахнуло таким смачным, забористым мясным духом, что истерика мигом сошла на нет.
Страшные столбики оказались не виселицей и не дыбой, что рисовало её истерзанное воображение. Руками ребятни и при активном участии самой Арисы к вечеру они превратились в сарай-времянку внутрь которого установили привезённые той же лошадкой уже знакомые деревянные чаны и прочий насквозь привычный инструментарий. Вернувшаяся уже вечером хмурая, но спокойная мама Лиза отцепила от ошейника цепь и окинув доставившую ей столько хлопот родственницу тяжелым взглядом, негромко проговорила:
— Хозяин решил проверить способна ли ты запомнить и понять простейшие вещи.
Помолчала и уже словно нехотя закончила:
— И за языком следи. Обживись поначалу, да об ошейнике не забывай.
Больше разговоров не было, но Ариса старалась… Свежевала. Скоблила. Замачивала. Кроме Рэя и смешного Ларга-младшего, что приносил днем еду, почти никого не видела. Брат хозяина хутора оказался угрюм, вонюч, предельно неразговорчив и ужасно трудолюбив. Еще в отдалении постоянно крутилось какое-нибудь хвостатое четырехлапое чудовище. Через пару дней девушка уже их уверенно различала. Они казалась куда общительнее и добрее двуногих. Уже издалека дружелюбно скалились, хоть и подходили к отвратительно пахнущей человечке неохотно, лишь посмотреть всё ли в порядке. От мяса отказывались, но предложенные кусочки хлеба брали, аккуратно прихватывая с ладони страшными зубами. В ответ вежливо и благодарно шевелили хвостом и тут же куда-то уносили угощение. Теперь Ариса жила и работала вдвоем с Рэем который достраивал и обустраивал мастерскую, когда нужно столярничал, по первой же просьбе старательно тягал и ворочал тяжеленные туши. Ариса с трудом, но привыкла, что она над мужиком старшая и уже иной раз даже ругалась на него. Правда, исключительно, себе под нос. Но когда шкуры дошли уже без особых внутренних борений припахала и его, и Шейна мять кожи.
Работа с кожей предельно грязная и пахучая, поэтому бережливая Ариса работала почти голышом. Бешеное вожделение сверкавшее в глазах помощников не просто веселило девушку, теперь она откровенно издевалась, мстила бедолагам, вымещала на них обиду за всех ублюдочных самцов не раз топтавших ее душу и корёживших тело.
…Сегодня работала одна, Рэй в сопровождении Рьянги ушел еще с выделанными шкурами вчера после обеда и ещё не возвращался. Шейна тоже пока не было. Последние шкуры уже доходи в чанах, новых пока не ожидалось имама Лиза разрешила пока отдыхать. Идти на хутор не хотелось и Ариса устроилась поудобнее лишь изредка поглядывая в сторону закрытых ворот. Внезапно глаза ухватили мелькнувшую вдали темную точку. Вот она на секунду пропала скрытая высокой травой и тут же появилась вновь. Какой-то зверь несся во весь опор к хутору. Подхватившись, Ариса отчаянно заколотила металлической палкой по тяжелой железяке, подвешенной к перекладине между столбами. Дребезжащий звон ударил по ушам и мгновенно разлился по округе. Еще не затих гул от первого удара, а с верхней площадки угловой башенки высунулась вихрастая голова кого-то из малышей. Мелькнуло в голове — вот поганцы, опять за голой девкой подсматривают. Мелькнуло и забылось, как не было и Ариса яростно ткнула в сторону приближающейся точки.
Алекс.07/05/3003 года от Явления Богини. Хутор Овечий
Сдернутый с сеновала звонким детским криком я скатился на земляной утоптанный пол гораздо раньше, чем проснулся. Уже больше недели я дрых на сеновале дни напролет удивляя весь хутор. Вопросов, конечно, задать не посмели, но вся хуторская общественность буквально сгорала от любопытства. Особенно бабья часть и больше всех Рина, тем более она скучала. Скучала, обижалась и злилась. Злилась, что я предпочел старую вешалку Гретту и что эта потасканная шлюха не только совершенно выжила ее из хозяйской постели, но и плотно обосновалась в моём доме. Рина теперь спала вместе с девчонками, но гораздо чаще отлеживалась ночами на конюшне после очередной порки. Старшее поколение, приступив к форсированному обучению, хоть и не зверствовало без предела, но розг не жалело, свято исповедуя истину: что не дошло через глаза и уши, необходимо вколотить через задницу. Излишним чадолюбием мамки не страдали, мимоходом вколачивали ещё и основы правил уважительного поведения. В первый же раз, вытерпев назначенные два десятка ударов, нерадивая ученица тут же огребла еще столько же. Не услышав от доченьки слов благодарности за науку, Зита решила, что повторение — мать учения.
Гретта обсуждать причины внезапного хозяйского благоволения не пожелала, а когда Рина, перехватив ее вечером в парилке, попыталась устроить разборку, подхватила строптивую девку подмышку, отволокла в лохань с холодной водой и, притопив пару раз, посоветовала остыть. Рина откашлялась, выплюнула воду, открыла рот… и заткнулась.
— Деточка, твои прелести не столь неотразимы, чтоб потерять голову. Настоящий мужик красивую бабу, конечно, ценит и ей потакает, но всерьез на увертки не ведется и кого драть выбирает сам, — Гретта хмыкнула и неожиданно закончила, — иначе он не мужик. Засунь башку в задницу и мамок тереби, пока в ней гуляет ветер, плетенка на поясе гроша медного не стоит. А Хозяин бабские уменья ценит, но дур не терпит. Мной в постели наиграется быстро. Уж больно я стара для него. Не поспеешь поумнеть, будешь гнилой веревкой лохмотья подвязывать, да вместо хозяйской постели по ночам в навозной куче поротую задницу отмачивать.
И ушла, оставив мокрую хулиганку с раскрытым от удивления ртом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
