Сохранились документы, свидетельствующие о предмете беспокойства. «Фигура Распутина, — считал председатель Комитета по кинематографии при Совете министров СССР А. В. Романов, — несмотря на всю ее отталкивающую сущность, в некоторых эпизодах сценария вдруг приобретает черты, позволяющие допустить мысль о том, что этот человек в какой-то мере выражает чаяния народа».
«В центре этого произведения поставлена фигура Распутина, трактовка его поступков и действий в отдельных эпизодах дана без необходимой социальной четкости», — к такому выводу пришли заведующий отделом культуры ЦК КПСС И. Черноуцан и заведующий сектором Ф. Ермаш [123]
Съемки фильма начались в августе 1973 года, но несколько раз прерывались.
10 октября 1974 года Климову передали из Госкино перечень поправок для обязательного исполнения. Режиссер сопротивлялся, не все удавалось отстоять. Например, требование убрать Цесаревича исходило от самого Ермаша: «Ты в своем уме? Как мы можем этого мальчика, которого на Западе возвели в ранг святого мученика, показывать? Это же значит — под дых бить. Тогда надо все объяснять, всю историю объяснять: а за что их вообще казнили… а так, мимоходом, нет, не пойдет!..»
Но больше всего страшил начальство момент возможных аллюзий. В картине был эпизод, в котором Вырубова по поводу царского премьера Горемыкина тяжко вздыхала: «О Боже, Боже! В таком возрасте и править такой страной!» Ермаш, уловив намек на кремлевских старцев, сказал Климову: «Умоляю тебя! Умоляю! Вырежи это немедленно, чтобы даже за пределы монтажной не вышло!»
Фильм «Агония» был закончен в чистовой редакции в 1975 году. На экран картину долго не выпускали. Ходили слухи, что кто-то из высшего партийного руководства ее посмотрел и остался недоволен [124].
Известно мнение, датированное 1 августа 1975 года, т. е. уже после всех переработок сценария, председателя КГБ СССР Ю. В. Андропова:
На киностудии «Мосфильм» закончена съемка кинокартины Э. Климова «Агония» по сценарию С. Лунгина и И. Нусинова, в которой показан «распутинский» период Российской империи. По имеющимся в органах безопасности данным, в этой кинокартине искаженно трактуются исторические события того времени, неоправданно большое внимание уделяется показу жизни царской семьи… [125].
В течение трех лет картина лежала без движения. Была полная неопределенность.
В 1978 году фильм вернули Климову на доработку. Позволили что-то доснять, перемонтировать. Воспользовавшись случаем, режиссер кое-что улучшил. Добавил цитату Ленина, снял своего друга Юрия Карякина и Ларису Шепитько в эпизоде. Только-только он успел это сделать, как появилась книга о Распутине «У последней черты» Валентина Пикуля, вслед за чем разразился грандиозный скандал. «Агонию» на экран решили не выпускать.
Пять лет Климову ничего не давали снимать. Только после трагической гибели в автокатастрофе Ларисы Шепитько ему позволили завершить начатую женой картину «Прощание с Матерой».
Но вот появился свет в конце туннеля. Климову было предложено сделать два варианта «Агонии». Один — полный, для заграницы. Другой — усеченный на час, для советского зрителя. Режиссер согласился только на полный вариант.
Вот как это вспоминал сам режиссер [126]:
До сих пор каюсь, что отказался от финала. Это эпизод похорон Распутина. Мне хотелось сделать эту сцену очень строгой. Вот — тело (чучело, разумеется, потому что Петренко после всех потрясений, которые пришлось ему пережить на этих съемках, конечно, не лег бы в гроб). Крупный план, средний. Вот — священник у гроба, который с ненавистью отпевает этого гада. Вот — Царица, Вырубова, Царь, рядом дочери. И стоит мальчик — Цесаревич, которого придерживает, почти прикрывает огромная рука матроса-няньки. А мальчик, он точно из фарфора. Оглядывается, смотрит на отца и вдруг поворачивается на какой-то тревожный звук. И мы видим его профиль, который мог бы быть напечатан потом на всех медалях, монетах. И широкое, заснеженное поле, по которому бегут, надвигаются отовсюду какие-то странные существа: гиганты, карлики, немыслимой красоты юродивые… Выглядывают из-за плеч солдат, держащих строгую цепь. А дальше появляется Царица и с ней Вырубова. Они смотрят в глаза этим людям, ища и не находя нового Распутина.
Так вот этот фрагмент я тоже вырезал. Сам, своими руками! И как Царица подходит к саням и кричит с сильным акцентом: «Ненавижу! Ненавижу эту страну!» Этого в фильме тоже нет.
Прокатная судьба ленты после 1975 года обсуждалась на уровне секретарей ЦК КПСС по крайней мер, еще дважды: в 1979 и 1981 гг. Решением ЦК КПСС от 9 апреля 1981 года «Агонии» был дан «зеленый свет», но лишь для зарубежного зрителя. В 1982 году «Агония» получила престижную премию ФИПРЕССИ на международном кинофестивале в Венеции. С началом перестройки «Агония» была снята с полки и вышла на широкий экран (1985). Пришел и ее час.
Но это был другой вариант. Весьма симптоматичен переход от художественной в первом варианте к историко-хроникальной в окончательной версии подачи материала. Кинокритики отмечают «обильное включение хроники и сцен, снятых под документальное кино». Все это опять-таки должно было заставить зрителя поверить в «правду», предложенную авторами. И главное: к восприятию ленты Климова советский зритель был подготовлен романом Пикуля и книгой Касвинова.
Разумеется, и тогда, когда не было напечатано еще ни одной правдивой строчки о Григории Ефимовиче, не все заглотили ядовитую наживку. Известна, например, реакция односельчан Распутина, которым тогда оказали особое внимание. «В день премьеры в знак протеста жители Покровского почти все до одного вышли из зала, не досмотрев ленты и до середины».
В заключение статьи «Затянувшаяся" агония"» С. Фомин пишет, что книги Касвинова, Пикуля и фильм Климова «сыграли сильнейшую роль в формировании сознания советского человека накануне и в первые годы перестройки». По словам доктора исторических наук Ю. А. Буранова, так родился и теперь практически неуничтожим комплекс исторической недостоверности, отравивший общественное сознание.
Будем надеяться, что этот ядовитый дурман все же рассеивается.
Эпилог
Вернемся в наше время, к тому, с чего мы начали наше исследование кризисов, поражений и побед России в период правления Николая II — к кризису нынешнему. Но для начала приведем, как и было обещано в начале этой части книги («Россия, которая не знала»), окончание письма святителя Николая Сербского, которое было написано им в начале мирового кризиса 1929 года. Итак:
Ты спрашиваешь о причине настоящего кризиса, или суда Божиего? Причина всегда одна. Причина всех засух, наводнений, эпидемий и других бед та же, что и нынешнего кризиса, — богоотступничество. Грех богоотступничества вызвал и этот кризис, и Господь попустил его, чтобы пробудить, отрезвить людей, чтобы они опомнились и вернулись к Нему. По грехам и кризис. В самом деле, Господь использовал современные средства, чтобы вразумить современных людей: Он нанес удар по банкам, биржам, по всей финансовой системе. Опрокинул столы менял всего мира, как когда-то Он сделал это в Иерусалимском храме. Произвел небывалую панику среди торговцев и менял. Возмутил, низверг, смешал, смутил, вселил страх. И все для того, чтобы надменные европейские и американские мудрецы пробудились, опомнились, вспомнили Бога. Для того, чтобы они, утвердившиеся в гавани материального благополучия, вспомнили о душах, признали свои беззакония и поклонились Богу Вышнему, Богу живому.
Как долго продлится кризис? До тех пор, пока надменные виновники не признают победу Всесильного. До тех пор, пока люди не догадаются непонятное слово «кризис» перевести на свой родной язык и с покаянным вздохом не воскликнут: «суд Божий!»
Назови и ты, честный отче, «кризис» «судом Божиим», и все будет тебе понятно.
Привет тебе и мир от Господа! [100].
Сегодня пробудиться нужно не только «надменным европейским и американским мудрецам», но и — прежде всего — нам самим, гражданам России, и нашим собственным «надменным мудрецам». Ведь нынешний кризис у нас в стране принял сложные формы — не только экономические, но и нравственные. Как это было и более ста лет назад, в начале прошлого века, но теперь он отягощен еще и тяжелой демографической проблемой (и отрицательной «селекцией» семидесяти четырех лет советской власти), и тотальной системной коррупцией, и лживыми мифами советских и нынешних времен, и неверием большинства народа ни власти, ни ее оппонентам. Но прежде всего — власти, ибо она ответственна за этот кризис.
