Уходить из дома вместе с Борисом. Автобус к вокзалу. От обоих пахнет импортной туалетной водой. Гигиеническая роскошь. Опять же — Зинаида Юрьевна. Достает у фарцовщиков в обмен на свои продукты. Мало от кого в стране пахнет такой туалетной водой. Приносит свекровь и импортную косметику. На электричке до Ленинграда. Там расставаться. Одной — автобусом «десятка» до Исаакиевской площади. На Мойку. Швейная фабрика. Оператором. Другому — в метро, до Гостиного Двора. На Думской улице — его Архитектурное управление и конструкторское бюро. К окончанию рабочего дня Борис приходит сюда, к фабрике. Когда он идет по набережной Мойки, приближаясь к центральному входу, то все девицы в отделе прилипают к окнам — посмотреть на этого красавца. Ах, хорош! Принц! Глаз не оторвать. Зачарованные, чуть не вываливаются со второго этажа, высовываясь из окна по пояс.
Вечером опять все вместе. Дом на Озерковой улице — кирпичный, пятиэтажный, новостроечный. Перейти через дорогу — и парк. Английский парк, там хорошо гулять; светлые, березовые рощи, пруды. Квартира на втором этаже. Когда ветер с залива, в раскрытые форточки чувствуется морской запах. Одно плохо: мешает соседний дом, заслоняет вид на парк.
По воскресеньям Зинаида Юрьевна выгоняет всех из дома. Производит генеральную уборку квартиры. В ничьей помощи не нуждается, достаточно двух ее рук. Сергей Сергеич идет выпить сто грамм коньяка, для здоровья. В коридоре у стены его роскошные меховые унты, а на крючке — черная кожаная куртка летчика.
Он был летчик-испытатель. Молодежь — в Английский парк. Собираются друзья Бориса. Шашлык, вино. Веселые пикники. На природе, молоды, все впереди. Иногда в этих пикниках участвует и Ленечка. Но пирушкам на траве он предпочитает ресторан Парковый. Там знают их. Бориса называют «архитектор», а Лёню — «пахан». Очень много употребляется разного алкоголя, и вина и водки. Моря выпиты. Пьют и не хмелеют, а только веселее делается. Шутки, анекдоты. Оба так и искрятся остроумием. Особенно Лёня остроумен. От шуток Ленечки все смеются, невозможно не смеяться, животик надорвешь.
Петергоф — сказочный город. Счастливые люди — кто здесь живет. Мало машин, чистые улицы, хороший воздух, кругом деревья, зеленая зона, пруды, парки, залив. Куда ни пойди — везде чудно. Можно каждый день лицезреть дворцы, гулять в Нижнем парке у знаменитых на весь мир фонтанов, от каскада к каскаду, по Марлинской аллее вдоль морского берега, к фонтанам «Адам» и «Ева»; или сидеть у залива, провожая глазами кораблик, плывущий куда-то в моря-океаны. В выходной день можно с утра уйти из дома и вернуться поздно ночью. Но хочешь, не хочешь, а надо возвращаться на Озерковую улицу.
У Кормановых образцовая квартира. О чем гласит табличка над дверью. За что льготы. Зинаида Юрьевна напрямую звонит начальнику жилконторы. Сантехник является быстрее, чем «скорая помощь». Делает свою работу так, как никому в доме не делает. Тут богатая обстановка и идеальная чистота. Всё вылизано. Но самое что ни на есть восхитительное тут — это постельное белье. Какие тут подушки! Огромные, пуховые, в атласных наволочках! Голова как на волне убаюкивается. А одеяла! А простыни! От их вида дух захватывает. Такой белоснежности нет и на вершинах самых высоких гор. А ковры тут какие! Ковры везде, в каждой комнате. А еще громаднейшая, во весь коридор, медвежья шкура. Сергей Сергеич с Севера привез, охотничий трофей.
Борис очень похож на одного известного киноактера, который играет роли благородных рыцарей. Такие же светлые волосы, мужественное лицо, твердый подбородок с ямочкой. Жить с ним не просто. Капризен, как избалованный ребенок. То ему пуговицу пришей, то ему брюки гладь. Это женщины здесь его избаловали. Раньше обоим братьям гладила брюки сестрица Ирина. Они ей платили за труд, иначе она не соглашалась, а потом отбирали деньги обратно. Но Ирина не обижалась на грабеж и не отказывалась в очередной раз от утюговой повинности, опять за плату, которая опять отбиралась. Одеваются они тут по высшему классу. А Борис так и вовсе денди. Этот рослый блондин с голубыми глазами и его косой пробор. Он не может не производить впечатления. Эффектный мужчина. Ничего удивительного, что у него массовый успех. Стоит ему только выйти на улицу, за ним уже волочится по тротуару хвост юбок. Одежда для него — святое. Плохо завязанный галстук — катастрофа. Костюмы ему шьет лучший портной в Ленинграде, доступный только для избранных. Обувь, рубашки, куртки, нательное белье, носки, платки и прочую мелочь достает мать из рук фарцовщиков. Борис одевается как король. Картиночка из журнала мод. Лёня тоже хорошо одевается.
Что-то в них скандинавское, и в братьях, и в сестре. Говорят, дед их по матери (Зинаиды Юрьевны отец) был швед, настоящий швед, из Швеции. Еще говорят, что этот дед-швед был директором Кузнечного рынка.
Борис в своем КБ не сидит сиднем, его часто посылают в командировки: обмерять, делать планировку зданий. Бывает, и далеко посылают, куда-нибудь в область, на несколько дней, на неделю. Он превосходный чертежник, его ценят. Возвратясь, рассказывает комические истории, какие с ним там приключились. Теперь его отправили в Тихвин. Начало июля, жара навалилась, духотища. Раскрытое окно не помогает. Ни дуновенья. Кровать широкая, а места для сна не найти. Не спится. На полу не легче, толстый, душный ковер… Проснулась, кто-то лежит рядом, руку положил, точно на свою собственность. Не Борис. Голова стриженая ежиком. Лёнечка! Пропащая душа! Явился! Сняла с себя эту тяжелую руку. А Лёнечка в полусне (а может, притворился, что спит), приоткрыл ресницы, волчьи серо-зеленые глаза смеются, на губах дразнящая улыбочка. Прости, говорит, комнату перепутал. Встал как ничего не бывало и ушел в другую комнату. Вот бандит! Бандит-то бандит, но какой обаятельный!
Прояснилось: где Ленечка пропадал. У него новая подружка: Надежда мурманчанка. У нее в общежитии и застрял. Привел показать. Эта превзошла всех. Стройная, белокожая, нежно-розовый румянец, плечи округлые, глаза миндалевидные, с поволокой, что называется — волоокая красавица. Волосы светло-русой волной, тяжелые, густые. Полна достоинства, от нее спокойствием веет. Невозмутимость, ни одного резкого движения. Как гладь озера, когда ни ветерка. Все она делает неспешно, без суеты, с ленивой грацией, томно. Только глазами поведет, плечи повернет. Зинаида Юрьевна назвала ее Екатериной Второй. Кончает фармацевтический техникум.
Ленечка женился. Для Зинаиды Юрьевны — сверх ее ожиданий. Быстро смирилась — что не на Любаше. Надежда еще и лучше. Такая пава! И культурность есть — будет работать в центральной петергофской аптеке, товароведом. Прекрасная пара для беспутного Ленечки. Теперь оба сына будут женаты на образованных. Эту свадьбу играли там же: в музыкальной школе. Опять арендовали зал. Музыкальная школа на втором этаже, а на первом — продуктовая база Зинаиды Юрьевны. И теперь отпраздновали богато, не ударили лицом в грязь. На то они и Кормановы. Изобилие на столах — отсюда, с базы. И музыка своя. Всё, как тогда, на той, другой свадьбе, с Борисом. Только тогда июнь был, теплынь, тополиный пух. Теперь октябрь, и уже не восемнадцать лет, уже девятнадцать. Фонтаны били, а теперь там до мая делать нечего. Ленечка тогда отмочил номер. Разделся до плавок, полез в канал, моргнуть не успели, он уже у Самсона. Засунул пустую бутылку из-под шампанского Самсону между ног. Крик, возмущение, неслыханное хулиганство. Милицию вызвали. Скандал страшный. А теперь на удивление тихо-мирно. И сам, и его дружки-бандиты. На Ленечкиной свадьбе дружки его вели себя прилично, пай-мальчики, никакого шуму. Из Мурманска — родня невесты: мать парикмахерша и отчим — бригадир портовых грузчиков.
Ленечка с Надеждой заняли соседнюю комнату, вторую по коридору. Ирина перешла в комнату родителей, поставили ширму. Зинаида Юрьевна не притесняет невесток, ее требования минимальны: не ходили б охламонками по квартире и постели были б убраны. Не сорить, не пачкать, не оставлять грязной посуды. Надежда в первый же день взялась за швабру. Сразу видно: своя, из их породы. Будет хорошей женой младшему сыну, создаст уют в гнезде. Ленечка образумился. Грузчиком на базе у матери. Но это для отвода глаз, он туда и не заглянул. Неизвестно, чем он занимается днем, но ночевать домой приходит. Двадцать лет, в армию не берут, условная судимость. А Борис отслужил два года, за Уралом, в ракетных войсках. Старший сержант, сапоги, гимнастерка, вид боевой, на фотографии в альбоме. Третий год, как демобилизовался, а сохраняется армейская привычка: аккуратно, по-солдатски, стопочкой складывает свою одежду на тумбочке в изголовье кровати.
Борис пришел поздно. Чужие духи, помада на шее. Дальше — больше. На автобусной остановке подошла девушка и спросила: «Вы жена Бориса Корманова? Он подлец. Я от него беременна. Раз он сам не собирается оплатить аборт, оплатите вы!» Обухом по голове. Отдала, что было. «Не густо, — проворчала девушка. — Ну да ладно. С паршивой овцы хоть шерсти клок». Чему однако удивляться? Это же Кормановы! Зинаида Юрьевна называет мужа: «Мой племенной». У Сергея Сергеича детей рассеяно по всей стране. Где служил, там и дети. Она у него третья. У двух предыдущих жен по десять ртов у каждой оставлено. Борис — бык, знак зодиака — телец. Скрытничать не в его характере. Отшучивается. Шуточные истории у него на каждом шагу. Пустился в откровенности: как его, невинного юнца, девственника, соседка соблазнила, когда они в коммуналке жили у Нарвских ворот. Он школьник, отличник, полная противоположность младшему брату хулигану, примерный, старательный, по ночам на кухне чертежи чертил, чтоб никому не мешать. В четырнадцать лет он уж был красавчик. А теперь от него все девушки в Петергофе беременны, всем аборты оплачивать — кошелька не хватит.
