Непонимающе качаю головой.
— И они не поняли, что Тварь на самом деле жива? До них не дошло, что требуется добить её?
В глазах Сай Нго впервые мелькает какие-то эмоции. Я бы сказал, что это лёгкое раздражение. Но сложно дать точную оценку по мимолётному отблеску.
— Безусловно, в скором времени они осознали, что их враг жив. Но на тот момент ситуация изменилась. Одарённые сплотились перед лицом общей угрозы. А как только она миновала, попытались изменить баланс сил. К тому же тогда на Рим выкатывались всё новые орды варваров. Они потеряли почти весь цвет своей элиты. И не могли позволить умереть тем, кто стоял на ступень ниже. Новая атака на монстра наверняка привела бы к этому.
Задумчиво рассматриваю старого азиата. Что-то здесь не сходится. И кажется я понимаю, что именно.
— А ещё некоторые одарённые хотели добраться до силы этого монстра, не так ли? Посчитали, что расправились с разумом и получили бездонный источник энергии, из которого можно без остановки черпать? Мне вот интересно, как вы до этого принимали экзамены у одарённых? В те времена, когда установки для присвоение статуса было нельзя подключить к полудохлой Твари?
Собеседник слегка улыбается.
— Обходились своими силами. Правда и процент выживших одарённых, выживших после получения новой категории силы, был куда меньше. Если брать грубо, умирал каждый второй.
Вздохнув, снова берёт в руки сучью пиалу. Стараюсь держать себя в руках. Как ни странно получается — спокойно дожидаюсь момента, когда старик поставит её назад и посмотрит на меня. Ещё секунду помолчав, рассказывает дальше.
— Некоторые и правда соблазнились новыми возможностями. Но Гуйанчайен продолжал наблюдать. Мы не вмешивались. Лишь изучали, фиксировали и готовились на тот случай, если произойдёт нечто непоправимое и наш противник очнётся. Признаюсь, мало кто из нас верил в такое, но мы следовали указаниям основателей.
Когда он снова замолкает, не выдерживаю.
— Чего ты хочешь от меня?
Секунду буравит меня взглядом. А потом неожиданно отводить его в сторону. Имитирует смущение? Или ему на самом деле из-за чего-то стыдно?
— Я глава Гуйанчайена. Когда мне присвоили нижнюю ступень допуска, в организации была почти тысяча одарённых. Сейчас всего сто двадцать пять. У нас есть ресурсы. Наёмники, финансы, недвижимость, акции компаний и даже ручные политики. Всё необходимое, чтобы наблюдать за теми, кто использует силу монстра.
Теперь до меня доходит. Откинувшись на спинку дивана, уточняю.
— Но не осталось никого, кто знал бы, что делать, когда Тварь проснётся? Так? Вы просрали всё, что можно и допустили её возвращение. А теперь ты пришёл и просишь у меня помощи?
Не так уж и крепка его нервная система. Видимо привык к тому, что все вокруг ведут себя спокойно и уважительно — при таком раскладе держать каменную маску несложно. А вот сейчас, вьетнамец выглядит раздражённым.
— Мы несли вахту веками. Наблюдали и фиксировали. Выполняли все заветы основателей.
Разжимаю губы в усмешке. Киваю ему.
— Согласен. Выполняли. А вот своей головой не думали. Что мешало перебить тех, кто пользовался мощью Твари? Донести информацию до нужных людей в правительствах? Да в конце концов, собрать новую коалицию одарённых и добить грёбанное чудовище из-за Грани!
Пару мгновений смотрит на меня с таким выражением лица, как будто сейчас размажет по стенке. Потом всё-таки берёт себя в руки.
— Многие из тех, кто пользовался силой из-за барьера, были одной крови с руководство Гуйанчайена. А новые установки для присвоения категории силы, позволяли сохранить десятки тысяч жизней одарённых.
Выдохнув, стараюсь успокоиться. Рвать и метать всё равно уже поздно. Эти сучьи идиоты проморгали восстановление Твари, хотя наверняка могли не раз инициировать её уничтожение.
— Чего ты хочешь от меня?
В этот раз Сай Нго не пытается взяться за пиалу и не строит из себя умудрённого жизнью старца, разговаривающего с учеником. Вместо этого скалит зубы в неожиданно хищной усмешке.
— Помощи. Знаний о том, как уничтожить врага и разобраться с его адептами. Либо мы решим эту проблему немедленно, либо мир снова погрузится в хаос.
Пафосно. Но по сути своей, верно. Если не остановить Тварь сейчас, количество её последователей будет быстро расти. Тот же оригинальный Тео с радостью бы ухватился за возможность стать сильнее остальных и отомстить этому миру. Что-то мне подсказывает — подобных ему ещё немало. Они самого разного возраста и разбросаны по разным странам. Но их всех объединяет одно — готовность пойти на что угодно, ради желания доказать миру свою ценность.
— Как ты это себе представляешь? На носу война с Римом, а вокруг одни враги. К тому же я пока ещё слишком слаб, чтобы тягаться с Тварью, пусть даже и знаю, как это сделать.
Уголки губ вьетнамца дёргаются в лёгкой усмешке. Достав из кармана сложенный лист бумаги, разворачивает его и кладёт на стол. Убрав руку, хитро щурит глаза и комментирует.
— Для начала мы посетим с тобой одно замечательное место, где очень часто умирают люди.
Глава VI
С интересом рассматриваю лист бумаги. Забавное у него понимание фразы “замечательное место”. Что-то мне подсказывает, сам бы он там провести время в качестве клиента отказался. Потому как даже идиот не будет желать оказаться в специализированной тюрьме для смертников.
Подтекст понятен — мне нужно будет прикончить одарённых, которые и так приговорены к смерти, за счёт чего уровень моей силы вырастет. Вопрос только в том, откуда это известно самому вьетнамцу?
Поднимаю на него глаза, собираюсь задать вопрос, но он опережает меня, начиная говорить сам.
— Хочешь спросить, откуда я так много знаю о механике твоего усиления? Если так, то напомню, что ты был под наблюдением с самых первых шагов в этом мире. Само собой мы сканировали всё, что возможно. Включая любые отклонения потока.
Ладно. Предположим, это может быть правдой. Уверен, категория силы у Сай Нго тоже разительно отличается от той, что он демонстрирует окружающим при помощи кольца на пальце.
Правда, остаётся ещё один момент. Вернее, даже два. Начать решаю с того, что кажется не таким острым.
— А каким боком ко всему этому относится Алейна?
Тянется было к пиале с чаем, но сразу убирает руку. Может ведь быть нормальным, когда захочет.
— Она в курсе существования
