class="p1">Чон морщится из-за его излишней эмоциональности. Его раздражал Боулмен, но он продолжал терпеть, потому что был согласен с моими мнением: Эрик Боулмен может быть полезен.
Полезность. Единственное, о чем я задумываюсь, когда сближаюсь с тем или иным человеком.
– Нет, – неожиданно вмешивается Аарон, прекращая возиться с его жертвой.
Внимание Эрика переходит на Аарона, останавливаясь на окровавленной клюшке в его руке.
– Нет? – уточняет Эрик, собравшись. – Не хочешь назвать причину?
Этого парня постоянно приходилось держать на поводке. Порой меня это утомляло, а порой добавляло красок в жизнь. Во время посвящений Боулмен, как я уже сказал ранее, был весьма полезен.
– Отвали, Эрик. Я сказал – нет, значит нет, – Аарон перемещает клюшку на другое плечо.
Боулмен не понимает, как Кинг близок к удару, а потому его рот не прекращает изливать гниль:
– И все же объяснись, принцесса.
Принцесса. Забавное прозвище для того, чья фамилия – Кинг. Поэтому я позволяю Эрику быть с нами. Иногда он меня забавляет.
– Еще раз назовешь меня так, и я отрежу тебе язык. Могу я хотя бы побить его, Кас?
– Ты уже это сделал.
Аарон повторяет мои же слова:
– Этого недостаточно.
Никакое насилие не могло нас удовлетворить. Я вижу, как в его ясных глазах плещется жажда. Однажды, он сорвется. Но я пообещал Кингу быть рядом, когда этот неотвратимый момент наступит.
– Значит мы едем в Хоупман-Харбор? – спрашивает Чон, останавливаясь рядом.
Он спрашивает у меня разрешения, а я тем временем пытаюсь найти причину категоричного ответа Аарона. Мне не нравилось, что Кинг что-то скрывает от меня.
– Да, – отвечаю я безразлично.
Я не буду держать при себе человека, в котором не уверен.
Недосказанность – это тоже ложь. А ложь – это предательство, которого я не потерплю. Аарон Кинг, Чон Хван и Эрик Боулмен – единственные, кому я позволил приблизиться к себе. Последнего я держу как можно дальше от собственных планов. По крайней мере пока не начнутся реальные действия.
Мы все принадлежим к наследникам самых влиятельных корпораций. Наши родители – нынешние лидеры, чьи позиции мы займем. Или отберем. Рано или поздно.
Для осуществления моего плана мне понадобятся вся тройка наследников. И возможно еще парочка тех, кто сможет пройти посвящение. Жестокость, безумие, ум – вот качества, которые я ищу в каждом, кто надеется попасть в клуб “Дьявол”.
Кого мы отобрали на этом посвящении? Никого. Никто, блядь, даже не смог дотронуться до нас на этой импровизированной жестокой вечеринке. Не единая душа.
Не считая скучной монашки.
Я закуриваю очередную сигарету, наблюдая за жалким, трясущимся существом. Существом, которое умудрилось достать из воды парня вдвое больше ее. Эрик Боулмен сходит с ума от ярости за то, что девчонка чуть не сломала ему нос, но я останавливаю его, отрицательно мотнув головой.
Скука уходит на задний план, когда я вижу задыхающегося мокрого котенка.
Я неожиданно хочу увидеть страх и дрожь смешанные с возбуждением на ее ярком лице. Мой член твердеет, когда она случайно смотрит мне прямо в глаза. Мне. Мне, блядь, никто не смотрит прямо в глаза – может быть, за исключением Чона. Они слишком пустые, слишком пугающие для обычных людей, у которых есть инстинкт самосохранения. Хотя я могу быть обаятельным, если захочу поиграть.
А я определенно хочу поиграть с этим хрупким, беззащитным котенком.
Ее взгляд. Пережитый страх расширил ее черные зрачки, которые окаймляла сумрачная радужка. Расплавленный металл. Этот оттенок даже почти вышел на один уровень с красным – моим любимым цветом. Ее светлые волосы потемнели и струились по нежному лицу и шее, умоляющей сжать ее в моей крепкой хватке.
Я бросаю сигарету на пол яхты и топчу ее ботинком, чувствуя охвативший меня интерес. В голове мелькают образы Катерины в самых компрометирующих позах.
Дрожит, всхлипывает и кричит. Я особенно желаю услышать, как она кричит.
И да, я знаю ее имя.
Если бы не ее возраст и девственность, она бы давно была в моей постели. Но я, как и Эрик Боулмен, не люблю возиться с такими, как она. Меня не привлекают неопытные.
Или возможно Эрик думал, что не обращу на Катерину свое внимание, пока она невинная монашка, и поэтому до сих пор не тронул ее.
Умный ход, подонок. Но эта девушка совершила ошибку, показав передо мной свою суть.
Не стоило привлекать к себе мое опасное внимание.
Теперь мне придется поохотиться на тебя, котенок.
***
Примечание :
Сенсибилизация (в психологии) – повышение чувствительности нервных центров под влиянием действия раздражителя.
Глава 7. Обсессия
“… Прежде чем я выслежу тебя,
Схвачу тебя за подбородок,
И поцелую твои губы.”
Austin Giorgio – You Put A Spell On Me
Кингстон, Шотландия.
Призрак.
Семь лет назад.
– У тебя все хорошо, Кэтти?
Я предусмотрительно не включаю камеру во время звонка с Заком. Если контроль голоса был мне подвластен, то выражение лица могло меня выдать. Особенно перед дядей, который всегда был слишком проницательным.
Чертов канадский шпион.
– Да, все хорошо, – уверенно отвечаю я, с яростью размазывая антрацитовую краску по холсту.
– Ты уверена?
Я замираю, разглядывая депрессивные оттенки. Без понятия, что это будет за картина. Я даже не понимаю, какие конкретно образы рисую, они просто приходят в мою голову, поедая меня заживо.
– Да, все в порядке, Зак, – мой голос стал мягче. – Много домашки в начале семестра, ты же знаешь. Лучше расскажи, как там Сэм.
– Ну-ну, – дядя хмыкает и переводит камеру на золотистого лабрадора. Лапа Сэма перевязана, а карие глаза смотрят на меня с любовью, хотя пес даже не знает, кто находится по ту сторону экрана. – Доктор Фишер сказала, что еще пару дней и будет как новенький. Из травм у него останется только боязнь ежей.
– Слава богу, – я вздыхаю, откладывая палитру с кистями. – Надеюсь, ты пригласил ее на свидание?
Дядя Зак был очень похож на моего отца: пшеничные непослушные волосы, серые глаза и острые скулы. Ума не приложу, почему он никак не решался позвать эту девушку на свидание.
– Не думаю, что Аврора готова нарушить лечебную этику, – Зак усмехается, а из моей груди вырывается смешок.
– Не думаю, что лечебная этика работает таким образом.
– К тому же, Сэм влюблён в нее по уши. Я стану настоящим врагом, если уведу у него девушку.
Я держусь за живот, когда из меня наконец выходит нормальный смех… пока не чувствую, как по спине неожиданно ползут мурашки.
Острые клыки
