− Риан, у тебя свадьба через полгода, а ты фрейлин по углам зажимаешь, − издевательски поддела принцесса брата. — И это еще не все.
− Что еще?
− Перо
− В смысле
− Арриан, мне нужно перо с твоего крыла, − чуть ли не по слогам пояснила принцесса брату.
− Позволь узнать, что за ритуал ты собираешься проводить, − спросил Арвэль Арриан у сестры с нехорошими предчувствиями и подозрением в голосе
− Хочу вернуть этой несчастной то, что некогда было у нее отнято.
− Ники, ты с ума сошла! Это запрещенный ритуал! Ты представляешь, что с нами сделает отец, если узнает, что мы с тобой вернули ей силу, − взвился Арриана на сестру, глядя на девушку сверкающими гневом глазами.
− Ключевая фраза: «если отец узнает», а он ничего не узнает, − легко отмахнулась принцесса, посмотрела на брата, затем на скоромно пристроившеюся девушку в углу тихую, молчаливую и незаметную. Николетта никак не могла поверить, что вот эта милая девушка способна, а точнее, чуть не стала причиной третьей Катастрофы. Она не верила, что в этом хрупком тельце, которое, наверное, можно переломать одним прикосновением, таилась невероятная мощь и сила. — Арриан, я же все равно добьюсь своего и если мне перо не дашь ты, то я найду того, кто согласиться мне помочь. Например, Лаэн Лакруа или твоя невеста, Шанти Ранат. Так, что ты дашь мне перо или мне воспользоваться добротой твоей невесты? — принцесса смотрела на брата и торжествующе улыбалась. Она его больше не боялась. Не было больше того животного страха, который она испытывала в детстве. Потому что Николетта поняла одну маленькую истину: у брата появилась слабое место — Шанти Ранат. Она знала, что он каждый вечер любуется ее портретом, она знала, что, не видев ее ни разу в жизнь, он ее любит, а шантаж всегда работал действенно.
− Не тронь Шанти! Хорошо, уговорила. Держи свое перо — принц протянул девушке легкое изящное иссини-черное перышко. — Что еще, Ники?
− Да. Будешь контролировать процесс, если мне понадобиться вольешь немного своей. Я студентка-первокурсница заклятие такой силы могу и не потянуть, но буду очень стараться. Поэтому, прошу, подстрахуй.
− Хорошо. Подстрахую. Проводи свой ритуал, − тяжело вздохнув, согласился Арриан.
Алайз обворожительно улыбнулась и сосредоточенно зашептала слова заклинания «Vairis is osiris». Содержимое пробирки зашипело, побежало по длинной трубке, изменяя цвет с синего на болотно-зеленый, затем стекает в колбу с кровью, том смешивается и по витиеватой трубке бежит в другую колбу; а принцесса в это время осторожно вливает в заклятие силу и содержимое меняет цвет на желтый, начинает шипеть и бурлить, переливаясь в колбу с пером. На этом участке требуется особенно много силы и сосредоточенности, чтобы все получилось так, как задумывалась, но Николлета справляется — перо побелело, а эликсир стал рыжеватым, затем снова проходит по спиралевидной трубке и на выходе приобретает приятный розовый оттенок, что говорит о грамотно проведенном ритуале.
− Риан, ты это видишь! — воскликнула Николетта от переполняющего ее счастья. — Риан, у меня получилось! — девушка светилась изнутри, ее глаза блестели, а на губах растянулась довольная улыбка.
Принцесса перелила зелье в красивый хрустальный бокал на витиеватой ножке и протянула его девушке, скромно сидящей в углу каменной комнаты и внимательно наблюдающей за всем происходящим. Она отметила и как дрожат руки принцессы, и как лихорадочно блестят ее глаза, и то, что Арвэль Арриан не одобряет затею свое сестры, но закрывает глаза на ее маленькие шалости, ничего не укрылось от пустого взгляда пленницы. Девушка одним глотком осушила бокал и эротично облизнула губы. Каким-то образом умудрилась расстегнуть застежки платья, обнажая спину с отметиной Арахниды и застыла изваянием, закрыв глаза. Она представила, что где-то в районе солнечного сплетения загорелась искра, как она — эта искра — разгорается, превращаясь в смертоносное пламя, и как оно бушующие пламя отдает ей свою силу. Как эта сила пробегает по всему ослабленному до нулевого уровня силу, теплом заполняя каждую клеточку, возрождая ее из пепла. А когда она открыла глаза, то взгляд ее был тяжелым и пронзительным, на щеках заалел румянец, сама она вся распрямилась, гордо вскинула голову, раскрывая за спиной два больших крыла: одно — черное, другое− белое. Девушка кровожадно улыбнулась, произнося в звенящей тишине:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
− Как долго я ждала этого дня.
− С возвращением Фаннараира Ранат, − прозвучал с противоположного конца лаборатории тихий голосок принцессы
***Весь урок я провела в облаках, думая обо всем, о чем только можно. О том, что Элита Ранат на самом деле может быть моей мамой, ведь она правда часто приезжала, когда я бала маленькой. По долгу гостила у нас в замке, привозила мне подари и в целом уделяла мне чуть ли не все свое внимание. Она часто говорила мне, что во мне проснется сильный дар и я стану одной из самых сильных чародеек нашего мира, после того как окончу Академиию Шаррона. Только вот отец (наверное, уже в кавычках, потому что я сама начинаю верить в собственные мысли) говорил, что она, его сестра, погубит неосмысленного ребенка, если заберет меня к себе, а я помню, плакала и рвалась к ней, просила увезти меня, жаловалась, что меня задирают и обижают. На что она ласково улыбнулась, прижала меня к себе и сказа, что я смогу отомстить всем за нанесенные обиды чуть позже, когда немного подрасту и наберусь сил и опыта. Я чувствовала себя лишней в замке герцога, мне было скучно и одиноко, хоть меня и окружали заботой, но это была какая-то не настоящая забота теперь я это понимаю. Мне было легко проводить время с Элитой Ранат, любуясь закатом, и я чувствовала себя самой счастливой, просто потому что эта женщина седела рядом со мной, держала мою маленькую ладошку в своей теплой утонченной руке. Я закрыла глаза, на них стали наворачиваться слезы от воспоминаний.
− Шанти, не спи, − ткнула меня в бок Лия.
− Я не сплю, просто в глаз что-то попало, − отмахнулась я от подруги, снова погружаясь в мысли.
После урока я с тяжестью на сердце пошла к Элите Ранат за ответами на вопросы, которые целый урок не давали мне покоя. «И с чего я взяла, что Элита Ранат может быть моей матерью? — думала я, стоя под дверьми кабинета. — Отец уверял меня, что я как две капли воды похожа на бабушку и, что магия мне передалась тоже от нее. Или эта была умелая ложь, чтобы скрыть правду о моем происхождении? — я сделала глубокий вдох, постучала и приоткрыв дверь протиснулась в крохотный проем.»
− Тетя, я хотела с тобой поговорить кое, о чем…
− О чем? Что-то случилось?
− Нет. Все в порядке, − я замялась. Мне было страшно, вдруг я не права … но мое упрямство. Я сжала кулачки, посмотрела тете в глаза. Красивые у нее глаза завораживающие, пленяющие и подчиняющие. От одного взгляда в душе все переворачивается, она смотрела так открыто, прямо, холодно, что у меня сердце защемило. По спине пробежали противные мурашки, я оробела и тихо спросила. — Тетя, я понимаю, что это может глупо прозвучать, но ответь ты моя мама?
− Что? Кто тебе сказал?
− Никто. Просто понимаешь там ко мне приставали… и я случайно сказала, что ты моя мама, а потом подумала, что вдруг моя ложь… в общем не ложь вовсе. Ты же часто была у нас в замке, мы вместе провожали день и встречали рассветы, играли, ты учила меня как правильно себя вести в обществе… Может это просто мое лично желание видеть тебя моей матерью… может это все из-за отца и его глупого договора и помолвки… может и−за Академии и того, что мне тяжело дается учение, а может… я не знаю из-за чего, но мне кажется, что так оно и есть на самом деле и ты моя мама. Родная кровь. Та которая любит меня такой, какая я есть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
− Что ж, моя дорогая, пришло время раскрыть тебе один из множества секретов нашей семьи. Только у этой истории не очень счастливый конец. — Я прошла в глубь кабинета и села около тетиного (точнее уже маминого) стола, а Элита Ранат со вздохом начала свое повествование. — Много лет назад я — молодая чародейка, как говорится, по уши влюбилась в простого скромного юношу. Но как показала жизнь скромность и простота была показной. Он был сыном довольно знатного по тем временам аристократа, а я была нужна ему только затем, чтобы пробить себе дорогу во дворец. В то время, милая моя Шанталь, я была частой и любимой гостью в королевском дворце. Меня молодую магессу тамошний король, дед твоего жениха, любил словно я была его родной дочерью. Я — юная герцогиня Ревель на приемах стоя по правую руку от короля, что очень почетно, ведь даже его сын не удостаивался такой чести. Чуть позже Королевским Советом Магов было решено назначить меня первой советницей короля. Я уговорила короля и моего возлюбленного возвели в военный чин, поставив генерал-начальником при Военном министерстве. Жить бы на подживать да добра наживать, но только счастье обернулось расколом в наших отношениях. Добившись своего, он бросил меня и ушел. Тихо. Без лишнего шума. А я осталась одна. Беременная. Год спустя я родила девочку. Она была очень любопытной и любознательной и еще в раннем детстве я начала учить ее азам магии. К своему совершеннолетию она расцвела словно магнолия в мае: высокая, с глазами способными свести любого с ума, с вьющимися белокурыми волосами, золотым характером и всеми самыми лучшими качествами, которыми только может обладать человек. Я души в ней не чаяла окружила любовью и заботой, и за этой привязанностью я не заметила, как моя девочка превращается в монстра. Моей любви ей оказалась мало. Она возжелала власти. Я не знаю, сама ли она до этого додумалась или ее кто-то подтолкнул на этот шаг, но она возглавила несколько мелких восстаний. Ей за короткое время удалось подчинить себе почти весь Совет. Я до сих пор не могу поверить, что моя дочь могла совершить убийство короля. Она едва не поработила все королевство, не потопила его в крови и хаосе. Позже, когда шло судебное разбирательство, выяснилось, что юная леди Ревель баловалась темной магией и заключила сделку на крови. За все свершенные преступления против чести короны, приговором ей была смертная казнь, но я не могла потерять дочь. Я умоляла молодого короля и королеву смягчить наказание, клялась всеми возможными клятвами, обливаясь слезами, просила не забирать у меня дочь. И королева проявила милосердие. Молодую леди Ревель приговорили к пожизненному заточению в крепости-тюрьме Конринг на острове Аир. Там она прибывает по сей день…
